Они делали плохие вещи - Лорен А. Форри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оливер бросился к припаркованным машинам, и в этот момент больное колено не выдержало и подогнулось. Он сильно ушибся, гравий порезал ему ладони, дневник выскользнул из рук. Оливер попытался встать, но не смог наступить на ногу и пополз до ближайшей машины, «воксхолл», забрав дневник. Прислонился спиной к задней фаре. Впереди виднелось озеро. Одной рукой он сжимал дневник, другой массировал колено. От всех этих машин было так же мало пользы, как от его собственного тела. Он может рискнуть и немного посидеть — колено не оставляло ему выбора, — но что потом?
Накрапывал дождь, и куртка начала потихоньку промокать. Оливер сунул руку в карман и достал рваную брошюру, ту самую, которую сестра дала ему в Pizza Express, в последний раз, когда он видел ее. Но он не думал, что это может быть самый последний раз. «Программа реабилитации в доме „Волчий вереск“». Какая шутка. И почему он не удосужился сначала погуглить это место? Простой поиск показал бы, что это ложь. Почему, черт побери, он такой ленивый?
Оливер скомкал фальшивую брошюру и швырнул ее в сторону озера. Когда он выберется отсюда, то найдет настоящую реабилитационную клинику, а сестра пусть заплатит. Она должна чувствовать себя виноватой за то, что втянула его в эту историю.
Даже если она узнает о растрате, все равно она будет заботиться о нем после такого, особенно если он сделает то, что она хочет, и предоставит маму самой себе.
Он фыркнул. Похоже, «Волчий вереск» все-таки перевоспитал его. Теперь ему просто нужно выбраться отсюда. Оливер подождал, пока боль в колене немного утихнет, ухватился за багажник «Воксхолла» и приподнялся, осторожно пробуя наступить на ногу. Колено выдержало, и он не упал. Покрутился на месте, оглядывая бесполезные машины и дом. В нос ему ударил неприятный запах тухлятины, как будто где-то в колючем кустарнике лежал мертвый олень. Серый дорожный гравий сливался с серым небом, покрытым облаками. Он вспомнил, как шел по этой дороге и как болело колено к концу пути. Едва ли он сможет вернуться на главную дорогу, не говоря уже о том, чтобы дойти до причала.
Затем он заметил следы шин на парковке. В грязи, образовавшейся после дождя, было видно, что колея огибает дом. Волоча ногу, Оливер побрел по ней к заколоченному досками восточному крылу. Ему показалось, что колея обрывается у мусорного бака за домом. А за баком он увидел старый «ренджровер» и едва удержался, чтобы не вскрикнуть от радости: в замке зажигания были ключи.
Оливер забрался в машину и бросил дневник на пассажирское сиденье. В машине пахло псиной и пивом, но для него этот «ренджровер» был самой прекрасной вещью на свете. Наверно, он принадлежал Каски или Маклеоду, но в любом случае это не имело значения. Машина мертвеца станет его спасением.
Регулируя сиденье, он заметил лист бумаги, приклеенный к лобовому стеклу. Почерк Холлиса, чернила намокли и потекли от дождя. Зазубренный верх страницы указывал на то, что страничка, возможно, была вырвана из блокнота, который искала Лорна. И хотя Оливер не мог разобрать большую часть каракулей Холлиса, ему было понятно, что это список имен, из которых одно в самом низу было дважды подчеркнуто.
Джен.
Он повернул ключ зажигания, не отрывая взгляда от записки, но когда двигатель завелся, дворники тут же пришли в движение, и листок унесло ветром.
Ему удалось развернуть машину перпендикулярно к мусорному контейнеру, и тогда он увидел Элли, словно призрак, появившуюся из ниоткуда. На расстоянии он не мог разглядеть ее лица, однако ее плечи были сгорблены, как у быка, готового к нападению. Но у него была машина. А у нее ничего. Оливер поприветствовал Элли двумя пальцами и включил передачу.
Лобовое стекло разбилось. На капоте лежал кирпич. А Элли неслась к машине. Второй кирпич, пробив окно с его стороны, попал ему в голову. На него дождем посыпались осколки стекла. Правый глаз больше не видел.
Оливер попытался перебраться на пассажирское сиденье, но замешкался, перелезая через коробку передач. Рука скользнула на дневник, и тут Элли открыла дверь и вцепилась ему в ноги, пытаясь вытащить. Он схватил дневник и сунул его под рубашку, затем потянулся всем телом и пальцами коснулся ручки пассажирской двери. Ему почти удалось схватиться за нее, когда бедро сзади пронзила острая боль.
Повернувшись, насколько было возможно, он увидел, что из ноги у него торчит ручка штопора.
Элли вырвала штопор и всадила в другую ногу. Оливер закричал и ударил ее каблуком ботинка по лицу. Что-то хрустнуло. Элли зажала нос, издав звериный рык, и он, успев открыть дверь, скатился на землю головой вперед, как ребенок, катающийся с горки. Штопор остался в ноге, он инстинктивно выдернул его и бросил в грязь.
— Ты, гнусная сука! Говенная трахальщица!
Опираясь на стену дома, Оливер попытался подняться на ноги, но как только перенес упор на левую ногу, колено пронзила боль, и нога подогнулась. Он оперся на правую ногу, но и это давалось с трудом.
Элли приближалась, втискивая худое тело между машиной и мусорным баком. Он нашел на земле камень и швырнул его в ближайшее к нему окно дома. Стекло разлетелось вдребезги, он выбил локтем остаток и попытался пролезть. Чьи-то руки схватили его, помогая влезть, но когда в окне появилось лицо Лорны, он в шоке отпустил руки.
— Что за черт?
— Протяни ко мне руки! — крикнула она.
Вскрикнув от боли, Оливер выполнил команду и с усилием поднялся на ноги, чтобы протиснуться в высоко расположенное окно. Что-то потянуло его снизу. Элли. Она вцепилась в него и тянула на землю. Он хотел пнуть ее, но не смог освободить ногу.
— Не отпускай! — крикнул он Лорне. — Не отпускай!
Лорна тянула его за руки, отвоевывая у Элли. Оливер упирался грудью в острый край подоконника, он почти достиг цели. Еще немного, и центр тяжести переместится, он окажется в доме.
Лорна освободила руку и потянулась к его рубашке.
— Лорна.
Она вытащила дневник. Оливер встретился с ней взглядом и понял, что она собирается сделать, но не хотел в это верить. Она поможет ему. Кто-то всегда ему помогал.
— Лорна. Пожалуйста.
Она отпустила руку.
Мэв
Шестнадцатью часами ранее
С жутким стуком монтировка ударила Холлиса по затылку. То, что он собирался сказать, так и не сорвалось с губ. На какое-то
