Как рушатся замки (СИ) - Вайленгил Кай

Язык провёл по ложбинке между грудей и очертил круг твёрдого соска – коротко, дразняще, обидно мало. И тут же следом – другого. Сжал губами. Эйвилин тихо застонала и выгнулась в пояснице, задевая его напряжённый живот: лёгкие, быстрые движения заставляли хотеть большего, но мужчина нарочно тянул, в то время как она изнывала от недостаточной близости.

Его руки мягко огладили изгиб её ягодиц, а поцелуи опускались всё ниже и ниже, пока он с жадностью не приник к внутренней части её бедра. Повёл языком по влажной от пота коже, по нежным складкам влагалища, кончиком надавил на чувствительную точку. Она задрожала, всхлипнула и, наверное, в каком-то безумном полубеспамятстве позвала его по имени.

Мужчина потёрся щекой о её колено. Улыбнулся – точь-в-точь дикий кот, очаровательный и опасный.

— Я хочу, чтобы ты стонала громче. Для меня.

Когда-то – в их лучшую жизнь – он сказал, что она – его персональный дурман, от которого он не мог отказаться. С ней не так, как с другими до неё. Стискивай крепче запястья, грязно проникай в горячий стонущий рот. И целуй, целуй, целуй – до набухающих красных следов, до выступившей крови, до грязной хриплой мольбы.

Он не дожидался ответа – устроив её ногу на своём плече, вернулся к напористым ласкам: то кружа языком, то проникая им внутрь. Эйвилин тянула его за волосы и металась, словно в лихорадке. Горела.

Кто для кого – наркотик?

Без предупреждения Эзра погрузил в неё два пальца, чувствуя, как пульсируют плотные мышцы влагалища. Девушка заёрзала, однако он снова пресёк её попытки перейти к активным действиям: навис, до хрипа прикусил сосок и быстро задвигал в ней пальцами, неприкрыто наслаждаясь звуком её тяжёлого хриплого дыхания.

По костяшкам стекала смазка. Теряясь в острых ощущениях, Эйвилин рванула его за рубашку, притягивая к себе. Позолоченные пуговицы разлетелись, и со стороны, быть может, это выглядело бы забавно, немного по-бунтарски. Правда, наблюдать было некому, а принцессу мало заботила судьба идиотских застёжек.

Через плотную ткань брюк к её животу прижимался твёрдый член. Она вцепилась в пряжку ремня и строптиво, следя за его реакцией, приподнялась и потёрлась о его бедро промежностью.

Её терпение иссякало.

Его – тоже.

Приглушённо застонав, он расстегнул ремень и, спустив брюки, грубо вошёл в неё. Девушка вскрикнула. Ногтями по лопаткам, по ключицам – завтра там быть алым воспалённым росчеркам. От этой мысли рассудок терялся в новой волне возбуждения.

Пусть.

Пусть.

Он двигался в ней быстро, резко, проникал на всю длину. Где-то на грани боли и удовольствия.

Стоны делались громче, воздух – гуще.

Ненадолго оторвавшись, Эзра перевернул её, вынудив встать на колени, прижал поперёк живота. Свободной рукой смял грудь. И вновь глубоко вошёл, отбирая такой необходимый вдох. Теперь она задвигалась навстречу. Мышцы сжимались вокруг члена. Почти на грани.

Проклятый Партлан. Демон с человеческим лицом.

Мужчина ускорился. Ему надоела собственная игра или финальной точкой стало ощущение того, как она кончает, – Эйвилин не задумывалась, растворившись в ярком, оглушающем оргазме.

Вскоре Эзра лёг рядом, обнимая её и до мурашек водя по позвоночнику ладонью.

— Ночь только началась, я прав?

Хитрая ухмылка, тёмный взгляд.

— Прав.

Они проснулись до восхода, наскоро позавтракали и, не тратя время на бесполезные разговоры, приступили к сборам. Эзра сказал, что ехать предстоит на восток, к границе с Пари и Альдией. Эйвилин не интересовалась о причинах: её утешало, что сегодня Тэмпль пропадёт из поля зрения. Она уберётся далеко от него – города-изменщика, в одночасье безропотно сменившего знамена с золотых на кроваво-красные.

Не навсегда. Она не убегала и не собиралась до конца дней скрываться от революционеров. Когда-нибудь всё возвратится на места. Уж она-то об этом позаботится.

Власти, отобранной насильно, сложно закрепиться за одним: её жаждут многие, она как лакомый кусок, за который дерутся голодные волки. Раздор обязательно зародится внутри, к нему присоединится оппозиция и тогда подтянутся монархисты – не на готовое, нет: ублюдки-республиканцы без боя не сдадутся – с остервенением вгрызутся в плиты дворцовых ансамблей, только бы не выпустить бразды правления.

Пускай поборются. Куда приятнее вырывать победу у сопротивляющихся гордецов, ломать их волю и в итоге складывать тела в рядок у ступеней Парящего Двора.

Отец бы оценил.

Матушка бы посмеялась.

«Как раньше не будет», – эта мысль крутилась в голове как заезженная пластинка, пока Эзра седлал лошадей. Принцесса наблюдала за ним из окна, обхватив себя руками от холода, и в первый раз за кошмарные месяцы не испытывала ни страха, ни злости. Осознание не причиняло боли. Да, ничего не будет, как раньше, но она превратит это в проблему для всех. Постарается утянуть за собой в яму как можно больше.

Так ведь справедливо, правда?

Конец первой части

Комментарий к Глава 31. Эхо

И вот мы здесь! Первая часть окончена. В честь этого события решила поделиться с вами маленькими фактами об основных персонажах книги.

Сонхи – чистокровный демон-лис, один из Хранителей Дверей в Немир. Говоря Эйвилин, что подобные ему бессмертны, он намеренно солгал: демона может убить только демон, и много-много веков назад Сонхи отсёк голову своему отцу – предыдущему Лису-Хранителю.

Азеф загорелся идеями революции ещё в детстве. Его отец, преподаватель университета, со студенческих лет состоял в тайном кружке, который разрабатывал проекты демократических законов, и своими мыслями мужчина всегда делился с женой и сыном. Мать Азефа держала приют, к которому по стечению обстоятельств прибился маленький Элерт, и именно тогда зародилась их дружба.

Лис – всего лишь прозвище, придуманное для девушки приёмным отцом из-за того, что в детстве её волосы имели рыжеватый оттенок, а на лице от солнца всегда проявлялись яркие веснушки. Своего настоящего имени она не знает, как и не помнит, почему оказалась выброшена на берег в глухой сорнийской глубинке.

В подростковые годы Эйвилин однажды сбежала из дома и тайком пробралась на корабль, следовавший в Сутен. Ей хотелось почувствовать жизнь без дворцовых ограничений, но дипломаты, которым принадлежал корабль, быстро обнаружили её и вернули обратно.

Элерт считает Вильма Берга, бывшего военного советника Его Величества, своим отцом, а экономку мадам Жани – матерью, хоть и редко говорит о своих привязанностях.

========== Экстра ==========

мой милый шут, о чём молчишь?

о ком страдает сердце?

я вижу: изнутри горишь –

открой же в душу дверцу.

печаль полнит твои глаза.

в руках больных корона…

смотри-ка: близится гроза.

наверно… из-за трона?

мой милый шут, тебе ль не знать,

куда приводят сказки.

настанет время умирать

и скинуть с ликов маски.

народ ревёт. горят мосты.

финал уже так близко!

а в центре… в центре будешь ты –

мой шут, что пал столь низко!

========== Часть 2. Глава 1. Кошмар о кошмаре ==========

Комментарий к Часть 2. Глава 1. Кошмар о кошмаре

https://t.me/skvorez_zhivet – присоединяйтесь