Меж двух орлов (СИ) - Зиентек Оксана

– Скоро будет.  – Как и следовало ожидать, пущане тоже оказались не лыком шиты и хитрость Зубровича заметили. Однако, слова Боруты их успокоили. Ладно, отстал – вернется, главное, что никто пока не нападает.

Борута же пытался сквозь негромкие разговоры прочитать звуки ночного леса. Где-то завыл волк. Словно в ответ ему, трубно промычал зубр. Несколько раз ухнула сова… В который раз Борута пожалел, что всей его силы недостаточно, чтобы понимать этот разговор. Но тут – не волховство, тут другое.

– Порядок. – Зубрович вынырнул из подлеска так же тихо, как и нырнул в него. – Нет погони. Она почему-то ушла по другому следу.

– Я не понимаю, – Борута ответил не Зубровичу, но храмовнику, – зачем вообще высылать погоню за безобидным служителем вашего бога?

Храмовник усмехнулся. Помолчал некоторое время, но ответил.

– Когда появился тот дрань-управляющий с завещанием, я не сильно удивился. Мы все знали, что покойный пан Кшиштоф был очень богобоязненным, и что только отцовская воля (а потом  – отсутствие наследников в роду) помешали ему целиком посвятить себя служению Творцу.

А потом меня попросили подсказать, кто из благочестивых шляхетных паненок в околице имеет хорошее приданое в землях. И кто из бездетных панов хотел бы искупить грехи молодости… Но то такое, попросили и попросили. А вот тайком пробираться в храм и рыться в книгах – точно не стоило. Тогда я написал в кляштор с вопросом, что они за драней присылают тут мне в околицу.

– А они что? – Молодой пан Дембовский, судя по выражению лица, ожидал от рассказа чего-то другого. Чего? Борута решил взять шляхтыча на заметку. Как говорит тот же пан Вацлав: «Мало ли…»

– А они ответили мне, чтобы не придумывал лишнего. А потом ко мне в гости снова пришел управляющий. И попросил сидеть тихо. Очень так нехорошо попросил…

Зубрович только фыркнул. Склоки служителей чужого бога его не сильно волновали. Но вот грозить, по его разумению, стоило тому, кого хорошо знаешь. Даже он за короткое знакомство понял, что этот храмовник далеко не так прост. А уж своим-то такие вещи стоило знать. Хотя, какие они «свои», если помощи искать он пришел в Ятвежь?

Ехали почти всю ночь. Борута и Зубрович сменяли друг друга, проводя отряд тайными тропами, которые были не сильно удобными для конных.  Местами отряд растягивался в цепочку по одному человеку, местами приходилось спешиваться и вести конец в поводу. Храмовник, который поначалу держался почти на равных с более молодыми спутниками, к концу ночи заметно подустал. На остальных тоже начала сказываться дорога: шутки стали реже, были уже не такими добродушными. В конце концов, Борута, который, как проводник, был сейчас негласным командиром отряда, велел всем заткнуться. Не хватало еще рассориться в самом начале пути.

Ближе к утру ядзвины решили, что можно уже выходить на торговый тракт. По широкой накатанной дороге дело пошло веселее. Ехали до самого обеда, пока не решили сделать остановку в небольшой корчме.  Люди устали, но, в первую очередь, требовался отдых коням.

Корчма на окраине села внутри оказалась намного лучше, чем выглядела снаружи. Хозяева, почтенная супружеская пара, были рады приветить у себя служителя Храма. Наверное, будь пан храмовник один, или хотя бы с небольшой охраной, с него даже денег бы не взяли. Но кормить даром такую ораву здоровых мужиков, понятно, никто не стал.

После обеда, посовещавшись, решили тут и заночевать. Спешка спешкой, но лучше выехать потом задолго до рассвета, чем упасть в дороге. Отдых прошел спокойно, разве что Борута со своими ядзвинами опять послужил поводом для подначек.

На странных ядзвинов, зачем-то путешествующих в свите храмовника, и так любопытно косились. А уж когда Борута после обеда и короткого отдыха погнал своих людей на тренировку, тут уж только ленивый не зашел по делу к почтенным корчмарям. Посмотреть и правда было на что: четверо здоровых воинов в одних полотняных штанах скакали по утоптанному двору, сходясь то мечами, то в рукопашную.

– Срамота! – Не выдержала какая-то женщина, за косу оттаскивая молодую дивчину (видно, дочь или родственницу) от невысокого плетня. – скачут тут, понимаешь, чуть ли не без штанов, народ смущают! Постыдились бы голые дупы девкам показывать!

– Стыдно не тому, у кого видно, а кому нечего показать! – Весело огрызнулся один из ядзвинов, безо всякого смущения подтягивая сползшие штаны. Нехитрая шутка потонула в дружном гоготе.

На подъезде к большим поселениям, правда, пан храмовник попросил постараться не сильно бросаться в глаза. По мнению Боруты, бесполезно. Сама уже их пестрая компания привлекала больше внимания, чем целый ядзвинский торговый обоз. Как-то все привыкли, что ядзвины больше сами по себе.

– По мне, так мы тут с песнями и плясками ехать можем. – В ответ на просьбу пана Вацлава Борута только пожал плечами. – Храмовник, путешествующий в компании шляхты и ядзвинов – нас даже специально выслеживать не надо. Сами найдемся.

Тем не менее, на тренировки они теперь стали выходить в рубахах. Зевак это собирало не меньше, а Зубрович ворчал, что так никаких рубах не напасешься. Стирать-то в походе некогда.

Каштелянский город отряд снова обошел лесами по широкой дуге. Тут уже были пущанские земли, но Боруте с Зубровичем удалось договориться со здешним Хозяином. В сущности, он был ничуть не злее их родного лешего. Разве что за века отвык иметь дело с равными, пробиваясь больше тем, что пугал баб и зазевавшихся пьянчужек. Уваженный щедрыми дарами, он открыл отряду удобную дорогу.

Дорога до столицы княжества заняла без малого восемь дней. Правда, могли управиться и побыстрее, но пришлось попетлять. Уже на подходе к городу Зубрович учуял-таки засаду, которую, посовещавшись, решили обойти. Для этого пришлось свернуть на раздорожье пораньше и проехать мимо небольшого городка, где собирались заночевать.

Ночевать, само собой, тоже пришлось абы-где и абы-как. А наутро еще предстояло пройти узким ущельем между холмами, переправиться через реку другой переправой и выйти к городу совсем с другой стороны. Но тут уже вел не Борута, а пан Якуб – зять старого Августовского. Он, как оказалось, десять лет прослужил у князя, пока не женился на будущей наследнице Августова.

Как не спешили, к закрытию ворот отряд опоздал. Видя издалека, как за последней подводой закрываются окованные железом створки, Гжегош вздохнул.

– Э-эх, опоздали. Опять на земле спать придется.

– А ты, Гжесю, видать совсем обленился! – Шутя упрекнул его все тот же пан Якуб. – Привык в Соколуве на мягких перинах отсыпаться. А иные и дубовой лавке рады.

– Ха!  – Парировал Гжесь, ласково похлопывая по холке своего коня. – Не для того я на твоей Зоське женился, чтобы по лавкам маяться. Мне и дома, на перине, неплохо спится.

– Э не, братку, Зоська теперь твоя. – Так же смеясь ответил пан Якуб. – Никто тебя насильно в храм не тащил. А только шляхтычу от походов отвыкать не след.

– А я и не отвыкаю.  – Снова отшутился Гжегош. – Я привыкаю, что вечером мы – орденцев бьем, а потом до утра – на перинах спим. Скажи, брате Боруто?

– Скажу. – Видя, что никто пока не спешит пенять «поганину» за побитие «детей Творца», Борута тоже посмеивался в усы. – Только орденцы – не князь. За теми сильно гоняться не надо: сиди себе дома, они сами придут. Прямо под домом побьешь, и можно обратно, к жене под бочок. Досыпать.  А ясновельможный – не придет, вот и приходится самим … ноги трудить.

– Ладно, посмеялись и хватит. – Пан Якуб обернулся к храмовнику. – Дозволишь, отче, я к воротам прогуляюсь, пока вы тут все подождете? Может, найду кого-нибудь из старых знакомцев. Авось, пустят по старой памяти.

– Зачем же ждать? – Храмовник, который до этого с лукавой улыбкой слушал дружескую перепалку, тронул коня и вышел во главу их отряда. – Поехали. Будем сегодня ночевать под крышей.

– Так ведь ворота закрыты? – Усомнился один из молодых ядзвинов, но быстро смолк, перехватив грозный взгляд Зубровича.