Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади - Роберт Силверберг

Все это давно уже встретил на своем пути Картиссан, с той поры мертвый. Он продиктовал рапорт об именно таких происшествиях в лабиринте. Он просуществовал в нем пять минут и тридцать секунд, и его ошибка была в том, что он не выскочил из желоба на сорок первой секунде. Но что произошло с ним дальше, не известно.

Раулинс перевел изображение на желоб и увидел: в конце желоба открылась широкая щель и поглотила призрак робота. Тем временем робот осторожно продвигался к чему-то, что могло быть проходом в лабиринт.

Раулинс сказал:

— Мы уже на седьмой минуте и все еще продвигаемся вперед, Чарльз. Прямо перед нами я вижу ворота в зону «G». Не следует ли теперь тебе взять моего робота под контроль?

— Если вы продержитесь еще две минуты, я так и сделаю, — ответил Бордман.

Перед воротами робот задержался. Он включил свой гравитон и создал энергетический шар. Толкнув его в ворота, он подождал, но ничего не произошло. Словно бы успокоенный, робот двинулся к воротам сам. Когда он проходил их, створки внезапно сомкнулись, расплющив его. Экран погас. Человека такая ловушка превратила бы в пыль.

— Мой робот влип, — сообщил Раулинс. — Шесть минут сорок секунд.

— Так, как и предвидели, — послышался ответ. — У нас робот пока продвигается. Переключайся и смотри.

На экране показалась общая картина. Раулинс после недолгих поисков отыскал трассу робота и значок на границе между двумя зонами и убедился, что этот робот пробрался дальше остальных. Так или иначе, но он продолжал путь во второй зоне.

Схема исчезла. Раулинс видел изображение лабиринта. Чуть ли не грациозно этот металлический цилиндр высотой с человека лавировал среди изгибов лабиринта в стиле «барокко», миновал золотистую колонну, от которой доносилась верещащая музыка со странной тональностью, потом световой пруд, наконец, паутину и кучу побелевших костей. Раулинс только мельком заметил эти кости, это были останки человека.

С большим восторгом он следил за путешествием робота. Будто он сам шел там, избегая смертельных ловушек. Шла уже пятнадцатая минута. Вторая зона лабиринта. Видны широкие аллеи, изящные колоннады, длинные галереи. Гордясь ловкостью этого робота и совершенством его датчиков, он перестал волноваться. И потому получил болезненный удар, когда одна из плит тротуара внезапно поднялась, и робот исчез между крутящихся колес какой-то могучей машины.

Следующий робот был направлен через главные ворота — безопасные. Благодаря полученной информации, он избежал всех опасностей и находился сейчас в зоне «G», почти на границе с зоной «Т». Робот шел точно тем же путем — тут обходя, там перепрыгивая — и провел в лабиринте восемнадцать минут без последствий.

— Хорошо, — сказал Бордман. — На этом месте погиб Мортенсон. Правда?

— Да, — ответил Хостин. — В последнем его рапорте сообщалось, что он стоит вон там, около пирамиды. Потом связь прервалась.

— Значит, начнем собирать свежую информацию. Мы убедились, наши сведения точны. Входом в лабиринт служат главные ворота. Но сюда…

Робот без программы стал продвигаться медленно, поминутно останавливаясь, чтобы во все стороны раскинуть сеть для сбора данных. Он искал открытые двери, замаскированные отверстия в мостовой, аппаратуру, лазеры, Масс-детекторы, источники энергии.

Таким путем он прошел двадцать три метра. Далее робот сообщил, что Мортенсон был раздавлен каким-то катком приведенным в действие его неосторожным шагом. Далее робот миновал еще две ловушки поменьше, но не смог справиться с дезориентационным экраном, который нарушил работу его механического сознания. И в результате его разрушил удар молота.

— Следующий робот должен будет отключить все свои цепи, пока не пройдет этого места, — проворчал Хостин. — Идти наощупь с отключенным зрением…

— Может, человеку там было бы лучше, чем машине, — заметил Бордман. — Мы не знаем, как этот экран может воздействовать на него.

— Мы еще не готовы высылать туда людей, — напомнил Хостин.

Бордман согласился. В путь отправился новый робот. Хостин посоветовал выслать вторую группу аппаратов для прокладывания пути в лабиринте. Одного робота Хостин послал вперед, остальных задержал для наблюдения. Головной робот, оказавшись в зоне действия дезориентационного экрана, отключил сенсорный механизм. Лишенный связи с окружающим, он не реагировал на пение сирен. Компьютер скорректировал его данные с роковым путем предыдущего робота и рассчитал новый путь. Пару минут спустя слепой робот двинулся вперед под воздействием наружных сигналов. Теперь можно было снова включить сенсорный механизм. Это удалось. Тогда пустили третьего робота с включенной наводящей аппаратурой.

— Порядок, — сказал Хостин. — Раз мы можем провести через преграду машину, значит, сможем провести и человека. Он пройдет с закрытыми глазами, а компьютер будет отсчитывать его шаг за шагом.

Головной робот двинулся дальше. Он преодолел семнадцать метров от экрана, прежде чем его прижала к мостовой серебристая решетка, из которой высунулись два электрода. Раулинс напряженно наблюдал, как гибнет очередной робот. Так и высылали робота за роботом…

А ведь скоро пойдут люди. И мы тоже пойдем.

Он направился к Бордману.

— Как выглядит обстановка? — спросил он.

— Трудная, но не безнадежная, — ответил Бордман. — Не может же вся трасса быть столь опасной.

— А если так?

— Роботов нам хватит. Составим точную карту и будем знать все ловушки. И лишь тогда попробуем сами.

— Ты пойдешь туда, Чарльз?

— Разумеется. И ты тоже.

— И какие шансы, что мы вернемся?

— Большие, — ответил Бордман. — Иначе я бы не занялся этим. Да, не простая прогулка, Нед. Но не стоит пугаться. Мы только приступили к обследованию лабиринта. Пройдет несколько дней, и мы начнем ориентироваться в нем.

Раулинс молчал.

— А ведь у Мюллера не было никаких роботов, — сказал он, наконец. — Каким же чудом он преодолел все это?

— Не знаю, — буркнул Бордман. — Я полагаю, что он счастливчик от рождения.

Глава третья

1

В лабиринте Мюллер следил за ходом операции на своих экранах. Используя метод проб и ошибок, роботы преодолели зону «X» и часть зоны «G». Он был готов защищаться.

По утрам ему всегда вспоминалось прошлое. Ласковые глаза всегда смотрели в его глаза, руки тянулись к его рукам, он видел улыбки, смеялся, танцевал. Дважды он был женат. И первая, и вторая женитьба завершились без скандалов. Часто путешествовал. Имел дело с королями и министрами. И теперь он чуть ли не наяву ощущал аромат сотен планет. Весной и летом, горя огнем желаний, он считал, что не заслужил для себя такую печальную осень.