Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин

ним сблизиться. Хандзо тоже должен был об этом подумать, если сработает — победа за нами.

Толпа ликовала, Котай и вся его шайка внимательно наблюдали за происходящим, радуясь тому, в какое шоу превратился праздник. Какое-то время мы атаковали как обычно, но то ли дело старались выйти на удар через построение. Хандзо все так же уворачивался, парировал и атаковал, но в его тактике ведения боя виднелись недочеты, когда он старался отразить удар так, чтобы после отражения нанести ответный. Вот он — ключ к победе, именно тогда мы атакуем. Подобрав удобный момент, Юмико спряталась за моей спиной, следуя за мной шаг в шаг, но так, чтобы из-за меня не было видно, в какой момент она нанесет удар и откуда. Когда я пошел на него прямой атакой в лоб — Хандзо клюнул. Он выставил свой меч над головой, взяв его в обе руки, чтобы отразить мою прямую атаку сверху, осталось только не прогадать с моментом. Счет шел на секунды, чем ближе становился мой меч к нему, тем сложнее было остановить удар вовремя. Когда наконец мое лезвие почти коснулось его, когда мышцы его рук уже были головы отразить удар, я телепортировался ему за спину. Юмико, которая все это время следовала за мной в тени, сделала выпад навстречу открытому Хандзо. Теперь, если он телепортируется, избежав удар Юмико — тут же наткнется на мой — это и есть построение B.

Юмико замахнулась снизу, устремив свой меч ему в голову, Ханздо не ожидал этой атаки и не знал, как от нее увернуться. Стоило мечу девушки стукнуться о неумелый блок в попытке выкрутиться, Ханздо тут же отступил, телепортировавшись от нас на расстояние в несколько метров. Находясь за спиной, я не заметил, смогла ли она его задеть, но увидев то, как этот ублюдок схватился за глаз, я все понял.

— Ахаха, браво! Ахаха, вы смогли задеть меня! — в истерическом смехе кричал он, убрав руку от лица в сторону. — А я даже царапины не оставил, какой стыд!

Пусть он и говорил так, Хандзо наш бой забавляет, будто живет он только ради таких моментов. Потеряв правый глаз, он лишился части своего поля зрения — теперь будет проще закончить начатое.

— Давно я так не дрался, аж дух захватывает! Я убью тебя, Ашидо! Наслажусь своей победой как следует, обглодав твой труп до косточек! Я очень долго этого ждал! — бредил он.

— Попробуй, слабак, — оскалился я.

Эмоциональное давление — тоже ключ к победе, это я понял благодаря ему.

— Тогда, — он расщепил катану, хлопнул в ладоши и развел руки в стороны, — потанцуем в другом месте, Ашидо Такаги!

Что-то не так, из-за его спины показалась странная волна, расходящаяся по сфере, которая, будто следуя за его руками, пыталась нас накрыть. Машинально, не думая о собственной жизни, я вытолкнул Юмико за радиус действия этой атаки, собрав энергию в руку, а затем резко выпустив ее в сторону девушки. Волна уже пересекла линию, на которой стоял я, Юмико не попала в зону поражения, как я того и хотел. Когда этот темный, практически беспросветный купол почти накрыл нас, Юмико попыталась вернуться в него — она бросилась вперед, вытянув руку, и закричала:

— Ашидо! Я лю…

Купол закрылся раньше, чем я успел услышать недосказанное, все в миг затихло: никаких звуков бушующей от зрелища толпы, никакого ветра. Пусть Юмико и не успела договорить — я все понял.

— Я тоже… люблю тебя, Юмико, — сказал я, обратившись в темную пустоту.

Купол постепенно приобретал абстрактные краски, пока мы наконец не оказались на каком-то парящем в воздухе островке посреди бесконечной пустующей красоты. Кругом не было ничего, кроме нас — везде лишь красивые пейзажи, будто всю палитру акварели холодных оттенков разлили на то, что сложно было назвать небом. Здесь не было ни солнца, ни луны, но было светло, словно мы в террариуме с односторонним стеклом.

— Добро пожаловать в Бездну, — послышался голос Хандзо в мертвой тишине.

Глава 15: Да стихнет шепот

Оказавшись наедине со своим противником в бесконечной пустоте, я почему-то был по-настоящему спокоен. Бескрайние просторы этого места были будто привычны моему разуму, ощущения здесь ничем не отличались от тех, которые посещают меня во сне. В картину не вписывалась лишь реальность происходящего: твердая почва под ногами, заставляющий дрожать холод, пугающий и успокаивающий пейзаж.

— Здесь нам никто не помешает, Ашидо, — произнес Хандзо, заметно успокоившись.

— Так это и есть Бездна? — спросил я, глядя в пустоту.

— Она самая — место потерянных надежд и источник нашей с тобой силы. Отличается от снов, правда? Во сне ты лишь бродишь, будто крот, слепо копающийся в земле, не видя ничего дальше своего носа, а здесь… красота…

— И в этом месте ты хочешь встретить свой закат, верно, Хандзо? — прорычал я.

— Один из нас его точно здесь встретит. Почему бы нам не поговорить перед тем, как ты умрешь? — он говорил это с серьезным лицом.

— О чем? Обменяемся предсмертными словами?

— Шути, сколько влезет, я серьезно. Неужели ты не хочешь знать, почему я преследую тебя, Ашидо?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты все равно сегодня умрешь, так почему бы тебе не узнать о своем противнике побольше? Здесь нам никто не помешает, так почему бы тебе не послушать мою историю перед смертью?

Слушать его совсем не хотелось — будет лишь затирать мне что-то неадекватное, но ради того, чтобы узнать его мотивы, я готов выслушать.

— Говори, Хандзо.

— Хех, спасибо, что почтил меня своим вниманием, Ашидо, — огрызнулся он.

— Не выделывайся, я слушаю.

— Что ж, тогда начну с самого начала — с далекого и безнадежного детства. Как ты думаешь, Ашидо, где я родился?

— Откуда мне знать? — возмутился я.

— И правда, — ответил он, явно вложив в свои слова едва видную насмешку. — Такому как тебе не понять, каково это — жить в грязи, проживая каждый день, как последний. Я читал о тебе в документах, ты родился на границе Дрянного района, даже твоей жизни можно позавидовать, если сравнить с тем, через что прошел я.

— Давай без соплей, я не собираюсь тебе сочувствовать, — прервал я.

— Мне не нужна твоя жалость, я хочу, чтобы ты знал, что мне пришлось пережить, чтобы в один день встретить тебя.

— Продолжай.

— Видишь ли, Ашидо, пускай твоя жизнь и не была такой гладкой, как у остальных людей, набивающих до отвала свое пузо где-то в ресторанчике на Торговой площади, тем не менее у