Когда она искушает - Габриэль Сэндс

надо позвонить Джорджио. Он знает, что делать.

— Алло! Томмазо, ты здесь?

София не перестает лаять. Она подходит ко мне, а потом бежит к подножию лестницы, оглядываясь назад, как будто хочет, чтобы я поднялась туда.

Меня охватывает ужасное предчувствие.

— Черт, черт, черт.

Я бегу вверх по лестнице, следуя за собакой до самых спален. Я никогда не поднималась сюда раньше, но София лает на одну конкретную дверь, поэтому я иду туда.

Руки дрожат, когда я берусь за ручку.

Когда я открываю дверь, то сразу же делаю шаг назад.

Крик подкатывает к горлу.

Мое зрение расплывается.

Томмазо и Аллегра лежат в постели, в лужах собственной крови.

ГЛАВА 29

МАРТИНА

НЕТ.

Я несколько раз моргаю, но образ остается.

Скомканные белые простыни, пропитанные пурпурным цветом. Темные раны на их шеях. Закрытые глаза и бледные лица.

Их пальцы слабо переплетены, и мысль о том, что в последние мгновения они тянутся друг к другу, заставляет меня задыхаться от рыданий.

София вскакивает на кровать и начинает тыкать Томмазо в руку, пытаясь разбудить своего хозяина.

— Уходи оттуда, — кричу я.

Она, видимо, уловила отчаяние в моем голосе, потому что прислушалась. Она спрыгивает на землю и подбегает ко мне. Бедная собака. Сколько времени она провела здесь, запертая с ними, не понимая, почему Томмазо ей не отвечает?

Мое сердце разрывается на части.

Поло провел с ними в замке два года, работал бок о бок с ними, делил с ними еду, смех, истории. Как он мог так поступить? Видели ли они его перед тем, как он это сделал? Вспыхнули ли их глаза от растерянности, когда они увидели, как он поднял нож?

Желчь подкатывает к горлу, я прижимаю ладонь ко рту, но не могу сдержать ее. Меня рвет в углу.

За звуками собственной рвоты я слышу, как что-то разбивается в гостиной внизу, и это заставляет меня действовать. Я вытираю рот тыльной стороной рукава, захлопываю дверь в спальню и прижимаю к ней тяжелый стол.

Это задержит Поло, но ненадолго.

Мне нужно что-то, чтобы вырубить его.

Но в этой спальне нет ничего даже отдаленно напоминающего оружие. Я бросаюсь к шкафу и начинаю рыться на полках. Одежда, украшения, еще одежда. Черт!

Опустившись на пол, я вытаскиваю случайную картонную коробку как раз в тот момент, когда Поло поворачивает ручку двери.

— Выходи оттуда, Мартина, — кричит он. — Ты теряешь время.

Я откидываю крышку, надеясь, что именно в таком месте Томмазо мог спрятать пистолет, но при виде содержимого у меня падает грудь. Это набор новых аксессуаров для ванной комнаты — крючки, маленькое круглое зеркало и длинная вешалка для полотенец.

Раздается громкий стук, затем резкий визг. Поло двигает стол. У меня нет времени искать что-то еще.

Я хватаю железную вешалку для полотенец. Она тяжелая. Я могу замахнуться на него.

Становлюсь сбоку от двери и жду, пока Поло продолжит попытки проникнуть внутрь. Пусть напряжется.

Это самые страшные минуты в моей жизни.

Сердце гулко стучит в груди, отсчитывая секунды. София уже не лает, она прижимается к моей ноге, прячется за меня. На глаза наворачиваются слезы, но я вытираю их рукавом и продолжаю смотреть на дверь.

Джио не учил меня причинять боль людям. Он учил меня только тому, как защищаться.

Но именно этим я сейчас и занимаюсь, не так ли? Я перевожу взгляд на тела на кровати и чувствую резкий всплеск гнева.

Как он посмел?

Я задерживаю дыхание, когда Поло наконец начинает протискиваться через щель в двери.

Я поднимаю перекладину для полотенец и замахиваюсь.

Удар приходится в цель, но он не производит того эффекта, на который я рассчитывал. Вместо того чтобы рухнуть на пол, он просто делает несколько шагов, а затем разворачивается и надвигается на меня. Его глаза так широко раскрыты, что я вижу всю его радужную оболочку.

Кровь стекает по его лбу, когда он подходит все ближе и ближе. Его рот кривится в ужасающей улыбке.

— Попалась, — шепчет он.

Затем все происходит очень быстро. Мелькает шерсть, мелькают острые белые зубы. София вгрызается в тельце Поло, и он издает пронзительный крик. Он пытается отпихнуть ее, но я настигаю его и бью перекладиной. Я не останавливаюсь, пока он не падает на землю.

— София, пошли!

Я перепрыгиваю через Поло, спускаюсь по лестнице и выбегаю из дома во двор. Мне удается преодолеть некоторое расстояние между нами, и в этот момент я вдруг понимаю, что в заднем кармане у меня телефон. В панике я забыла, что он там. Дура! Я достаю его и набираю номер Джорджио.

Он берет трубку на втором звонке. — Что случилось?

От звука его голоса у меня вырывается неконтролируемый всхлип. — Джио.

— Пикколина? Что происходит?

— Аллегра и Томмазо мертвы. Их убил Поло. Ему удалось связаться с Сэлом. Он собирается привести меня к нему. Он напал на меня на кухне…

— Мартина.

Его резкий тон прорезал кровь в моих ушах. — Да?

— Ты ранена?

Мое сердце колотится. — Я в порядке. Немного ушиблась.

— Где сейчас Поло?

— В доме для персонала. Мы с Софией ушли от него, но я не знаю, надолго ли.

— Мартина, послушай меня. Тебе нужно убираться с территории. Беги в гараж и возьми одну из моих машин. Ключи висят на стене. Поезжай на аэродром, где мы приземлились, а я поработаю над тем, чтобы вывезти тебя на самолете.

— Хорошо, хорошо. — Я обвела всех взглядом. — София!

— Мартина, у тебя нет времени…

— Она спасла мне жизнь. Я не оставлю ее. Если бы не она, я бы не смогла сбежать от Поло, — говорю я ему, бегу к гаражу. Я напрягаю слух в поисках звуков шагов, но ничего нет. Я вижу ключи, хватаю первые попавшиеся и нажимаю на кнопку.

Машина сигналит.

— Это красный " Mercedes", — говорит мне Джорджио. — Иди, Мартина.

Мои кроссовки стучат по земле. Я открываю машину, усаживаю Софию на заднее сиденье и забираюсь на переднее. — Хорошо, я внутри.

— Ты молодец, — говорит он, в его голосе нет и намека на панику. — Над тобой прикреплен пульт, который откроет ворота.

Выехав из гаража, я осматриваю двор, но Поло нигде нет. Я нажимаю пальцем на пульт, приближаясь к воротам, и они распахиваются с леденящей душу медлительностью.

— Давай, давай, давай.

— Что происходит?

— Ворота медленно открываются.

— Сейчас. Вон там камера. Я вижу тебя, Мартина.

Я делаю глубокий вдох. Это всего лишь камера, но мне немного легче от осознания того, что он наблюдает за