Держись от меня подальше (СИ) - Сукре Рида

— Отчего тебе смешно? — тут же спросил Артём.

Сейчас я скажу. Мне только силу воли в кулак собрать. Ещё совсем недавно я это сделала, тогда, у него дома. Высказала многое, что наболело. Я не игрушка для него. Так что…

— Артём, — я прочистила горло и высвободила свою руку из его.

Взгляд парня стал ещё недоумённее. Прекрасная игра или этот аватар ребёнка, у которого отобрали конфету, является настоящим?

Нет-нет! Это игра. Не может быть иначе.

Либо он просто запутался в своих чувствах. Умом любить меня не хочет, а из сердца выкинуть не может, не получается. Но как бы то ни было, он противится своим чувствам. И не всегда у него это получается.

Кто я для него?

Что он мне в тот раз сказал, тогда, во время нашей ссоры? Что мы вместе лишь для мэра, чтобы он нас потом без вопросов развёл. Артём хочет развода. И я хочу. Да, хочу! И не важно, что я сама себя пытаюсь в этом убедить.

— Лен? — заинтригованный моим адски-длинным молчанием, он тронул меня за плечо.

Проверяет, жива я или превратилась в закрытую на зиму миниатюру фонтана «Возмущение». А я слишком много думаю. Но главное, я знаю, что хочу сказать.

— Артём. Ты не находишь наши отношения несколько натянутыми?

Вообще-то, я хотела сказать кое-что другое. Но раз пошёл экспромт, пусть.

— Не нахожу? — он повёл бровью.

Я кивнула:

— Ну да.

— Нашёл, бл… блин. Вот только что взял и нашёл.

— Не пыли. В смысле, не будь вспыльчивым. Я хочу поговорить.

Как будто я приняла лошадиную дозу валерьянки. А сердце, между прочим, колотится как бешеное.

— Давай поговорим, — согласился он, усаживаясь на диван.

Это хорошо, что между нами дистанция. Так не будет вероятности того, что всё полетит к чертям, превращаясь в прах от того, что я могу перестать себя контролировать.

Так лучше, не будет соблазна прикоснуться к нему. Будто от прикосновения станет легче? Да ничего подобного! Мне будет хорошо сегодня. Может минут пять, может весь вечер. Может чуть дольше. А потом Шер вновь «вспомнит», что мы не пара. Как это и бывает каждый раз. А кто обламывается в результате скачков его настроений? Я. А я не железная.

— Послушай, что для тебя идеальные отношения?

Он пожал плечами:

— А такие бывают? Многие стремятся к идеалу, но достигают лишь… — он покачал головой. — Не думаю, что кто-то достигает.

— Ты настолько не веришь в человечество?

— Мне достаточно того, что ты веришь.

Я прокашлялась, а Шер определил в этом, что мне нужно смочить горло. Он резво вскочил с дивана и двинулся к холодильнику, на ходу спрашивая, не хочу ли я воды.

Хочу.

— Спасибо, было бы неплохо.

— Вот, — он быстро достал из недр рефрижератора пластиковую бутылочку с прозрачной жидкостью и, открутив крышечку, дал бутылку мне, вновь сократив дистанцию до минимума.

Поглощённая тем, что Тёма вновь разорвал между нами дистанцию (мёдом ему тут намазано что ли?), я, не задумываясь, хлебнула «воды». И тут же выплюнула её всю ему прямо в лицо.

— Что за?! — возмутилось моё персональное безобразие, протирая лицо ладонью, а потом ему капли жидкости попали в рот, а в нос вдарил смачный запах: — Это что, спирт?

Я плевалась, а потом Шеридан опомнился и потащил меня к раковине. За это я ему была дико благодарна.

Пока я умывалась и полоскала рот, он стал извиняться:

— Прости, Лена. Не знал, что в ней не вода. Видимо, вчера парни прикольнулись, рассчитывая, что их шутка сработает на мне.

А сработала на мне.

Я молчала, не желая вступать с ним в разговор. Ибо такие разговоры имеют свойство идти по известной схеме.

Шер дождался, когда я окончательно промою рот, потом притащил полотенце и сам стал меня вытирать.

Мысленно я вопила: «Уйди!» И насуплено молчала.

Он чувствовал вину за последнее происшествие и, взяв меня на руки, потащил к дивану. Сам сел, а меня усадил к себе на колени.

Носом я уткнулась ему в шею и буквально дышала им. Было невероятно приятно втягивать вместо чистого воздуха запах его тела, немытого явно больше суток, но от этого его личный аромат был сильнее и действовал как дурман-трава. Похоже, я настоящая наркоманка, а мой наркотик — это Шерри. Я шерри-манка. Звучит-то как дебильно.

— Солнц, прости, что так вышло, — он чмокнул меня в макушку и задержал там свои губы, фиксируя поцелуй.

На моём лице застыла блаженная улыбка довольной идиотки. Да-да, именно идиоткой я сейчас и являюсь. Верю ему… А стоит ли?

Он приобнял меня, стискивая в стальном обруче своих объятий, из которых совсем не хотелось вырываться. Единственное, что я могла себе позволить — это зажмуриться. Якобы, это спасёт меня от него. Но я не могла, просто физически не могла шелохнуться, боясь и, в то же время, желая, чтобы он отпустил меня. Жить настоящим моментом. Только это я и могла.

— А для тебя что это?

— Ты о чём? — собравшись с мыслями, поинтересовалась я.

Он все ещё держал меня и говорил, а от его голоса, волосы на затылке дыбом вставали.

— Идеальные отношения. Что это для тебя? Какими ты их видишь?

— Быть рядом, делиться газетами, есть блинчики вместе по утрам…

— Похоже на пенсию.

Улыбка стёрлась с моего лица. Из головы испарился туман. Может, он и шутит. Но в каждой шутке есть доля правды. Я скучна для него. Что же… Се ля ви.

— Значит, — слова давались с трудом. — Мы не созданы друг для друга. Я для тебя не больше, чем пенсионерка.

— Подозреваю, ты и деньги в пакетике из-под молока носишь, — не мог успокоиться он.

— Я ухожу.

— Нет и не говори так, — он развернул меня к себе лицом и пытался разглядеть что-то в глазах.

— Ты не любишь правду?

Голос не дрогнул.

Охренчик сморгнул, типа он не верит своим глазам. Или ушам. Но тогда ему и уши промыть надо.

— Я люблю правду. Но думаю, что ты сейчас лжёшь.

— А может, ты думаешь, что лучше знаешь меня, чем я сама?

Я захотела высвободиться, чтобы перестать тешить себя картинками-иллюзиями своего «счастливого» будущего. Он не пускал, находясь в неком оцепенении. Будто он ящерка-хамелеон и пытается слиться с местностью. Я, конечно, не мега-силач, чтобы одним рывком обеспечить своему телу свободу, тем более из крепких объятий этого гризли, который вцепился в меня, как Винни Пух в бочонок с мёдом, но я старалась. Поэтому ёрзала на нем, как дикая чесоточная фурия. Он стойко терпел и знал, что если выпустит, то обратно к нему на ручки я не попрошусь. Может, поэтому не отпускал?..

— Лена, малыш…

— Какой я тебе малыш? — я легонько постучала по его груди кулачками. — Я взрослая. Я личность. Я хочу, чтобы ты уважал меня.

— Я уважаю, — тут же вскинулся он, и тут же заработал пару царапин на руке.

Честное слово, я не хотела. Сама не знаю, что на меня нашло, а я уже не могла остановиться. Не истерила. Но была агрессивной. Он, наверное, думает, что я сошла с ума. Я и сама так считаю.

— А я этого не чувствую. Отпусти меня.

— Или?

— Или? — как испорченная пластинка повторила я его вопрос. — Ты думаешь, это ультиматум?

В горле образовался комок. Вместо слёз. Но это и хорошо — не хочу казаться ему слабой, несмотря на то, что таковой и являюсь.

— А разве нет?

— Нет. Нет, Артём, — я не старалась сделать голос проникновенным, как это обычно бывает в фильмах, не пыталась добавить громкости, просто говорила, а слова шли прямо из глубины души. — Это обычная просьба.

Он кивнул мне, а со стороны казалось, что сам себе. Возможно, так и было, но я не могу читать его мысли.

— Хорошо, извини.

Шер расслабил хватку. Я неспешно встала.

— Я пойду.

— Погоди, останься!

Это крик души или вновь игра? А что на кону? Очень хотелось знать ответ и, глядя ему в глаза, я сказала то, что было на сотую долю правдой:

— Не хочу.

— Хочешь, — опроверг он.

Я развернулась, чтобы покинуть комнату.

За сегодня он уже второй раз просит меня не оставлять его. Надеюсь, в этот раз он не накинется на меня со спины, обезоруживая. Я не настолько дружу со своей силой воли, чтобы не размякнуть и не позволить ему вновь одержать верх над моими чувствами. И поэтому стоит расставить точки над «i».