Место встречи - Левантия - Варвара Шутова

— Да мы понимаем, прогуляемся, тут недалеко, — нестройно ответили те. В катафалке Арина все-таки не удержалась.

— С ним все в порядке? — спросила она у Мони, — или как там у вас, хоккей?

— Устал. Сутки проспит, потом кукситься будет… какое-то время, — вздохнул Моня. — А хоккей-то тут причем?

— Ну вы пальцами так делали, — Арина показала, как именно.

— А, это другое. Показываем, мол, «я на нуле, мутить не способен».

— Давыд! — невнятно пробормотала Лика, стараясь не шевелить изрезанными губами. — Я теперь твоя должница. Говори, что хочешь.

— Убеди вон ту дуру выйти за меня замуж, — так же тихо шепнул ей Давыд.

— Не обещаю, но попробую.

— Лика, пожалуйста, не болтай, тебе вредно, — Арина сама испугалась своего голоса, насколько громче он звучал, чем голоса Давыда и Лики, а потом добавила тихо: — Я согласна.

Часть 2. Дракон. Свадебный переполох

— Ты точно ординар? — Моня внимательно заглянул в глаза Арины. — Мне, чтоб этого к жизни вернуть, все силы нужны были — а ты разок ему улыбнулась — и он бодр, весел, скачет козлом, требует у меня устроить шикарную свадьбу.

— Дарю методу. В следующий раз попробуй ему предложить руку и сердце — может, подействует.

— Пожалуй, воздержусь.

— И от шикарной свадьбы, если можно. Мы просто пойдем-распишемся — и на работу. Может, потом, в узком коллективе…

— Не выйдет. У нас с Давыдом Яновичем пари. Аж с сорок третьего года. Когда один из нас женится — другой обязан организовать ему шикарную свадьбу. Зато первый должен надеть самый нелепый галстук, который найдет.

— А меня не спросили, хочу ли я выходить замуж на глазах кучи народа за человека в нелепом галстуке?

— В сорок третьем мы с тобой были мало знакомы. Извини. В следующий раз предположим и такое развитие событий. А пока пари — это святое.

Шорин вошел какой-то чуть ли не приплясывающей походкой и как-то очень по-хозяйски поцеловал Арину в макушку.

— У тебя деньги есть? — деловито спросил его Моня.

Шорин достал из кармана портмоне.

— А сколько надо?

— Тысяч пять минимум.

Давыд погонял пальцем монетки туда-сюда.

— Нет, столько точно не будет.

— То есть ты мне предлагаешь в сжатые сроки придумать, чем накормить половину Левантии совсем без денег, да еще чтоб это было шикарно?

— Пари, брат, такая вещь — давши слово, крепись, — с деланным сочувствием вздохнул Шорин.

— Придется устраивать складчину. Ой, не люблю я это дело, — подумав, заметил Моня и неожиданно добавил: — А жить вы где собираетесь? У жениха или у невесты?

На последних словах Моня ласково погладил диван.

— У меня, конечно, если мама из дома не выгонит.

— А с чего бы ей вас гнать?

— Ну я вчера пришел… Ну как пришел — ну, ты помнишь. Разве что не принесли. Еще и глотнул на радостях. Мама спрашивает, что случилось, а я ей, мол, щит пробил, в воздухе дрался, но это все мелочи, главное — я женюсь.

— А она?

— Сказала, что я урод, что я со своими… тут слово плохое, в общем, с девушками, могу жить где угодно, а в моей комнате будет жить ее внук с Ирочкой.

— Ирочка — это я? — на всякий случай уточнила Арина.

— Ага.

— М-да, у вас семейное — сначала реагировать, потом дослушивать, — вздохнул Моня, осторожно ощупывая скулу.

— Ну прости уж. Ну да, дурак был.

— Ладно. Ты лучше скажи, к какому числу мне все это непотребство организовывать?

— Давай соображать.

Они втроем склонились над календарем. Выходило, что идеальный день для свадьбы — седьмое сентября, воскресенье. Моня со вздохом обещал управиться, Давыд уточнил у Арины, не передумает ли та к сему моменту, Арина про себя прикинула, что есть надежда не стать посмешищем из-за очевидности причины свадьбы… В общем, если не особо придираться, всех все устроило.

На ближайшем собрании Моня попросил слова.

— Товарищи! У меня приятная новость, и я надеюсь, все вы по мере сил примете участие в намечающемся мероприятии. Дело в том, что седьмого сентября наши коллеги — товарищ Качинская и товарищ Шорин — наконец-то женятся. И потому, дорогие будущие гости, прошу вас собрать все ненужные вам предметы быта, труда и обихода для обмена их в колхозах на продукты питания и отмечания.

— Шо? — переспросил Ангел.

— Кушай хорошо, — огрызнулся Моня. — Говорю, кто хочет, чтоб у этих двоих была нормальная свадьба, приносите всякое, что можно на еду поменять. Деньги тоже пойдут.

Посыпались вопросы к докладчику: что нести, куда нести, можно то, можно это — Моня охотно отвечал.

Арина под шумок сбежала на крыльцо. Через пару минут к ней присоединился Ангел.

— А вы с Давыдом Яновичем действительно женитесь? Вот прямо друг с другом? — ошарашил он Арину вопросом.

— Ну… да. Ты же слышал.

— А я смогу приходить к вам в гости?

— Конечно.

— И когда Давыд Янович будет дома?

Арина засмеялась. У них в классе каждая девочка обожала одного двух солистов местной оперы — хрупкого, чуть женственного тенора Лазоревского или мощного брутального баритона Латермана. Войны шли нешуточные. До слез и порванных чулков. Никогда Арина не думала, что кроме «лазористок» и «латерманьячек» встретит еще и заядлого «шориниста».

— Да заходи, конечно. Можешь и Наташу свою взять, будем дружить семьями…

— Она меня бросила, — с отчаяньем в голосе произнес Ангел, — вроде, все нормально было, а тут «не до тебя, дурака, я серьезными вещами занимаюсь». Тоже мне, серьезная…

— Да ладно тебе грустить, мало ли в Левантии девушек?

— Такая — одна, — убежденно и твердо произнес Ангел.

«Какой же он все-таки еще малыш!» — умиленно подумала Арина.

Вечером в кабинет Арины зашел Шорин.

— Ты долго еще? — спросил он, потягиваясь.

— Да уже все. Сейчас попью чаю — и спать лягу.

— Здесь?

— А где еще?

— Дома… Ну, у меня дома. Пойдем, у меня там комната отдельная.

— Давай после свадьбы.

— Не, ну скромность, конечно, украшает невесту, но вот так-то зачем?

— Не представляю, в каком, гм, статусе