И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск - Алиса Чернышова

закрытые покои, больше напоминающие тюрьму, потом — невольничий рынок… Чудо, на самом деле, что из той же Шийни ещё не выбили способность огрызаться и кусаться. И, возможно, к лучшему, что они чувствуют себя со мной достаточно свободно. Потом… потом будет потом. Они ещё успеют узнать множество ограничений. Но пока — почему бы не избаловать их хотя бы слегка?

— Так много пафосных слов, а ты всё так и не сказала мне, как себя стоит вести, — Шийни очень старательно на меня не смотрела.

— А, тут нет никакого секрета, — усмехнулась я. — Все мы притворяемся, пока не добиваемся… Держи подбородок повыше, не разговаривай слишком много. По факту, будь настолько скупа на слова, насколько это возможно… Ну и да, разумеется, не показывай им слабостей: они, как гончие, звереют от запаха крови.

Шийни моргнула.

— Ты имеешь в виду своих пауков?

Смешной, смешной ребёнок.

— Нет, конечно. Я говорю о придворных.

* * *

На самом деле, всё прошло очень хорошо.

И стильно.

Как показала практика, паучий трон (точнее, тень его) очень хорошо вписался в главный зал Северной Башни, и Шийни была умницей.

Вообще я долго думала, как всё это правильно обыграть, чтобы построить Шийни хоть сколько-нибудь достойный имидж. Просто взять и занять её место было бы неправильно с многих точек зрения. С одной стороны, конечно, это бы позволило ей в будущем прикрыть свою задницу, спихнув все на меня. Но, учитывая, кем она станет, я решила, что имидж и стиль будут в её случае важнее сомнительных гарантий безопасности. В конце концов, если всё получится, то выпрошу для неё защиту у Хранительницы мира… А если не получится, то и говорить не о чем: мёртвые не сожалеют.

Учитывая всё вышеперечисленное, я решила сделать ставку на шоу теней. Это потребовало некоторой подготовки, разумеется, но я ставлю это шоу уже много столетий, так что, несмотря на сжатость сроков, это не было так уж сложно.

В итоге, когда члены Северной Башни вошли в комнату собраний, вместо привычного скучного интерьера они обнаружили огромный зал, углы которого терялись в темноте (пространственная и иллюзорная магия сожрали кучу ресурса, но оно того стоило), столы, уставленные винами, хлебами, мясом, персиками и яблоками, заросшие дикими розами и ежевикой колонны и два огромных дерева, которые сплели из своих ветвей седалище для Шийни.

По полу и потолку, по видимой части стен, по людям и фурнитуре ползали пауки-тени. Тень их паутины колыхалась там и тут, дрожала на кончиках шипов, опутывала колонны…

Кресло Шийни, конечно, пока ещё было не совсем троном. Но оно отбрасывало тень, величественную и и очень-напоминающую-трон.

В самом начале — только напоминающую.

Шийни, как и положено, вошла в зал последней. Надо отдать должное её актёрским способностям: она ступала, высоко подняв голову и напялив на лицо уверенно-насмешливое выражение. Где я его уже видала, интересно?

Ах да, в зеркале.

В общем, Шийни ступала уверенно и легко, и очень художественно рваный плащ струился за ней… А за ним скользила тень.

Тень росла, менялась, извивалась, тянулась к всем присутствующим, заставляя их бледнеть и дрожать. Тень отращивала щупальца, и крылья, и рога, и, конечно, паучьи лапы…

В общем, как вы понимаете, я развлекалась вовсю.

И когда Шийни заняла своё кресло, тень некоторое время постояла, расползлась по всему залу, и потом — торжественно села на теневой трон, приобретший угрожающие и пугающие очертания.

Отличное, я считаю, получилось шоу.

— Глава Северной Башни приветствует членов ордена, — сказала Шийни. И, что хорошо, мне даже не пришлось слишком уж работать с голосом — девочка сумела не только скопировать мои интонации, но даже добавить звон нитей в почти-правильной-тональности.

Я мысленно умилённо вздохнула. Ну и кто тут, спрашивается, мой талантливый паучок!

—..За преступления, совершенные против ордена и людей, мой дядя ответит, — сказала Шийни резко. — Моё вернулось ко мне по праву, справедливость восстановлена. Мой дядя оказался не таким хорошим демонологом, как ему самому казалось. Очевидно, с моей гостьей ему не сравниться… Вы, те, кто дальше будет со мной желает развивать орден, постигать пути и секреты иномирной магии — ейте, ешьте и празднуйте. Вы, те, кто затаил зло и желает причинить мне вред… Поправьте свои дела, потому что смерть за порогом. И да начнётся празднование!

Не будь я в образе, я бы, пожалуй, даже поаплодировала.

26

Дядюшка Кан выглядел очень жалко.

Устроенный в специальном магическом кругу, безвольный, как кула, отощавший, с осунувшимся лицом и глубокими кругами под глазами, он очень мало напоминал человека, по сей день навещающего кошмары Шуа.

Шийни, кажется, тоже едва узнавала его.

Она с лёгкой беспомощностью оглянулась на нас с мастером Мином.

— Он не способен соврать и едва понимает, что происходит, — объяснила я. — У нас с мастером Мином есть к нему пара вопросов. Ты предпочтёшь тоже что-то спросить, или нам начать первыми?

— Я начну, — сказала Шийни решительно. — Ты! Расскажи, как ты убил наших родителей!

Мастер Кан моргнул.

— …Я не убивал их!

Шийни это неимоверно взбесило.

— Ложь!

Она подскочила к дяде и ударила его, ещё и ещё. Я равнодушно наблюдала, ожидая, когда внимание Шийни переключится на меня.

Как показала практика, это случилось относительно быстро.

— Ты! Ты сказала, что он не сможет лгать!

Этот уж мне ребёнок.

— Он не может лгать, — ответила я лениво. — Потому перестань вести себя, как истеричная малолетка. Ты задаёшь неправильный вопрос, а потом сама же ругаешь его за неправильный ответ. Это, по-твоему, разумно?

— Мои родители…

— В данный конкретный момент не были бы чрезмерно горды своим ребёнком. Будь добра, используй свою голову.

Шийни помолчала, но, надо отдать ей должное, призадумалась.

— Кто убил моих родителей? — спросила она.

— Мастер Кан, твой дядя.

Шийни сделала шаг назад.

— А кто ты такой?!

— Я…

Он очень медленно и растерянно моргнул.

— Как тебя зовут?!

— Мастер Кан. И ещё — Боб Джонс.

О, вот оно как.

Шийни помотала головой, как ошалевшая лошадь.

— Как это может быть? Почему у тебя два имени?!

— Моё имя. И имя того, чьё тело я занял.

Шийни выглядела так, как будто на неё свалился мешок.

— Что за ерунда? Где мой дядя?

— Не знаю…

Я почувствовала, что такими темпами у нас разговор тупого с очень тупым зайдёт в тупейший из углов.

— Довольно. Теперь вопросы буду задавать я. Потом, когда я закончу, ты спросишь то, что останется.

— Но…

Я сбрила возражения ледяным взглядом, добавив ему чутка веса. Что я говорила