Наследники легенд - Ирина Шевченко

- Это ваша жена?

- Да.

Тейнала. Серебристые локоны, голубые глаза, нежный бархат кожи… Теперь остался лишь этот портрет. Он хотел воспротивиться Судьбе, хотел, чтобы во что бы то ни стало его кровь и сила осталась жить в детях Леса. Потому и женился на ней - дочери верного Дома, прекрасной и нелюбимой…

- Она умерла при родах.

- Но разве…

- Да, у нас тоже бывает так.

Редко, но бывает. Особенно тогда, когда Судьба хочет подать кому-то знак: не стоит играть в запрещённые игры и пытаться обмануть ту, что обмануть невозможно - всё будет так, как должно быть.

- А это ваша дочь? Вы похожи.

Аленти. Действительно, похожа на него и совсем ничего не унаследовала от матери: черные глаза, блестящие черные волосы, гордые, а для кого-то, наверное, надменные черты. Но она не стала спорить с предназначением и со своим сердцем. Должно быть, потому и жива до сих пор, а когда-то даже была счастлива.

- А это?

- Моя внучка.

Женщина непонимающе нахмурилась. Ну конечно же. Она ведь видела сегодня на приёме Лайнери, мать будущего Императора Растана Третьего. А Витана не похожа на сестру, хоть у них и был один отец.

- Это моя младшая внучка. С ней вы не знакомы. И уже не познакомитесь. Она вышла замуж и ушла с мужем за пределы Лар'эллана. Это было ещё до войны. А теперь места, где они жили, нет даже на карте.

Он помнил о ней. Что бы ни думала Талли, помнил всегда. Родная кровь. Проклятая кровь. Нужно было найти её, вернуть. Но он был слишком зол на то, что она ослушалась его когда-то, отвергла предложение достойного сына Леса и сбежала с этим мальчишкой. Судьба сыграла с ними жестокую шутку: ведь Лестеллан сам запретил своим стражам убить его, пожалел, привел в дом своей дочери. Решил, что стоит попробовать исправить ошибки прошлого, но не смог пройти этот путь до конца. Зато это сделала Витана. А он теперь будет чувствовать свою вину перед ними обоими до самого последнего дня.

- Поэтому вы и называете это проклятьем? Я вас понимаю… Хотя, нет, не понимаю. Я - человек, и никогда не узнаю, каково это пережить своих внуков, правнуков, их детей…

- Завидую вам, тэсс Беата.

- Так странно это слышать. Обычно люди завидуют эльфам, и именно потому, что их жизнь намного длиннее нашей. Большинство считают это благом.

- Но не вы.

- Не я.

Лестеллану нравилась эта женщина. По людским меркам достаточно красивая, а для него, в первую очередь, умная, расчетливая и жесткая. Но последние два качества были лишь следствием первого. При том положении, что она занимает, нельзя иначе. Король Дистен, сегодня впервые посетивший эльфийскую столицу с небольшой свитой, так представил своего мага: "Единственный человек, которому я могу всецело доверять", и доверие это Беата, как может, старается оправдывать. В какой-то момент Лесту отчаянно захотелось влезть в её мысли и узнать, действительно ли он заинтересовал её хоть сколько-нибудь, или флирт на банкете, вино, которого она, по собственному признанию, выпила слишком много (а на самом деле выливала в вазон с орхидеями, думая, что он не видит) и в итоге приход сюда, в его апартаменты, служили лишь одной цели - выведать у брата королевы что-нибудь, еще не известное ей о планах Аэрталь. В этом случае Беату ждало разочарование, он никогда не интересовался политикой и не вмешивался в дела сестры. Впрочем, магичка пока и не предпринимала попыток расспросить о чём-нибудь, кроме его семьи, портреты членов которой украшали стены просторной круглой комнаты, за высокими окнами которой уже разлилась ночь.

- А это?

Рядом с портретом Витаны висел ещё один. Он заказал его совсем недавно. Художник писал его по памяти, до этого лишь единожды видев того, кого ему предстоит изобразить. Лестеллан коснулся пальцами нарисованной руки, так, словно бы хотел пожать её.

- Я уже прадед, тэсс, как вы знаете. Но Растан не единственный, кто может называть меня так.

Женщина всмотрелась в портрет, потом в его лицо.

- Удивительно, как вы похожи. Не внешне, хотя, наверное, можно отыскать какие-то черты, но взгляд… Возможно, это от вина…

Нет, не от вина. Художник - настоящий мастер, истинный видящий. Сумел разглядеть и запечатлеть то, что не каждому дано уловить в облике обычного, казалось бы, человека. Не только взгляд. Его сила. То, чего нет у Растана, и, вероятно, не будет и у его детей, то, во что Лест сам уже не верил: его дар сумел пробудиться в многократно разбавленной крови ребёнка Витаны - недавно он убедился в это воочию.

- Значит, все ваши внуки и правнуки… люди? О, простите мою бестактность!

- Не стоит извиняться. Да, они в большей степени именно люди. В этом моё персональное проклятье. Проклятье временем.

- Временем?

- Да. Его всегда не хватает. Особенно тогда, когда жизнь тех, кого ты любишь, так коротка. Ни моя дочь, ни мои внучки не избрали себе в мужья сыновей Леса. А Растану никогда не позволят взять в жены эльфийку. Моя Кровь растворится в слабой людской крови, и род угаснет.

Он не один отмечен этим роком. То, что он для себя назвал проклятием времени, Талли зовет наказанием любовью. Отчего-то всё чаще и чаще дети Леса тянутся к людям. И королева считает, что это оттого, что человеческие жизни так быстротечны - ведь никто не может любить так же страстно, как тот, у кого для этого только короткие годы, и никого нельзя любить так же сильно, как того, кого ты можешь вскорости потерять.

- Впрочем, что мы всё о моей семье? Можем поговорить и о вашей. Я заметил, что герцог Тарейский прибыл без своего мага. Надеюсь, не проблемы со здоровьем задержали вашего отца в Кармоле?

- Нет, у него всё хорошо. Но его величество решил, что чем меньше будет магов…

Тем большее доверие он продемонстрирует принимающей стороне. Потому и взял лишь Беату. Магичка не сказала всего этого лишь потому, что, начав отвечать, вдруг запнулась и с удивлением воззрилась на собеседника.

- Да, я знаю, что Мастер Салзар ваш отец. Я многое о вас знаю. Знаю, во сколько вы просыпаетесь, какие пирожные заказываете к чаю, какие книги читаете, где гуляете и с кем встречаетесь. Вы удивлены? Разве это не обычное дело в ваших кругах, знать всё о ком-либо, еще прежде встречи с ним?

- В наших - да, - другая бы устроила скандал или, ещё хуже, истерику, Беата же лишь понимающе усмехнулась. - Шпионаж, сбор информации, как о врагах, так и о союзниках. В политике без этого не обойтись. Но мне сказали, что Лорд Лестеллан далёк от государственных дел. Значит, наша разведка работает хуже вашей.

- Так и представляю, как завтра вы уволите всё представительство и пришлёте в Лар'эллан новых послов, - рассмеялся он. - Не делайте этого, прошу. К ним уже привыкли, и с работой своей они справляются. Я, действительно, не интересуюсь политикой и редко бываю в столице. Я заинтересовался исключительно вами. После того, как нас представили друг другу, я поддался соблазну и попросил у сестры всё, что удалось собрать о вас. Простите, но как иначе мне было узнать, могу ли я позволить себе эту встречу? Ведь ходят слухи, что вы и ваш король…