Смертельно безмолвна - Эшли Дьюал

— Кто это?

— Грегори Тимболд. Член Доминиканского Ордена.

— Доминиканского Ордена? — Не верит Норин и поднимает на меня взгляд. — Мэттью, это невозможно. Доминиканцы жили во времена…

— Я знаю историю, поверьте. И я был удивлен не меньше вас.

— То есть выходит, в Астерии нашли пристанище фанатики, сжигающие ведьм еще в средневековье? — Удивляется Мэри-Линетт и неожиданно прыскает со смеху. — Классно.

— Не понимаю, почему ты смеешься, Мэри.

— Надо же внести разнообразие в будни.

— Вряд ли мы имеем дело с Доминиканским Орденом, — задумчиво отрезает Джейсон и прокатывается ладонями по вспотевшему лицу. — Это культ, пародия. Последователи.

— Неизвестно, кто хуже: доминиканцы или фанатики, стремящиеся ими стать.

— Проблема в том, что этот орден знает правду, — говорю я, сжав пальцами пылающее плечо, и морщусь. — Они знают правду об Ари. И они попытаются ее убить.

— Это не так-то просто, — дергая уголками губ, шепчет Норин. — Ариадна сильна, ты и сам сегодня видел, на что она способна.

Да уж, видел, слышал, чувствовал. Сегодня я познакомился с новой стороной Ари. И мы друг другу не понравились. Я встряхиваю головой, пытаясь отогнать образ Ариадны с черными от ненависти глазами, и поджимаю губы. Не стоит сейчас думать об этом.

— Посмотрите, — я указываю пальцем на красные буквы. — Смерть не приходит одна. Я уверен, это послание. Предупреждение. Ари хотела сказать, что будут еще жертвы.

— Или она просто ждет, пока вы намочитесь в штаны, — предполагает Дюк.

— Она хочет, чтобы мы думали. — Настаиваю я. — Чтобы мы думали и остановили ее.

— Похоже на месть, Мэтт. Эти люди пытали ее, вот она и вернулась, чтобы…

— Это глупо. Поверьте. Возвращаться, чтобы просто отомстить? Люцифер заполучил ее душу, но с какой целью? Ари не девушка, в которую Дьявол случайно ткнул пальцем.

— Разумеется, у него был план, — соглашается Норин.

— Вот именно. Все поступки Ари сумбурны, привлекают слишком много внимания. Я не силен в составлении стратегий, но разве плохие парни заявляют о себе? Только идиоты выставляют преступления напоказ. В жизни убийцы молчат и просто делают свое дело.

— Ариадна отвлекает наше внимание, — неожиданно протягивает Джейсон, нахмурив брови, и наклоняется вперед, изучая фотографии. — Она хочет, чтобы мы думали о ней.

— В то время как происходит нечто более важное, — протягивает Хэйдан, встревожено посмотрев на меня, и я громко сглатываю. Становится тихо. Из окна прорываются порывы холодного ветра, шум, проезжающих машин, а мы просто стоим по кругу и не шевелимся.

Что задумал Люцифер? Для чего ему на самом деле понадобилась Ариадна?

— Подождите, — едва слышно шепчет Мэри-Линетт и берет в руки один из снимков.

— В чем дело?

— На его груди, взгляни-ка Норин, я видела нечто подобное. Как же называется…

— Пентаграмма? — Не понимаю я, склонившись над фотографиями.

— Нет, не пентаграмма.

— Разве? Круг и пересеченные линии, треугольники. — Я растерянно взмахиваю рукой и с силой стискиваю зубы, когда боль лавиной прокатывается по спине. Черт.

— Это не треугольники, Мэтт. Это звезда.

— Какая еще звезда? — Недоуменно переспрашивает Хэйдан, отняв у Мэри фото, а я с изумлением отмечаю, как вытягиваются лица сестер Монфор. Опять они знают о чем-то, о чем я не имею ни малейшего понятия.

— Это звезда Хаоса, — объясняет Норин, выпрямив спину, и отворачивается; она вдруг сжимает в кулаки пальцы, отходит назад, морщит лоб, а я терпеливо жду продолжения. Не хочу торопить Монфор. Ее лицо бледнеет так сильно, что становится не по себе, и я жадно наслаждаюсь мнимыми секундами спокойствия.

— Ящик Пандоры! — Внезапно кряхтит Дюк Роттер и прыскает со смеху. — Вот же вас угораздило вляпаться в такое дерьмо, ребята. Поздравляю.

— Ящик Пандоры? Это же сказки. — Я устало закатываю глаза. — Миф для малолеток.

— Подожди…

Норин отмахивается от меня, как от надоедливой мошки, а я раздраженно щурюсь.

— Чего подождать? Пока вы придумаете, как усугубить ситуацию?

— Я пытаюсь сопоставить факты.

— Нет, вы пытаетесь приплести их к своей безумной теории.

— Моя теория не безумна.

— Если она строится на легенде, написанной каким-то шизофреником-фантастом…

— Она строится на истории моего вида, — рявкает Норин, стремительно повернувшись ко мне лицом, и сводит черные брови. — Мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Ты опять пытаешься отрицать то, о чем не имеешь ни малейшего понятия.

— Но…

— Хватит думать головой, — командует женщина, тыкая в меня пальцем, — ты уже не в своем мирке, где любое отхождение от нормы — вымысел. Здесь легенды — реальны, мифы — реальны.

Оглянись, ты находишься в компании черной вдовы, оборотня, ведьмы и брата, который вернулся с того света. Ты сам живешь в одной из тех легенд, которые отрицаешь.

Я стискиваю зубы и горячо выдыхаю, накопившийся воздух. Она права. Права. Но я не могу согласиться так просто, не могу поверить так легко. Я семнадцать лет жил в мире, где даже удача казалась проявлением мистики. На восемнадцатом году все изменилось.

— Мы читали об этом, — задумчиво протягивает Мэри, — или мама рассказывала.

— Что именно? — С интересом спрашивает Хэйдан.

— Люцифер уже открывал ящик Пандоры, много столетий назад.

— Так что ему мешает сделать это снова самостоятельно?

— Один и тот же человек не может открыть ящик дважды.

— Ну, разумеется, — шепчу я, сдавив пальцами переносицу. — И почему Ари?

— Чтобы выпустить наружу пороки и болезни, надо обладать силой. Простой человек не сможет открыть ящик, он умрет, а с его смертью в сосуд вернутся и все грехи.

— Но Дьявол не может умереть. — Как бы невзначай напоминаю я, поджав губы. — Так почему нас до сих пор не атакуют грехи, выпущенные давным-давно наружу?

— Уверен, что не атакуют? — Тихо усмехается Норин и отводит взгляд. — Со временем последствия перестают быть катастрофическими. Но даже сейчас мы чувствуем отголоски того, что случилось много веков назад. Если Ари откроет ящик…

— Пострадает много людей, — поясняет Мэри, — прежде чем все наладится.

— Значит, мы не должны ей этого позволить.

— Но она уже преступила к обряду. К жертвоприношению. Мы были уверены, что она здесь ради мести. А она следовала инструкциям, которые науськивал ей Люцифер.

— О чем вы?

— Четыре состояния, четыре жертвы. Огонь, вода, земля, воздух.