И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск - Алиса Чернышова

— Я не умею колдовать, — повторила Шийни упрямо, — я имею в виду, по-настоящему.

Глупый ребёнок.

— А что значит — по-настоящему? — спросила я.

— Я ничего не смогу сделать, если кто-то нападёт на меня. Мне не призвать огня или льда, я не могу убить или ранить… Я всего лишь пряду из этих сияющих нитей жалкую, хрупкую пряжу. Это не считается.

Я невольно улыбнулась с ностальгией.

…

Девочка, свернувшаяся на полу в старинном Храме.

Босые ноги.

Звон росы — и звон паутины.

— Что мне даёт моя пряжа, если я — всего лишь игрушка?! — от моего крика листва облетает, и шёпот разрастается з границами полуразрушенных стен. — Мне этого мало. Мне этого мало! Дай мне способ уничтожить его! Дай… дай мне месть. Судьба предрешена? Невеста должна принять, что дано? Я не приму; я не смирюсь. Ты, Та, что прядёт эти нити; Ты, Та, кто приходит без ключей и дверей. Я не верю в судьбу, я отрицаю её. Я бросаю вызов Тебе, и пусть победит сильнейшая!

…

Я мягко рассмеялась.

Это было так давно…

Однажды и ты будешь стоять перед этим выбором.

Однажды и тебе придётся, защищая кого-то, бросить вызов Пряхе. Кого? Не так уж и сложно угадать, у тебя есть брат и сестра.

Однажды ты узнаешь, как прясти разные нити; однажды ты поймёшь, как боль сплетается со свободой; однажды ты узнаешь, откуда берутся пауки. Однажды — но не сегодня.

Пока я ещё могу, я буду твоим щитом.

Пока я ещё могу, тебе не придётся вырывать нити из своего сердца, чтобы спрясти свою первую пряжу.

Наверное, именно это испытывают матери, глядя на своих детей. Для магов вроде меня, дети — это те, кто продолжат идти моим путём.

Так что я укрою тебя, как смогу.

Вряд ли надолго, но пока что…

— Тебе не стоит об этом волноваться, — сказала я с холодной улыбкой. — За твоей спиной тенью будет стоять сам страх, направляя твою руку. Но… не хочешь быть бесполезной, ты говоришь? Значит, учись колдовать быстрее. Вдруг я однажды закрою тебя в комнате и прикажу сделать из льна золотой пряжи?

— Но это же невозможно!

— Ну, это зависит от того, кого именно ты призовёшь себе в помощники, — подмигнула я.

Шийни отвела от меня взгляд.

— Всё твоё хвалёное могущество — от сделок с демонами. Все эти нити — просто прикрытие. Ты ничем не лучше нашего дяди.

Ох, забавный ребёнок.

— Ты звучишь, как некоторые мои знакомые, склонные сводить все без исключения хтонические традиции к сделкам с демонами. Между тем, это не только упрощение, но порой и откровенная ложь. Да, у меня есть приятель-демон, но он всегда был скорее моим проводником, чем источником силы.

— Проводником?

Я мечтательно улыбнулась.

— В этом главная функция демонов как сущностей, верно? То есть да, я в курсе всех этих пафосных идей по поводу сделок, искушений и прочего. Но это вершина айсберга, классическое понимание. Мы, как маги, должны быть выше этого. Потому что подлинная их сущность — трикстеры, создающие на пути мага возможности, к добру или к худу, это может быть в обе стороны… Хотя, конечно, так можно сказать обо всём. И обо всех. Исключений нет.

— Я не понимаю.

— Пока и не надо. В любом случае, наша традиция началась задолго до того, как люди придумали саму концепцию демонического. Примерно во времена, когда зарождалась магия, когда изобрели первые подобия веретена… А может быть, даже и раньше, в тот момент, когда людям пришло в голову делать нити из волокон и животных жил. Тогда магия стояла на принципе “от меньшего к большему”, и они поняли, что и ткань, и реальность, и жизнь состоят из нитей. А то, что было сплетено, может быть переплетено, и распутано… и разорвано. И связано обратно. Потому жрецы с шаманами вязали узлы и распускали их, пропуская энергию через свою пряжу, чтобы уподобиться той Пряхе, что изначально сплела узор. В той традиции, к которой принадлежишь ты, как мой миньон, эту Пряху представляли в виде паука.

Шийни моргнула.

— А какова она на самом деле?

Я снова невольно рассмеялась.

— Как и всё подлинно божественное — непостижима и многолика.

— Это всё какая-то пафосная чушь.

Ну конечно.

Эти уж мне детки.

Я была уважительней в своё время… Хотя, сравнения некорректны. Я была дочерью жрицы, в конечном итоге, и тёплые воспоминания о матери сплелись в моей голове с верой. Но, если уж на то пошло, в возрасте Шийни я уже была и убийцей, и королевой, и тёмным магом, постепенно поглощаемым безумием и ненавистью.

Какая уж там уважительность.

— Возможно. Но тебе стоит запомнить эту чушь. Мало ли, вдруг пригодится? Тебе стоит знать: Паучьи Королевы были до меня. И, если я сделаю всё правильно, будут после. А говоря о твоём дядюшке… После того, как мы закончим здесь, я собираюсь его допросить. И хочу, чтобы ты послушала.

Шийни сверкнула глазами.

— Ты обещала мне, что позволишь казнить его!

— О, какой кровожадный паучок… Конечно, позволю казнить. Его кровь твоя, сделка есть сделка. Но есть и моя часть соглашения. Это важная часть тебя, как становления мага. Да, в этом мире слишком много вопросов, на которые нам лучше не получать ответы… И смерть проводит черту этих вопросов, как правило. Потому-то я и советую получить ответы до того, как он умрёт. После ты никогда не узнаешь, почему…

— Мне плевать, почему! Я знаю об этом ублюдке всё, что должна знать! — руки у девочки мелко тряслись.

Я вздохнула.

— Моё условие неизменно. Ты получишь ответы, хочешь ты того или нет, — потому что такого рода ответы нужно получать своевременно. Хотя бы для того, чтобы потом не носить этот вопрос с собой всю жизнь. — Если ты желаешь мести, твоё право. Но если так, то имей смелость по-настоящему увидеть того, кому ты мстишь.

Она отвернулась и гордо (в лучших традициях дующихся подростков) промолчала.

Ну, по крайней мере с этим покончили.

Иногда думаю — может, зря я вообще с ними так нянчусь? Пара-тройка болезненных уроков, возможно, сработали бы лучше… Вопросов точно было бы меньше.

С другой стороны, современный мир с его “насилие — паршивый педагогический метод” постулатом оставил на мне свой отпечаток. Слишком уж много я видела примеров, этот тезис подтверждающих.

Да и, если уж совсем честно, так ли много хорошего эти дети видели? Сначала смерть родителей, потом