Полуночная роза - Энн Стюарт

Тони уставился на нее в немом отчаянье.

— У нас множество причин, для того чтобы вступить в брак, — начал он, но Элин снова перебила его.

— Я не выйду замуж из-за того, что общество склонно делать не правильные выводы, — сказала она твердо, явно довольная тем, что он ее уговаривает.

— Прекрасно, — ответил Тони, и после недолгого раздумья, схватив ее в охапку, потащил в спальню.

20

Элин не была легкой, как перышко, но испуг мешал ей сопротивляться.

— Что ты делаешь? — воскликнула она, когда Тони усадил ее на высокую, широкую постель, воспоминание о которой не давало ему покоя с тех пор, как он увидел ее.

— Если ты не желаешь стать моей женой, оттого что твоя репутация на самом деле не погублена, значит, у меня не остается другого выхода, как только погубить ее. — Освободившись от камзола, Тони швырнул его в сторону. — И мне осточертело слушать, как ты сравниваешь меня с каким-то мифическим родственником, тогда как мои чувства к тебе никогда не были отеческими. Я мужчина, Элин. Мужчина, который желает тебя, и намерен заполучить.

— Тони! — только и смогла выговорить потрясенная Элин.

Ее золотистые волосы рассыпались по плечам. Он хотел поскорей зарыться в них, но мысль о том, что он совсем близок к тому, чтобы осуществить свое намерение, сделала его пальцы неловкими, и он с трудом развязал шейный платок.

Элин не отпрянула от него, когда он, сев на кровать, принялся снимать сапоги.

— Ты какой-то странный, Тони, — сказала она, вставая на колени возле него. Один сапог с шумом ударился об пол. — Ты же сам знаешь, что не намерен жениться на мне. Ты ведь считаешь меня сестрой. — Второй сапог последовал за первым, и Тони повернулся к ней.

— Так ты не понимаешь? — спросил он.

— Чего не понимаю?

— Какие чувства я к тебе испытываю? Иди сюда, Элин.

На этот раз она отползла, чтобы он не смог до нее дотянуться, но он ловко схватил ее за талию, и они оба упали на кровать.

— Тони, ты не…

— Нет, Элин, должен, — сказал он безжалостно. А потом его рот заставил ее замолчать, и он целовал ее так, как давно мечтал, — долго, сильно, напористо, надеясь, что заставит поверить.

Элин сдалась. Она лежала очень тихо, а он ласкал и дразнил ее, пока ее руки не сомкнулись вокруг его шеи, и она не поцеловала его в ответ, со всей пылкой неискушенностью, на которую была способна.

Он ужасно долго возился с ее одеждой, а потом со своей. Ее волнение нарастало с каждым разом, когда он предпринимал следующий шаг, — снял чулки с ее длинных ног, коснулся губами ее пышной, округлой груди, когда руки его скользнули ниже, к животу, бедрам. Но ему удавалось быстро успокоить ее, и они преодолевали очередное препятствие, пока, наконец, она не лежала у него в объятиях, охваченная желанием, закрыв глаза и учащенно дыша. Он склонился над ее белоснежными красивыми бедрами, чувствуя, что ее тело готово принять его.

— Я не хочу сделать тебе больно, любовь моя, — прошептал он ей на ухо, оттягивая то, что неминуемо должно было вот-вот случиться. Он покрывался потом, мышцы его дрожали от неимоверного напряжения, которое он испытывал, стараясь сдерживать себя.

Ее глаза широко открылись, когда она поняла, что он делает.

— Тони! — только и смогла сказать она, вскрикнув от боли.

— Не двигайся, — выдохнул он, прижимая ее к кровати.

Она послушалась, напоследок жалобно вскрикнув, и застыла под ним. Даже не двигаясь, а лишь ощущая под собой ее тело, ее нежный аромат, он ощущал крайнюю степень блаженства. Он вцепился руками в простыню, оттягивая последний миг и почувствовал, что способен еще собою владеть.

— Я не уверена, что мне это нравится, — послышался вдруг спокойный и трезвый голос Элин. — Если ты надеешься таким способом уговорить меня выйти за тебя замуж, то я думаю, ничего не получится.

Тони поднял голову, чтобы посмотреть на нее, Она показалась ему сердитой, волна желания угасла. Он не был намерен отступать.

— Элин, — сказал он добродушно, — заткнись. Выгнувшись, он плотнее прижался к ней, и она снова вскрикнула. Он надеялся, что не только от боли. Он снова попробовал ритмично двигаться, и руки его еще крепче вцепились в кровать.

Кровать, огромная, дорогая кровать лучшего отеля в Вене, скрипела, под ними. Руки ее обвились вокруг его шеи и по легкой дрожи, которая побежала по ее телу, он начал чувствовать, что она отвечает ему. Тело ее приподнялось, она обвилась вокруг него, ногти вцепились ему в спину, но он не дал ей застонать, накрыв ее губы своими. Еще мгновение, и он перестал сдерживаться, а их тела и души слились в последней, блаженной судороге.

Тони расслабился, понимая, что он слишком! тяжелый, чтобы она могла выдержать целиком» его вес, но он был слишком утомлен, чтобы вести к себя благородно. Когда он пришел в себя настолько, что смог отпустить ее, она прижалась к нему еще» теснее, уткнулась мокрым от слез лицом ему в плечо.

— Не оставляй меня, — прошептала она очень смущенно. Он никогда не думал, что его Элин может быть такой робкой.

Он поднял голову, чтобы взглянуть на нее, но она отвернулась, явно растерянная.

— Сейчас надо подождать, — мягко проговорил он, и стал целовать ее веки, скулы, нос, стирая следы слез с ее бледной кожи. Он поцеловал уголок ее рта, нежно, дразняще, и она, наконец, повернувшись, поцеловала его в ответ, еще крепче сжимая в объятиях. На этот раз, когда он снова поднял голову и посмотрел на нее, она не отвернулась.

— Так лучше, — пробормотал он, зарываясь в ее волосы, — я убедил тебя?

— В чем? — спросила Элин слабым, чуть смущенным голосом.

— Что ты должна выйти за меня замуж. Она не желала сдаваться, он вынужден был это признать. Суровая морщина прорезала ее лоб.

— Только потому, что…

— И поэтому тоже. Я только что постарался, как мог, показать тебе, какова истинная причина, побуждающая меня на тебе жениться, но если тебе этого не достаточно, я буду более чем счастлив повторить все сначала.

— Сначала? — жалобно переспросила Элин, — не уверена, что смогу это вынести.

— У тебя будет время прийти в себя, — ответил Тони, целуя ее во влажное от пота плечо. — Не валяй дурака, Элин, если ты не выйдешь за меня, Кармайклу придется вызвать меня на дуэль, а я не представляю себе, как буду драться на дуэли с лучшим другом.

— Ах, значит, вот почему ты хочешь жениться на мне? — не унималась Элин. — Ну, кроме вот этого, — она смущенно показала на постель.

— Это, моя кошечка, называется заниматься любовью. Этому существует разумеется множество названий, и некоторые из них не слишком красивы, но когда это делаем мы с тобой, то несомненно занимаемся любовью. И именно поэтому мы поженимся. Не потому, что Кармайкл проткнет мне печенку. Не потому, что очередная леди Арбетнот испортит нам репутацию. И не потому, что то, чем мы занимались в постели, так уж восхитительно. Мы поженимся не потому, что я только что лишил тебя невинности, и не потому, что ты проявила ко мне благосклонность.