Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади - Роберт Силверберг

2

— Там внизу Дик, — сказал Бордман. — Он там, наверняка. Видишь точку на том экране? Единственный живой человек. Это — Мюллер.

— В самом центре лабиринта, — сказал Раулинс. — Ему в самом деле удалось проникнуть туда.

— Как-то удалось.

Бордман перевел взгляд на экран. С высоты лабиринт просматривался довольно четко. Он различал девять зон. Он мог разобрать даже площадки, бульвары, стены, переплетения улиц. Зоны были концентрическими; каждая с большой площадью посередине. И детектор живой массы на разведывательном самолете обнаружил наличие Мюллера в ряду невысоких домов к востоку от одной из таких площадей. Но никаких проходов, соединяющих отдельные зоны, он обнаружить не смог. Даже с воздуха оказалось невозможным наметить трассу.

Бордман знал, что это почти невозможно. В блоках информации содержались отчеты предыдущих неудачных экспедиций. Кроме того, ясно, что Мюллер достиг центра лабиринта каким-то загадочным способом.

— Сейчас, Нед, я тебе кое-что покажу.

Он отдал распоряжение. От корпуса самолета отделился зонд и начал падать к городу. Бордман и Раулинс следили за ним, пока он не оказался на высоте нескольких десятков метров над крышами зданий. Но внезапно зонд исчез. Взметнулся клуб зеленого дыма — и больше ничего не стало видно.

— Все по-прежнему. До сих пор весь этот район прикрывает экран. Все, что приближается сверху — сжигается.

— Значит, даже птицы…

— На Лемносе нет птиц.

— А дождь? Или еще что-нибудь, падающее на город…

— На Лемносе нет осадков. По крайней мере на этом полушарии. Значит, экран не пропускает инородные предметы. Мы об этом знаем со времен первой экспедиции.

— Они не выслали робот-зонд?

— Если ты видишь покинутый город среди пустыни на мертвой планете, то без опасения пытаешься в этом городе высадиться. Это простительная ошибка, но Лемнос ошибок не прощает.

Он приказал снизиться. Минуту спустя они кружили над внешним валом лабиринта Они пролетали над городом раз за разом, дополняя новыми деталями схему, а Бордман, разозлившись, захотел, чтобы сейчас поток света от экрана ударил в самолет и превратил его в пепел. Он уже давно утратил привязанность к совершенству. Говорят, что нетерпеливость — качество молодых и что чем старше человек становится, тем добродушнее и терпеливее плетет он паутину своих планов, но Бордман поймал себя на том, что свое задание ему хочется завершить как можно скорее. Выслать робота, который проскользнет сквозь лабиринт, схватит Мюллера и выволочет его наружу. Сказать Мюллеру, чего от него хотят, и заставить его согласиться.

3

Капитан Хостин, который должен был вести людей через лабиринт, пришел уточнить обстановку. Он был человек дела, готовый рисковать двадцатью жизнями, в том числе и своей собственной, лишь бы добраться до сердца лабиринта.

Он покосился на экран и спросил:

— Есть какие-нибудь новые сведения?

— Ничего нового.

— Вы уже хотите садиться?

— Да, — сказал Бордман и посмотрел на Раулинса. — Разве что ты хотел бы еще кое-что уточнить, Нед.

— Я? Ну… я думаю, следует ли нам вообще входить в лабиринт. Может быть, удастся выманить Мюллера и поговорить с ним снаружи.

— Нет.

— Не удастся?

— Нет. Потому что, во-первых, Мюллер не вышел бы на нашу просьбу. Он — нелюдим. Он живьем похоронил себя здесь, чтобы быть как можно дальше от человечества. Во-вторых, приглашая его, нам пришлось бы слишком многое рассказать, чего мы от него хотим. А в этой игре, Нед, карты не следует раскрывать преждевременно.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Допустим, мы будем действовать в соответствии с твоим планом. Что мы скажем Мюллеру, чтобы выманить его из лабиринта?

— Ну… что прибыли с Земли специально за ним, чтобы он помог нам в ситуации, опасной для всей Солнечной системы. Что мы наткнулись на расу чужих существ, с которыми не можем наладить контакт, и только он один может помочь. Так как мы… — Раулинс замолчал, почувствовав свою беспомощность. — Но Мюллера вряд ли убедили бы такие аргументы.

— Вот именно. Один раз Земля уже посылала его в мир чужих, которые испортили ему жизнь. Вряд ли он захочет попробовать это еще раз.

— Так каким же образом можно склонить его к тому, чтобы он нам помог?

— Апеллируя к его чести. Ты предложил, чтобы через громкоговорители подробно объяснить ему, что от него требуется, а потом ждать, когда он выбежит и поклянется, что сделает все возможное ради милой старой Земли. Так?

— Примерно.

— Но это отпадает. Значит, мы должны проникнуть в лабиринт сами и тем заработать уважение Мюллера, чтобы убедить его в неизбежности сотрудничества.

Выражение взволнованной настороженности появилось на лице Раулинса.

— Что мы ему скажем, Чарльз?

— Не мы. Ты.

— Так что я ему скажу?

Бордман вздохнул.

— Ты будешь врать, Нед. Попросту будешь врать.

4

Они прибыли на Лемнос с соответствующим оборудованием для преодоления трудностей, которые могли возникнуть в лабиринте. Мозгом, центром системы, был первоклассный компьютер с запрограммированными деталями всех предыдущих попыток людей добраться до города.

Увы, не хватало лишь деталей экспедиции, увенчавшейся успехом. Но сведения о неудачах могли пригодиться. Центр контролировал множество вспомогательных аппаратов, управляемых на расстоянии: автоматические зонды — подземные, наземные, летающие; роботы, телескопы, датчики и т. д. До того, как начать рисковать жизнью людей, Бордман и Хостин могли провести серию проверок с их помощью. Устройств этих было несколько комплексов, так что без хлопот удалось бы заменить новыми все устройства, которые они потеряют.

До сих пор никто не начинал с изучения, природы лабиринта. Исследователи сразу же входили туда и гибли. Но теперь появлению людей должно было предшествовать детальное аппаратное изучение района. Надежды на то, что эти устройства проложат абсолютно безопасный путь не было, но это был наилучший способ, чтобы до какой-то степени разрешить проблему.

Полеты над городом дали полную картину лабиринта. Они могли не подниматься в воздух — превосходные экраны в их хорошо оборудованном лагере помогли им познакомиться со строением лабиринта. Но Бордман уперся. Сознание надежнее фиксирует непосредственные впечатления.

Раулинс высказал предположение, что, может быть, в защите есть какие-то окна. Стремясь проверить это, он под конец дня нагрузил зонд металлическими шариками и вывел его над центром лабиринта. Бинокли позволяли видеть как автомат медленно раскачивается, по одному выбрасывая из себя шарики в каждую из заранее намеченных точек. И каждый шарик падает и превращается в пепел. Они установили, что высота экрана не везде одинакова, и над зонами ближе к центру лабиринта составляет около двухсот метров, после чего постепенно уменьшается, образуя невидимый купол. Но никаких окон не было. Хостин проверил: нельзя ли его пробить. Автомат сбросил несколько шариков одновременно. Но защита выдержала и это.