Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов

Ну, свободней человек в Карелии... люди чувствуют себя свобод­нее. У нас нет такой дикой преступности, как в Петербурге, в дру­гих, там, областях. Их хватает, конечно, хватает. Но такого дикого нету. Жить тут можно спокойно.

№ 248 [ПЮС, ПФ-30]

ФИ А вот, вы не заметили такого, чтобы, вот, ярослав... ну, скажем, люди из Ярославля... из Ярославской, из Калининской области как-то отличались друг от друга? Ну, например, по говору или по... по поведению и по характеру.

С Это было заметно в соро... в период переселения. Только пересе­лились. Да, было заметно по одежде даже. По... обычаям. Когда я, вот, работал еще в... Лужайка, где... там даже одевали, вот, оде... по одежде можно было отличить вологодского от рязанского. Были хорошие национальные одежды, вот, у рязанских, я помню, — они ходили в таких сарафанах расшитых. И говор был, да, такой. Но сейчас это нивелировалось все. Потому что старые умерли или уже перестали. А молодежь заражена вся городом, поэтому считается, если наденешь национальное, это вроде как ты уже отсталый или... нет. Сейчас все нивелировалось. Задавил нас Ленинград, задавила культура и обычаи Ленинграда, полностью стерло всё. Это, навер­ное, всемирно, это, наверное, везде такое. Такая штука.

И А, скажем, ярославские с калининскими не враждовали? Раньше. Не рассказывали такого?

С Вы знаете, что. Когда приехали — нет. Все были... все были рав­ны по бедности и как, вот, эта женщина, к которой вы первой ходи­ли, что... спали под... имели только фуфайку и все. Поэтому враж­довать — нет, нет, не было такого. Между собой... Может отличия какие-то были по... по еде, по приготовлению, по... а... не было, враж­ды не было никакой. Я... во всяком случае, я, вот, сколько... не за­мечал. Ни в Выборге не было такой... Ну, подсмеивались друг над другом... если придет, вот, в сарафане расшитом — во, вырядилась! И так... но дальше не заходило.

И А как-нибудь были какие-нибудь обзывалки?

С Ну а как же? Они везде есть.

И А какие?

С Ну, я не помню, как... обзывалки. Два Ивана — вот, мне очень по­нравилось. Ну, высокий мужчина и звать Иван — его «Два Ивана» называли. Ну и, там, прозвища такие.

№ 249 [АВП, ЕУ-Лахден-03 ПФ-05]

И1 А когда, вот... а когда вы приехали, вот, не оставалось еще финнов здесь, которые?..

С Нет, уже не оставалось.

И1 Никого, да?

С Никого. Никого. Старичок один жил. Он вроде... такой поселок [Мекалахти] был, один жил там, старичок этот, сапожник. Мы еще ходили к нему сапоги шить. Ну, и он, значит... Ну, мы в те времена, молодежь были, гуляли, значит, с песням тут, даже с гармошкой. И в такие дни, вот, сенокос, например. Мы все равно, молодежь, ходили гулять. А финн возмущался. «Рапотать надо! — он так худо говорил. — Рапотать надо! А не гулять!» [Смeется.] Ну, он вроде, не знаю, насколь верно, якобы он коммунист был финской. И он остался, значит. А вот, уж сейчас приехали, в этот раз, его не было уже.

И2 В сорок шестом когда?

С Да, да. Да, его уже не было. А так к нему ходили. Он хороший сапожник был, шил сапоги, нам шил.

И2 Так, а почему, откуда он здесь взялся тогда, в сороковом?

С В сороковом остался. Просто не уехал в Финляндию.

И2 Почему?

С А вот, это уж не знаю. У него было... и домик тут, и... Узнали мы почему — потому что у него около дома было, значит, картошки насажено. Огородина такая. Надо чем-то существовать, там. Он, значит, вот, и... Ну, я не знаю, что... как он остался, как его не эва­куировали. А так финны не оставались, все они уезжали. Не было[87]. После, вот, я говорю, что... как бы тут в гости что ли, или поинтересоваться, финн наш, хозяин, приезжал. Дом проведать свой, в котором жил он. Угу. Ну, и побудет тут какой-то период, поля свои посмотрит и обратно уезжает.

И1 А на каком языке вы с ним говорили?

С Что?

И1 Он с переводчиком был? Или на каком языке?

С Ломаный русский язык. На ломаном русском. Но общались, понима­ли друг друга. Не то, что чистый язык, а понимали. Начнет говорить, мы уже видим, значит, жестикулирует чем-то, значит. Мы... сообща.

И2 А откуда ж он русский язык знал?

С А не знаю, откуда он знал русский язык. Финны многие знали русский язык ведь. Финляндия когда-то была доминион русский. Это еще до революции была, значит. Это Ленин дал свободу Финлян­дии. А так Финляндия принадлежала нам, и они, значит, русский язык изучали. Ну, конечно, винца выпьет, дак и получше поговорит.

№ 250 [ВМВ, ПФ-5]

И А финнов-то не боялись? Вот, вы въехали, когда, в их дома?

С Нет, нет. Никогда, никогда не боялись. Правда, про меня говорили, что... Тут недавно сын в Приозерске с кем-то разговорился — второй, старший, сорок... он был... сейчас инвалид тоже, а был капитан даль­него плавания... Вот, разговорился, говорит: «У, куда ты?» — «Да мы едем туда-то, да туда». — «Куда?» — «Вот, в этот дом, кто вы знае­те?..» Кого... стал рассказывать. «Ой, — говорит, — там такая фин­ка злая на той стороне живет». Так что меня финкой тоже звали.

И А почему?

С Ну, Господи, я не знаю, почему они меня звали. Строгая была, хули­ганить, рубить лес не давала. Ломать мост не давали, туристы ведь... пущу домой туристов в дождик, а они на улице сожгут мои дрова, поленицы. Дак как их не ругать-то? Вот, так, и такая я вышла серь­езная, злая. Вот, и звали финкой.

№ 251 [МАС, МД-8]

И А не скажете... Вот, не рассказывали, что остались некоторые финны тут?

С Да. Есть. Некоторые остались.

И Некоторые остались?

С Да.

И А вы знаете конкретно случаи, или просто, вот, так... расска­зывают?

С Ну, конкретный я знаю случай... но он уже уехал обратно в Фин­ляндию, понимаете...

И Это когда он остался?

С Он сразу остался.

И Сразу остался, да?

С Да. Он пошел добровольцем в Красную Армию. Он слишком взрос­лый человек был. Вот. И воевал... финн — почему, не знаю, он пошел. Записался добровольцем в Красную Армию и ушел, зна­чит, это самое... воевать. Вернулся, значит. Вот, здесь и жил, пони­мав... финн. Всё. Но он пожил-пожил. Все-таки уехал, понимаешь, в Финляндию. Ну, слишком, видимо... не... не... нет. Тяжеловато