В договор не входит - Лина Ласс

– У меня к вам претензий нет, – Марк тяжело вздохнул. – Нигде не прописано, что вы его собственность, да и меня нанимали не за тем, чтобы я защищал ваше целомудрие. Только прошу вас не бросаться в омут с головой во избежание ошибок. Несчастные русские женщины! Вам только дай волю, вы найдёте себе любовную драму. Не становитесь героиней романов месье Толстого. Если вы что-то испытываете к своему фотографу, поговорите сначала с господином Эккертом.

– Я не знаю, что испытываю к нему. Но он предложил мне будущее.

– М-да, будущее, – повторил Виардо, похлопав меня по ладони. – Будущее бывает порой так неопределённо, даже если полностью в нём уверен.

Была ли я уверена в том, что меня ждёт? Конечно нет. Но пребывать в этой неопределённости совершенно не хотелось. Я выключила голову, в то время как должна была выключить сердце. Если бы дело касалось только меня, мне было бы совершенно плевать, но сейчас я должна была думать о брате.

Марк был прав, когда советовал отнестись к сделке бесстрастно, как к работе. А вместо этого я цеплялась за свой собственный вымысел и фантазии, не имеющие с реальностью ничего общего. Хоть я и смогла заглянуть за, казалось бы, непробиваемую броню, Эккерт оставался тем же холодным и осмотрительным мужчиной, которому не нужны привязанности. Он сам сказал – это отвлекает.

А Даниэль… добрый, внимательный, кто разглядел меня в толпе и дал шанс начать всё с нуля. Тот, кто готов ждать… Любая другая на моём месте хваталась бы за такого парня обеими руками, но меня что-то останавливало. Будто я за несколько лет так привыкла к бесконечной борьбе, что даже крохотная мысль на спокойную размеренную жизнь пугала и отталкивала.

Погружённая в мысли я уже привычным маршрутом следовала за Марком – через светлый наполненный ароматом пионов холл, ступая по мягким коврам коридоров, в сверкающий лифт. Виардо привычным движением потянулся к внутреннему карману, где лежал его телефон. Я с надеждой наблюдала за тем, как меняется его лицо.

– Что-то случилось?

– Вовремя, – бросил он в момент, когда зеркальные двери открылись на нужном этаже, где нас уже встречали.

От неожиданности я ухватилась за рукав пиджака Марка, думая, что у меня помутился рассудок.

Оливковые глаза смотрели на меня с тревогой. Лицо, которое я запомнила до мельчайших подробностей, стало бледным, уставшим, и только волосы по-прежнему отливали бронзой, разметавшись в беспорядке. Я моргнула, думая, что видение исчезнет, но оно никуда не уходило. Тело дёрнулось вперёд, но голос разума остановил, хотя внутри всё ликовало от радости и облегчения.

Он вернулся.

– Тебе не дозвониться, – недовольно проворчал Максим вместо приветствия. – Что с телефоном?

Я с изумлением пошарила рукой в сумке. Мобильный стоял на беззвучном режиме, чтобы не отвлекать от ужина, а на экране светилось сообщение о трёх пропущенных звонках.

– Вы могли позвонить мне, – Марк заступился за меня. – Вы ведь знаете, что она под моим присмотром.

Я жестом остановила его и прошла вперёд, открыто глядя на Максима. Эккерт был раздражён – губы сложились в тонкую линию, а между бровей пролегла глубокая морщинка. Но сейчас на душе было так спокойно, что этот вид вызывал у меня только улыбку. Он здесь. Рядом. И неважно, что он снова не в настроении, к перепадам которого я уже успела привыкнуть.

– Я всё объясню, – я кивнула головой в сторону своего номера, приглашая его следовать за мной.

Мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы быть уверенной, что упрямый немец идёт прямо позади. Звук его шагов перебивал шум моего сердца, из-за которого я не услышала бы и взрыва. Тело сжалось как пружина, став чувствительней, так что вставшие колом соски царапали тонкую ткань платья. И только оказавшись один на один в тишине уединённого номера, я позволила себе расслабиться.

– Ты вернулся, – выдохнула я, стараясь не выдать бушующих во мне чувств.

Раздражение на его лице сменилось растерянностью, словно он увидел меня впервые. Я замерла, всё ещё не веря, что он стоит передо мной. Вот он во плоти, достаточно протянуть руку. Почти такой, как и прежде. Бородка чуть отросла и стала немного неряшливой, на лбу желтел заживающий синяк, а под всё той же потрёпанной футболкой блеснула серебром цепочка.

– Хорошо выглядишь, – наконец произнёс Максим. – Был какой-то особенный повод?

– Ох, да… – смущение взяло надо мной верх. – Кое-что произошло. Но… тебя так долго не было. Ты что-нибудь нашёл?

Он устало потёр шею, показав свежие ссадины на костяшках. При мысли, как он их получил, внутри всё сжалось. Он ведь обещал, что этого не повториться.

– Я задержался не поэтому. Дела никто не отменял. Пришлось лететь в Нью-Йорк, а затем в Брюссель. Так что за повод?

Он явно не хотел делиться результатами поездки, что наталкивало на мысль – она оказалась разочарованием. И сдвинутые брови Эккерта не оставляли никакого желания дальше его расспрашивать.

– Я сегодня ужинала с редактором парижского Вог Николь Маре. Ты помнишь Даниэля Бонье? – Максим коротко кивнул. – Он сделал мои снимки и показал их Николь. Она заинтересовалась и пригласила на съёмку в их студию, а затем позвала меня и Даниэля на ужин, где оказались её друзья из модных домов. Думаю, она сватала меня им как крупным спонсорам, чтобы заручиться их поддержкой.

– Значит, деловой ужин?

Я пригладила руками платье, которое было не столько строгим, сколько соблазнительным. Тонкие бретельки и глубокий вырез подчёркивали ключицы и длинную шею, а мерцающая ткань струилась, огибая каждый изгиб тела.

– Хотела произвести впечатление.

– И как всё прошло?

– Думаю, я им понравилась.

– Значит, всё складывается хорошо, – подытожил он. – Ты довольна?

– Довольна? – я пожала плечами. – У меня не было даже времени подумать. Всё так стремительно и захватывающе. С одной стороны это невероятно волнительно, а с другой – безумно страшно. Но Даниэль не сомневается, что мне предложат сотрудничество.

– Он тебе нравится? – Максим поднял глаза. – Даниэль. Ты часто повторяешь его имя.

Я непроизвольно коснулась губ, но быстро одёрнула себя, боясь, что Эккерт может прочесть мои мысли. Почему он задал этот вопрос? Мог ли он видеть наш поцелуй? Что, если человеком, прячущимся в тени вязов, был Максим? Внутри всё оборвалось от этой мысли. Затянувшееся молчание Эккерт мог воспринять неверно, но мысли в моей голове сейчас смешались в такую мелкую кашу, что не давали выбрать нужный ответ.

– Меня долго не было, – продолжил Максим. – Я пойму, если ты с ним сблизилась. Если всё окажется так, как ты сказала, и тебе предложат работу, ты наверняка захочешь