Наследники легенд - Ирина Шевченко

А пока слушал рассуждения парней о случившемся:

- Расслабились они оба, - высказал свою версию Най. - Им участок тихий достался, в нашу же сторону большая часть крыс ломанулась, вот они и расслабились. А какая-то тварь затаилась в кустах, и…

- Не, вряд ли, - покачал головой Лони. - Лил - да, есть малёха. Даже не заметила, что её поджидают. А Белка стрелу пустить успел. Самострел его видел? Разряжен. Значит, выстрелил.

- И не попал? - спросил с сомнением Найар. - Белка? Когда такое было? Скорее, к нему тоже со спины подобрались. Он развернулся в последний момент и получил ножом в живот. Крикнул или на помощь пытался позвать. Тут ему горло и перерезали, чтоб не шумел.

- А самострел? - не отставал Лони.

- Может, когда упал, крючок от удара сорвался? А может, Белка уже раненый его спустил. Палец дрогнул, ну и…

- У Белки бы не дрогнул, - молчавший до этого Заноза снова разлил по стаканам мутно-розовую кислятину. - Подстрелил он того гада. Ранил, точно. А тот на него бросился и горло перерезал. Я так думаю.

- Кто его знает, как оно на самом деле было?

- Я знаю, - самоуверенно заявил Мэт. - Вот!

Парень вытащил из-за пазухи и положил на стол толстую арбалетную стрелку.

- Белкин болт. Вишь, насечки? В ручье нашёл, на камнях чуть ниже застрял. Если бы Белка случайно крючок спустил, со своего места в ручей не угодил бы, там вода под кручей течёт. Значит, подошел кто-то к ручью, болт выдернул, рану промыл. И дальше пошёл. Может, усатый тот, что на Винхерда вышел. Помнишь, лысый сказал, что пробирался один, тоже кустами? Но у Вина уши - чтоб у меня такие были! - за сто гиаров зайца в траве услышит. Два болта в ту крысу на слух всадил! Я потом трупак видел. Жаль, не догадался поглядеть, была в нём третья дырка, или нет.

- А смысл? - поморщился Найар. - Не ушёл тот гад, что Белку убил, это главное. Галла кольцо держала, там и муха не вылетела бы. Если он у Вина каким-то чудом проскочил, то на Сэла нарвался. А в братишкиных покойничках я б лишних дырок не искал.

- Ну ты нашёл, что за столом вспомнить, - Лони попытался изобразить брезгливость, одновременно запихивая в рот кусок присоленного хлеба.

- Так к столу как раз, - заржал Мэт. - Мясцо!

Верно Дуд сказал, это война. В мирное время потерять товарища - трагедия. На войне - обычное дело. Похоронили, помянули, и снова можно шутить и смеяться. Ведь можешь не успеть, и завтра хоронить будут уже тебя.

Впрочем, Зэ-Зэ быстро посерьёзнел, опять взяв в руку болт и упрятав его под безрукавку:

- Остальные Иска забрала, вместе с арбалетом. А этот себе оставлю. Встретимся ещё раз с имперцами или с йорхе, пошлю им подарочек. От Белки.

Вспомнились мечи Ромара. Те самые, которые лежат в кабинете Лара ещё одной семейной реликвией и семейной легендой. Почему никому не пришло в голову взять их себе, пока в Кармоле ещё шли бои, чтобы клинки Убийцы продолжали сражаться вместо него?

Но Сэл недолго думал об этом - увидел спустившуюся в общий зал Галлу. Подруга сама отыскала его взглядом и с лёгкой улыбкой кивнула, отвечая на немой вопрос. Чародейка выглядела утомлённой, наверняка потратила немало сил на то, чтобы уже утром Лил была на ногах. Не потому, что хочет, чтобы девушка осталась в отряде, это самой Лилэйн решать, а потому, что не может по-другому, такая уж она. А сила? Сила скоро к ней вернётся. Проходя мимо, Буревестник благодарно пожал её ладонь и получил ещё одну улыбку, теплую и лукавую, несмотря на усталость в глазах.

Наверное, в мирное время, эта деревня, названия которой Сэллер, если и слышал, то не запомнил, процветала. На развилке трёх дорог устраивали шумные торги, люди приезжали издалека и надолго, а потому и гостиный дом построили такой большой. А вот комнаты в нём, напротив, были маленькие - коморка с окошком, в которой помещалась кровать или две, узкий шкаф да небольшой столик. Зато таких комнаток было штук двадцать, и по обе стороны тёмного коридора тянулись одинаковые, выкрашенные грязно-коричневой краской двери. За какой из них поселили Лилэйн, Сэл помнил, сам же занёс девушку на руках вверх по узкой лестнице, где не развернуться было с носилками. Сейчас дверь комнаты Лил была приоткрыта и молодой человек остановился, услышав голоса - кто-то его уже опередил.

- …Нет, Вель, не видела.

А, это та наглая девица. Принесли же её хоры!

- Сама не знаю, как так получилось. Удар, боль… Дальше не помню ничего.

Лил говорила негромко, но в голосе уже не было слабости и страдальческих ноток. Оборотниха же была верна себе: та же беспардонность, даже невзирая на обстоятельства.

- Ясно, - бросила она небрежно. - Бывает. Тикоту тоже зацепило, и Дуд стрелу словил.

- Как они? - забеспокоилась раненая.

- В порядке. Там царапины, парни и магам не показывались. Спиртом залили, само заживёт. У нас ведь и не такое бывало.

Она словно укоряла Лилэйн за то, что той понадобилась помощь целителя.

- Ладно, я пойду. А то тут к тебе уже… прилетели.

Демоны! Снова унюхала!

Сэллер прижался к стене, пропуская мелкую язву, и отвернулся, не выдержав её не по-доброму насмешливого, колючего взгляда, в котором вновь почудились зелёные искорки.

- Всё шпионишь, птичка?

- Иди ты, - пробормотал он чуть слышно.

В ответ девчонка скороговоркой высказала то же пожелание, но на местном наречии и с указанием точного пункта назначения. Зараза! И как только брат мог с ней связаться? Хорошо, что одумался.

Маг провёл ладонью по лицу, сгоняя с него неприязненную гримасу и шагнул в комнату Лил. Девушка лежала на узкой кровати, у маленького окошка с мутными, наскоро протёртыми суетливой хозяйкой стёклами. Увидев его она улыбнулась, а потом, наверное, вспомнив, чем закончилась их встреча вечером, поспешно отвернулась к стене. Но улыбка, насколько он мог заметить, осталась, и к ней добавился лёгкий румянец на ещё недавно бледных щеках.

- Как ты?

- Спасибо, уже лучше. Галла сказала, что скоро можно будет встать.

- Галла знает, что говорит. Она же у нас целительница.

- Да? - удивлённо обернулась Лилэйн.

- Да. Травница.

- Шутишь? - надулась девушка.

- И да, и нет. Шутка, конечно, но в ней нет ни слова лжи. До войны Галла преподавала "Травы и зелья" в Маронской Школе, а после занятий дежурила в тамошней лечебнице.

- А Сумрак?

- Тоже был учителем. Фехтования.

- А ты?

- Просто мальчишкой, наверное.

Девушка заворочалась, и он не сразу сообразил, что она отодвигается к стенке, освобождая для него место на краешке постели.

- Расскажешь? Интересно, каким ты был раньше.

- Ничего интересного. Но если хочешь, расскажу.

Он присел рядом. Что рассказывать не знал: не привык говорить о себе, и никаких забавных историй времени беспечной юности, как назло, не припомнилось.