Прорыв - Алексей Корепанов

Об этом и поведал Хорригору Обер, подсев к столу. Вожак иргариев этот эпизод не вспомнил, но сказал, что ему не раз приходилось утихомиривать своих бойцов, склонных уничтожать пандигиев не только в сражениях, но и везде, где они только попадались на глаза. Хорригор такой агрессивности своих подчиненных не разделял и призывал не трогать гражданское население. Увы, эти призывы далеко не всегда срабатывали, а сам руководитель иргариев не мог быть везде сразу, чтобы прекратить чрезмерное кровопролитие. Предку Обера просто повезло, что предводитель силы Ирг вовремя оказался в нужном для него, предка, месте. Впрочем, поведение воинов-иргариев можно было если и не оправдать, то понять: пандигийские бойцы тоже убивали их родных, не имевших никакого отношения к вооруженным силам.

И получалось, что Уир Обер как бы в долгу перед Хорригором за своего оставленного в живых предка.

Пандигий готов был этот долг оплатить, и начал с того, что уставил весь стол выпивкой и закуской. Хорригор отнюдь не возражал, и в перерывах между возлияниями, все больше расслабляясь, поведал потчевателю о своем положении узника и поразившей его прямо в темечко, а оттуда — в сердце любви к дочери лабейского магната. (Кстати, Обер не удивился, увидев древнего воителя живым и здоровым. О битвах седых времен в их роду ходили легенды, и эти легенды говорили о том, что вождь силы Ирг приговорен к вечному заточению в Авалоне, где находятся все умершие. А если к вечному, то умереть ему никак нельзя.) Подогретое спиртным воображение Хорригора тут же сотворило план: Обер должен был отправиться на Лабею, познакомиться с дочерью Троллора Дикинсона и при первой же возможности доставить ее в авалонский карман. Уир, не отстававший в поглощении всяких крепких напитков от своего собеседника, углядел в этом плане две трудности. Он не знал, как проникнуть в Авалон и как разыскать там узилище Хорригора. Обе эти трудности предводитель иргариев незамедлительно свел к нулю. Он заявил, что у пандигиев имеется врожденное умение проникать сквозь любые преграды — просто далеко не каждый из них об этом знает, — и подсказал, как сделать так, чтобы это умение проявилось. А при таком умении не только сам умелец мог проходить сквозь стены, не теряя одежды, но и проводить других. При условии, что в этот момент у него с ними есть телесный контакт (прикосновение рукой, ногой или прочими частями тела). И насчет координат тоже можно было не беспокоиться: пользуясь своими способностями, Хорригор, даже будучи крепко выпившим, сумел вложить в голову Оберу виртуальный указатель курса, который должен был обеспечить прибытие пандигия с Эннабел в нужное место. Уир Обер заверил иргария, что все выполнит наилучшим образом, и окрыленный Хорригор, выйдя в туалет, отправился в свой подпространственный карман, поскольку дальнолет вот-вот должен был выскочить из Дыры. Иргария в любом случае вытолкнуло бы в место заключения, но не стоило исчезать прямо из-за стола, на глазах у всех, и порождать всякие нездоровые слухи.

Обер долетел до места назначения, успешно сыграл в тамошнем казино и приступил к дальнейшей отработке долга. Заявился на Лабею, познакомился с Эннабел, предварительно постаравшись вникнуть в проблемы цикломатрики, и стал ждать удобного момента для похищения красавицы — студентки, отличницы и активистки университетской молодежной организации. И дождался…

Хорригор закончил рассказ, сверкнул глазами на невозмутимую Эннабел, и за столом некоторое время царила тишина.

— Неужели вы думаете, что подобными действиями можно завоевать сердце женщины? — наконец спросила Маркасса. — На что вы рассчитывали? Да, были случаи в Темные века, когда жены шли в ссылку за мужьями, но это были жены, и так поступали далеко не все…

— Когда такое сваливается тебе на голову, не думаешь ни о каких расчетах, — вздохнув, ответил Хорригор. — Разум бессилен, когда сердце жаждет… Я понимаю, что шансов у меня почти нет…

Эннабел громко хмыкнула и иронично подняла бровь.

— Почти нет, — упорно повторил Хорригор, — но чудеса иногда все-таки происходят. Надеюсь… хочу надеяться, что это именно такой случай. — Он опять устремил взгляд на девушку.

— Мы уже говорили об этом, — слегка поморщилась она. — Не стоит вновь поднимать эту тему. Здесь гости, и у них есть к тебе разговор. Вот и разговаривайте.

— Ну что ж… — Узник протяжно вздохнул и мрачно посмотрел на Дария: — Я слушаю вас.

Силва помялся — как-то неудобно было после такой душещипательной истории предъявлять претензии к поверженному властелину — и все-таки начал говорить. О Пятой Точке и жизни пограничников. О Простынях и архамассе. Не забыл он, следуя совету барбовера, упомянуть и о том, что архамасса используется при производстве боевых машин, подобных супертанку Бенедикту Спинозе.

Хорригор слушал с некоторым недоумением, перешедшим во все нарастающий интерес, и, казалось, на время забыл о своей душевной драме. Во всяком случае, он больше не поедал глазами прекрасную студентку. С не меньшим любопытством внимали танкисту и Обер с Эннабел, и девушка даже приоткрыла рот, что нисколько не умаляло ее красоты.

Когда Силва замолчал, Хорригор не стал тянуть с ответом:

— Нельзя сказать, что вы меня уж слишком удивили. Во мне много всякого… Вам говорили, что я мутант?

— Да, — подтвердил Дарий. — И вы мутант, и Аллатон.

— Во мне много всякого, — повторил Хорригор, поморщившись при упоминании имени врага. — Но именно о такой своей способности — сотворении Простыней — я и не подозревал. Хотя бывало, что с теми, на кого я злился, случались неприятности. Что ж, попробую разобраться… даже не так: обязательно с этим разберусь и приму меры, чтобы Простыни больше не появлялись. У меня нет намерения кого-то губить, уже нагубился… Это хорошо, что прах моих сородичей оказался гораздо большим, чем прах… но, вы знаете, я не в восторге от того, что его применяют в боевых машинах. Вот если бы это были машины-разведчики или какие-то иные мирные устройства…

— Межзвездный Союз ни с кем не воюет, но нельзя исключать возможность агрессии, — заметил Дарий. — Галактика велика, и неизвестно, с кем мы можем столкнуться…

Хорригор подумал и кивнул:

— Согласен. В общем, считайте, что проблемы уже нет.

— Спасибо! — с чувством сказал Дарий. — Значит, наша миссия увенчалась успехом, и мы, — он посмотрел на Тангейзера, в свою очередь, смотрящего на Эннабел, — вправе рассчитывать на благодарность от командования.

Тангейзер фыркнул.

— Благодарность! Можешь считать меня фантазером, но я все-таки думаю, что тут пахнет не просто благодарностью, а досрочным освобождением.

— Ну, не знаю… — пожал плечами Силва. — Я бы, конечно, не возражал…

— Счастливчики… — вздохнул Хорригор. — Если бы и меня за это выпустили отсюда. Немыслимый же срок!

Дарий задумчиво потер подбородок и подался к нему:

— Давайте сделаем так: мы тут еще немножко порасслабляемся, если можно, — ну, там, искупаемся хотя бы, по лесу побродим, — а потом вернемся к себе и расскажем о вас. Простыней нет, все довольны, все вам благодарны… Думаю, командование сообщит куда следует, и вас попробуют освободить. Не скажу, что только из гуманных побуждений, а хотя бы из-за вашей уникальности. Вы ведь можете нам немало пользы принести. И если навалятся скопом на эту проблему, то должны вас вытянуть отсюда.

— А это перспектива! — повеселел Хорригор. — Появилась надежда!

— Только вы девушку-то не держите здесь, — вставила Маркасса. — Ей учиться надо, и отец волнуется. И мать, наверное, тоже.

— Тут уж как она сама решит, — вновь помрачнел узник.

— Семестр еще не начался, — заявила Эннабел. — Да и вообще, у меня свободное посещение. И пока мне здесь не надоело. Я согласна погостить еще, только с одним условием, — она взглянула на встрепенувшегося Хорригора. — И как это мне раньше в голову не пришло? Возьми у Уира комм, и когда вновь заберешься на какой-нибудь дальнолет, позвони во внутрикорабельную справочную, ее номера в коридорах на каждом углу. Тут ведь связь не работает. Есть один номер, по которому принимают жалобы и предложения. Просто автомат записывает, так что тебя не засекут. Скажи, пусть передадут папе, что со мной все в порядке, меня умыкнули в гости… В общем, придумаешь. Чтобы он не переживал. — Она посмотрела на Маркассу и добавила: — А мама… — Девушка почему-то сглотнула. — А мама ничего не знает.

— А поверит твой папа? — с сомнением спросил Хорригор.

Эннабел нахмурилась, задумчиво покрутила колечко на пальце и просветлела.

— Есть решение! Чтобы папа не счел это идиотской шуткой, скажи вот такую фразу: «Занди и космоворот». Только запомни точно! «Занди и космоворот». Он поймет, что это именно от моего имени весточку ему шлют.

— Сделаю! — с готовностью воскликнул Хорригор. — «Занди и космоворот». Цикломатрика рулит… Кстати, чувствую, что какой-то корабль уже вошел в Дыру. — Он обвел взглядом гостей: — Вы тут действительно пока отдыхайте, а я отлучусь.