Дни Самайна - Татьяна Олеговна Воронцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сидя в кресле, Дэймон снисходительно наблюдал за примеркой.
– Тебе не приходило в голову надеть юбку?
– Юбку? – Анна оторопела. – Но… У меня нет юбки.
– То есть как?
Она пожала плечами.
– Очень просто. Нет и все. Я их не ношу.
– Ну вот что, – распорядился он, вставая. – Одевайся и двигай на выход. Мы едем в магазин.
– Куда?
– В магазин. Я куплю тебе юбку.
– ???
– Одевайся и пошли! – заорал Дэймон. – Ну? Живо-марш!
И он купил ей юбку. Сначала одну – жемчужно-серого цвета, с маленьким разрезом сзади, что называется «офисный стиль». А потом другую – узкую, длинную, до самого пола, в которой уж точно на улицу не выйдешь, а только так, от порога до лимузина. К этой последней, как нетрудно догадаться, сразу же потребовался корсет на косточках, а при зрелом размышлении еще и туфли на высоком каблуке. Анна попыталась воспротивиться (это слишком дорого, я не могу принять такой подарок), но когда девушка-продавец зашнуровала ее и подвела к зеркалу, собственный вид настолько ее потряс, что она попросту лишилась дара речи. Темно-зеленая тафта искрилась при свете электрических ламп, искусно скроенная модель делала фигуру безупречной. Осиная талия, приятная выпуклость бедер… Неужели это я?
Дэймон окинул ее горделивым взглядом собственника.
– Дышать-то можешь?
Ей надолго запомнилась эта картина: он восседает на мягком кожаном диване с видом восточного владыки, а услужливые продавцы, которые еще час назад изнывали от скуки, наперебой предлагают ему то кофе, то журналы, то еще что-нибудь. Цены здесь такие, что клиентов просто не может быть много. В его глазах спокойствие человека, готового к любым ударам судьбы. Видно, что он уже успел привыкнуть к своим деньгам и научился получать от них удовольствие, но если вдруг, по какой-то неведомой причине, ему случится потерять все, с той же царственной невозмутимостью он будет выбирать одежду во время сезонных распродаж в магазинах вроде «С&А».
– И что мне делать со всей этой роскошью? – спросила Анна, прижимая к груди пакеты.
– Для начала повесить в шкаф.
– А потом?
– Если хочешь доставить мне удовольствие, надень все это в канун Самайна.
– Ты придешь ко мне? Но… – Она поколебалась. – Я не уверена, что Костя…
– Ты не уверена, что наш восставший покойник из больницы рванет прямиком в Данглоу? Думаешь, он захочет провести несколько дней с тобой в Дроэде? – Дэймон усмехнулся. – Ничего страшного. Если он будет хорошим мальчиком, мы возьмем его к себе в постель. А если нет, привяжем к спинке стула и заставим любоваться издали.
Анна искоса посмотрела на него, не вполне понимая, шутит он или говорит серьезно. Привяжем к спинке стула… С него станется! Возьмем к себе в постель… Занятый маневрами на проезжей части, Дэймон, кажется, и не заметил, что сказал нечто примечательное. Вот кто не судит ни себя, ни других. Потрясающее великодушие или потрясающее безразличие?
– Ладно, расскажи лучше про Мидира. Ему удалось заполучить назад свою Этайн?
– Не беги впереди паровоза, милая. Вот доберемся до места…
Вересковые пустоши, можжевельник и лещина по берегам холодных, глубоких озер – там он поведал ей о дальнейших злоключениях божественной пары.
– В ту пору правил Ирландией король Эохайд Айрем, и все пять провинций признавали его главенство. Одно было плохо: у верховного короля не было жены, и благородные вожди отказывались приводить своих жен на ежегодный праздник в Таре. Разослал он тогда гонцов по всей стране, повелев им найти для него прекрасную деву, не знавшую мужа. В землях далеких и близких искали ее, а нашли в Инбер-Кихмайн, и была это Этайн, дочь Этара.
– Уже другая Этайн? Не та, которую любил Энгус Ок?
– Слушай… Был у короля брат по имени Айлиль, увидел он Этайн на празднике Тары после того, как разделила она ложе с Эохайдом, и полюбил ее так, что оказался ближе к смерти, чем к жизни. Томился он, не желая запятнать свою честь, и ничего не говорил ни брату, ни девушке.
Пришло время Эохайду, по обычаю верховных королей, совершить ежегодный объезд провинций. Собрался он в путь, а Этайн оставил с Айлилем, чтобы она ухаживала за ним, а в случае его смерти исполнила необходимые погребальные обряды.
День за днем проводила Этайн у постели больного, и от того, что он видел ее, становилось ему легче. Заметила это Этайн и спросила, какова же истинная причина его болезни. «Любовь к тебе», – отвечал Айлиль. Смутилась Этайн, но потом рассудила, что не годится столь доблестному воину погибать из-за любви к женщине, и назначила ему свидание на холме за пределами Тары, ибо не желала «позорить короля в его же доме».
Ровно половину ночи не спал Айлиль, а к назначенному часу одолел его сон, и очнулся он лишь к полудню. Между тем поднялась Этайн на холм и увидела там человека, во всем похожего на Айлиля, который вместо того, чтобы обнять ее, принялся жаловаться на свою немощь.
К полудню проснулся Айлиль, вспомнил все и пришел в отчаяние.
«Отчего ты горюешь?» – спросила Этайн.
«От того, что договорился с тобой и не сдержал слова, – отвечал Айлиль. – Одолел меня сон, и лишь недавно я проснулся».
«Не беда, – успокоила его Этайн, – будет новая ночь».
И опять половину ночи провел Айлиль без сна, и горело перед ним пламя, и стояла вода, чтобы промывать глаза, но как настало время собираться на свидание, забылся он тяжким сном и проспал до полудня. Этайн же поднялась на холм в условленный час и снова встретила там человека, похожего на Айлиля. А вернувшись домой, увидела настоящего Айлиля, который горько сокрушался от того, что проспал. Так повторялось трижды.
Наконец решила Этайн расспросить незнакомца, который выдавал себя за Айлиля.
«Не с тобою был у меня уговор, – сказала она ему при встрече. – Откройся же, кто ты и что тебе нужно? Не скука и не похоть причина моих встреч с Айлилем, но лишь забота о благе человека, которому суждено стать королем Ирландии».
«Ко мне, а не к нему, должна ты приходить, – был ответ, – ибо когда звалась ты Этайн Эхрайде, дочь Айлиля из Маг-Инис, я был твоим супругом. Немалый выкуп реками и долинами я
