Трофей для волчьей стаи (СИ) - Кроу Лана

Трофей для волчьей стаи

Лана Кроу

Глава 1

Зов разбудил поздно ночью, я моментально спрыгнул с кровати, тщательно прислушиваясь к песне… Спустя несколько мгновений в дверь комнаты постучали:

— Господин! Господин, вы слышите!

Я слышал, хорошо и отчетливо. Оставив слугу без ответа, отворил дверь, ведущую на балкон, и вышел, рассматривая луну.

Сегодня луна пела… Впервые за столь долгое время, что мы были прокляты и оставлены Луноликой; за столь долгое время, что наша земля успела обледенеть и стать бесплодной — Луна звала меня.

Она громко пела, приглашая к охоте, и я знал, что этот трофей будет моим.

Голые стопы ног царапало сухой травой и ветками. Я бежала что было сил, слыша, как наступают преследователи. Меня подгонял страх, сердце выпрыгивало из груди…

Воздуха не хватало, легкие жгло, а бок нещадно колол. Но я не оборачивалась, только вперед. Может, у меня еще есть шанс убежать?

Преследователи настигли меня: пара мужчин, сильных и выносливых, повалила меня на сухую траву.

— Пустите, — вырывалась я. — Так же нельзя!

Билась изо всех сил, тщетно кричала и пыталась вырваться, словно маленький зверек, пойманный в капкан. Такой я сейчас и была.

— Так решила Луноликая, — ответил мне Саймон, наш кузнец. Его силищи хватило, чтобы одной рукой удерживать две моих.

В грубом голосе промелькнула жалость, но лишь на секунду. Он сделает то, что должно.

Никто не станет вступаться за меня и перечить воле Богини.

— Алтарь ждёт! — уже грубее сказал он, без тени жалости.

Страх сковал меня моментально. На секунду я перестала вырываться, но только для того, чтобы мужчина ослабил хватку. А после ударила.

Мой трюк сработал — Саймон не ожидал такого от хрупкой девчонки, и его секундное замешательство стало моим шансом и новой попыткой побега.

Но не успела я и попытаться, как Артур, второй мужчина, схватил меня.

Он уже закинул меня на плечо, игнорируя крики, слезы и ругательства.

Я не могла поверить, просто невозможно!

Меня принесут в жертву Луноликой, сделают трофеем в Великой волчьей охоте.

Каждые десять лет оборотни по ту сторону леса собирались на охоту. Человеку не было хода на их земли, как и им на наши.

Но Богиня лично отбирала трофеи для охоты. Огромные рыси, ягуары, медведи и кролики.

Среди людей тоже была охота. Охота на отмеченного Луноликой. Это было жертвоприношение, в котором люди приносили на алтарь животных, а получали взамен золото равное весу зверя.

Зверя… Не человека! Луноликая ни разу не выбирала человека в качестве трофея.

Поэтому, когда Луна засияла на моем запястье, оповещая о том, что я ее трофей, я и подумать не могла, что меня на самом деле принесут в жертву.

Артур закинул меня в клетку, захлопнув ее дверь.

Я огляделась по сторонам, наблюдая, как собираются люди. Не любила жертвоприношения, и алтарь всегда пугал меня. Огромное каменное плато посередине нашей деревни, которое я старалась избегать.

Все эти люди были другого мнения. Их не пугали жертвоприношения, напротив, это было интересной частью их жизни.

Во взглядах этих людей не было жалости, только интерес: что же будет дальше?

Они пришли лично посмотреть на то, как Богиня примет свою жертву.

Негодуя, я потерла запястье, ещё надеясь, что проклятая метка исчезнет, но она лишь ярче засияла, словно насмехаясь и оповещая о моей участи.

Рядом со мной стояли пустые клетки, а значит, остальные девять трофеев придутся на чужие земли.

Но стоило мне подумать, как нечеловеческий рев прервал разговоры пришедших. Тишина, после которого жители деревни стали переговариваться с новой силой.

Саарон, королевский медведь. Даже сейчас, будучи ещё медвежонком, он поражал своими размерами.

Косолапого вели на железной цепи. Жители расступались перед его величием, а он ревел, но не от злости — от страха. На плече бурого медвежонка хорошо виднелась проклятая метка, сегодня наша деревушка хорошенько обогатится за такой улов.

Бедного медвежонка приковали рядом со мной. Его страх моментально передался мне. От его нечеловеческого рева я еще больше затряслась, и ударила ногой по двери клетки, чем вызвала больший интерес у пришедших.

— Так нельзя! — кричала я. — Это неправильно!

Я со страхом и надеждой смотрела на пришедших, среди которых стоял и мой жених.

Он смотрел на меня с жалостью, но даже и шагу не сделал, чтобы помочь, утешить, успокоить.

Единственный, в ком я сейчас нуждалась.

Протянула руку, сквозь прутья клетки, но мой любимый лишь отвёл взгляд, окатив меня презрением за мою трусость.

Наконец, толпа полностью замолчала, перестав даже обсуждать огромный улов. Раздались шаги и шуршание мантии, прибыл жрец Луноликой, чтобы произнести слова, активирующие алтарь.

Жрец в серебристой мантии, спокойно прошел сквозь толпу, его светло-голубые глаза, украшенные сеточкой морщин, и седые от старости волосы выдавали его преклонный возраст.

Взгляд жреца, упал на клетку. Подняла глаза, понимая, что он мой последний шанс спастись.

— Пожалуйста… — взмолилась я. — Это ошибка, Луноликая ошиблась…

Толпа вокруг зашептала.

— Что внутри клетки делает женщина? — спросил жрец, обращаясь к толпе, которая шепталась.

— Она отмечена луной, — ответил кто-то из толпы.

Жрец снова посмотрел на меня, тут его взгляд упал на светящееся запястье, а глаза наполнились ужасом.

Он зашептал молитву, отчего метка еще больше зажгла и загорелась.

— Прости, дитя, — растерянно сказал он, — на то воля Луноликой.

Больше надеяться было не на что. Из глаз потекли предательские слезы: вот-вот меня бросят на съедение волкам, отдадут, как жертву…

— Выйдите те, кому принадлежит добыча.

Вперёд вышли двое, старый охотник приведший медведя и… мой жених.

Вот теперь слезы градом покатились по щекам, я не могла поверить в увиденное.

Вот откуда они узнали про мою метку. Я ведь доверяла ему, я его любила…

Грудь свело от чувств, мне хотелось кричать, обвинять, плакать, но я была способна только на молчание.

— Когда я получу золото? — раздался голос Эштона в тишине.

— Сразу после ритуала, — покачал головой жрец.

— Худовата она у тебя, на много не потянет… — с ухмылкой сказал охотник.

И правда, медведю я была ни чета. Но знай Эштон, что так выгодно от меня избавится, откармливал бы, как свинью на убой.

Мой бывший жених даже не посмотрел на меня, а вот я окатила его взглядом полной ненависти. Медведь снова заревел, и я обхватила себя руками.

Во взгляде жреца проскальзывало что-то неуловимое и далекое от всех пришедших… Жалость?

А, впрочем, какая разница, он все равно принесет меня в жертву.

Старец взошёл на плато, на котором стояла моя клетка и был привязан медведь. Он произнес слова, и круг загорелся, алтарь готов принять свою жертву.

Я не стала молиться: какой смысл молиться богине, которая выбрала тебя в качестве зверька на убой.

Жрец подошёл ближе к моей клетке и быстро кинул внутрь что-то.

— Да помилует тебя Луноликая и пусть смерть твоя будет легкой, — прошептал он, а после произнес последние слова и все вокруг заискрилось и смешалось с голубым светом, уносящем меня куда-то вдаль.

Глава 2

— Что мне делать? — спросила я Эштона, показывая ему метку.

Глаза жениха наполнились ужасом, он молчал, рассматривая знак Луны.

— Эш…

Произнесла я имя любимого, оно согрело мое душу.

— Ты кому-нибудь говорила об этом?

— Нет, — сразу выпалила я. — Кроме тебя я никому не доверяю!

Посмотрела в любимые голубые глаза, которые почему-то были такими бездушными сейчас.