Черный Спутник - Елена Леонидовна Ермолович

карточную курицу – в Кёнигсберг нередко прибывали богатые растяпы, которых грешно не обыграть в карты. Мора вертелся перед зеркалом, Матрёна, уже одетая и подкрашенная, ожидала его и нетерпеливо ворчала:

– У всех нормальных людей наоборот. Жена крутится перед зеркалом, а муж её ждёт.

– Нормальным людям не нужно перед каждым выходом клеить на лицо носы, – напомнил Мора.

Явился лакей и провозгласил напыщенно:

– К вам – господин Александр Плаксин!

– Цандер! – растаяла Матрёна, и Мора приревновал.

Влетел Плаксин – кудрявый и стремительный, раскланялся, как паяц, и тут же впился поцелуем в Матрёнину руку.

– Ах, Цандер, вы, как всегда, галантны!.. – вздохнула Матрёна, и Мора совсем разозлился.

– Вообще-то, Цандер, мы уже уходим, – произнёс он мрачно, – и будем рады увидеть тебя, например, завтра.

– Правда, Цандер, у нас – курица, – подтвердила Матрёна.

– Завтра я буду уже в Вене, – похвастался Плаксин. – Знаешь, Мора, в Вене я познакомился с Казимиром Лёвенвольде, старшим братцем нашего Рене. Представь себе Рене, но только в два раза толще и с усами. Воображает себя шпионом. Надутый тип, и к тому же глупый. Рене просил ничего ему о себе не рассказывать.

– Как он, Рене? – спросил Мора.

– Да вот я, собственно, за этим и прилетел – как почтовый голубь. Твой папи написал тебе письмо, и ты сломаешь глаза, прежде чем разберёшь его почерк. Вот, держи, – Плаксин протянул Море конверт.

– Я разберу, – пообещал Мора. – Будешь в Вене, передавай Лёвке привет.

– Не поверишь, Лёвка женился, – вспомнил Плаксин, уже надевая шляпу, – на своей учительнице, госпоже Керншток.

– Там видно было, что к тому всё идёт, – оценил Мора, – а фройляйн Мегид – не выходит ещё из моря с девятью рогами?

– Зачем ей? – не понял Плаксин. – Нет, пишет дам с болонками. Там такое дело… Аделаиса теперь в большой моде в Вене, у неё свой дом и выезд, и даже шталмейстер. И этот шталмейстер как две капли воды похож… Вот угадаешь, на кого?

– Только, наверное, всё-таки лет на тридцать помоложе?

– О да! – расхохотался Цандер. – Я поговорил минут пять с этим парнишкой, просто из любопытства, – вблизи он вылитый Рене, какой тот прежде был, такой же нос и эти его глаза… Но глуп оказался аделаисин шталмейстер – как пуп, как пробка. Нет, и Рене не Сократ, но этот – и вовсе кикоз… Фройляйн всё ещё не удаются доппельгангеры, но я подожду и потом приду к ней с заказом, когда она научится.

Уже в карете Мора развернул письмо – буковки у Рене выходили маленькие и острые, словно по листу пробежала коготками птичка. Впрочем, Мора и прежде знал, какой у него почерк.

«Здравствуй, сын мой. У нас не вышло попрощаться – как не вышло проститься с близкими у Ганимеда, внезапно восхищенного орлом. Надеюсь, все вы извинили мне это внезапное бегство.

Я всё равно не решился бы сказать тебе это словами, в обычной нашей беседе – оттого, что вместо сердца у меня чёрная желчь. Вот, пишу в письме. Я хотел бы иметь такого сына, как ты. И счастлив оттого, что ты – мой единственный ученик. Ты не бездарность. Просто у кого-то не хватило на тебя добрых слов, пока ты учился, но этот кто-то говорит их тебе сейчас – ты хороший алхимик и хороший друг. И если я помру от скуки в этом зачуханном курляндском Авалоне, в этом курятнике с претензией на Версаль, пожалуйста, приезжай на мои похороны.

Ты прежде всё боялся, что я пропаду без тебя – и да, здесь можно пропасть. Семейство герцога напоминает бестиарий, охваченный пламенем. Юные герцоги, которых я помнил очаровательными сорванцами, превратились в склочных буйных пьяниц. Герцогиня спятила – и слава богу, потому что не узнаёт меня и ей не за что ненавидеть бедного Шкленаржа. А то, что спятил герцог – так это мы с тобою и так давно знаем.

Иногда мне хочется бежать без оглядки из этих мест – и не удивляйся, если вдруг обнаружишь на пороге своего кёнигсбергского дома мою бледную тень с неизменным дорожным саквояжем. Поистине, бойтесь своих желаний. Это я цитирую тебе своего тирана, а он, в свою очередь, цитирует Конфуция. Впрочем, не верь моим жалобам. Я хотел это чудовище – и я его получил. Nihil time nihil dole.

Всегда твой Р.»

И дальше приписка: «Дрессировщик крупных хищников».

Примечания

1

Франсуа Вийон, «Баллада противоречий», пер. с фр. Е. Ермолович.

2

Я. Дягилева «От большого ума».

3

Во французском языке слово «Pêcheur» означает одновременно: «рыболов» и «грешник».

4

Венсан Вуатюр «Stances», пер. с фр. Е. Ермолович.