О чём молчит Ласточка - Катерина Сильванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Володя вышел из тёмной спальни в гостиную — свет резанул глаза. Маша стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюле, и громко ойкнула, когда он кашлянул, чтобы привлечь внимание. Володя распознал, чем так вкусно пахло на весь дом, — Машиным борщом.
— Я тут это… — обернувшись, она развела руками, как бы извиняясь, — немного у тебя похозяйничала. Пришлось сходить в магазин за продуктами, а то у тебя в холодильнике как-то всё очень… скучно — курица да творог. Хорошо, что Татьяна подсказала, куда идти.
Володе стало легче после лекарств и сна, но голова всё равно оставалась тяжёлой, а горло нещадно драло. От Машиной разговорчивости легче не становилось — Володя с трудом воспринимал информацию.
Он сел за стол, попытался проанализировать факты. Между Володиным и соседским участком действительно была калитка, чтобы собачница Татьяна могла приглядывать за Гердой, когда Володя оставался в городе. Значит, Маша сходила к ней, когда не смогла дозвониться и достучаться до Володи? И просидела с ним целый день, потратилась на такси и еду… Стало неудобно перед ней — столько лишней суеты создал для женщины, которой до него не было особого дела.
— Маш, спасибо тебе. Очень неудобно, что я тебя так напрягаю.
— Ой, да брось! Мне совсем не сложно, тем более ты тоже для меня много сделал. Я тебя среди ночи своими звонками донимала, а ты мало того что не бросал трубку, так ещё и приехал ко мне в трудную минуту!
Он заметил, что она смутилась — опустила глаза в пол, а потом и вовсе отвернулась, стала помешивать еду.
— Почти готово, — пробурчала она. — Говяжьих костей в магазине не было, пришлось купить для бульона мякоть. Но тебе, болеющему, так даже полезнее — диетический получился борщ. — Она потянулась к шкафчику и достала посуду. Выходит, уже успела выяснить, где что лежит. — И только попробуй отказаться! — строго сказала она, наполняя тарелку. — Во-первых, я старалась, во-вторых, если не отчитаюсь в течение десяти минут, что ты поел, Юра меня прибьёт.
Несмотря на вялость, Володя хохотнул:
— Юра в другой стране, как он сможет тебя прибить?
— Силой мысли! — Она поставила перед ним борщ. — Вот тебе смешно, а он мне каждые полчаса писал, пока ты спал. — Будто в подтверждение её слов, красная «раскладушка» на столе завибрировала. — Вот, говорю же! — Маша взяла телефон и принялась набирать текст, проговаривая его вслух: — «Юра, всё ок. Володя проснулся, ест борщ. Выглядит плохо, но жить будет». Нет, не так: «Выглядит нормально».
Володя усмехнулся:
— Встретились два паникёра.
А борщ, как и в прошлый раз, оказался божественным. Володе хотелось похвалить Машу, он собирался в шутку возмутиться, мол, куда смотрел её муж, когда уходил от неё, но вовремя остановился — мог задеть за живое.
— Володь, ну я поеду, — сказала Маша полчаса спустя. Она не только накормила его, но и вымыла тарелку, несмотря на протесты Володи. — Поздно уже, мне утром на работу. Завтра я позвоню, а вечером ещё заеду тебя проведать. Пей много жидкости, я видела у тебя мёд — пей чай с мёдом. На улицу не выходи, там холодно! И вообще больше лежи и не вставай! Я оставила на столе аспирин, парацетамол и микстуру. Пей! Если завтра не полегчает, привезу что-нибудь посерьёзнее.
Володя только вздохнул и с трудом удержался, чтобы не протянуть: «Ла-адно, мам». Ну ей-богу — будто никогда не болел.
— Спасибо, Маша. Насчёт завтра — не надо, не трать время зря. Ты и так весь выходной пустила псу под хвост.
Он вроде бы хотел как лучше, чтобы не напрягать её, но Маша в ответ нахмурилась.
— Но мне правда совсем не сложно! — И вдруг мило улыбнулась. — Мне даже приятно за тобой ухаживать…
Володя вызвал ей такси, она строго-настрого запретила провожать её даже до ворот и захлопнула дверь перед самым носом, прикрикнув:
— Ложись спать! Из дома не выходи — продует!
Оказавшись в постели, Володя первым делом достал телефон и запустил ICQ. Юра ещё не спал.
«Юра, ну ты даёшь!» — сразу же, не здороваясь, написал он.
«Кто бы говорил! Я уже собрался брать билеты и лететь в Харьков срочным рейсом! Угораздило же тебя!!!» — Жёлтый колобок в конце сообщения показывал кулак.
«Не кричи на меня…» — ответил Володя, улыбаясь, и, сам не понимая, что на него нашло, отправил вдогонку смущающийся смайлик.
«Ладно, не буду. Я просто переживал. Как ты себя чувствуешь?»
«Плохо, но уже лучше, чем днём. Машин борщ — настоящая панацея!»
* * *На следующий день ему полегчало, но о полном выздоровлении пока не шло и речи. Температура упала до стабильных тридцати семи и двух, голова раскалывалась, горло болело, и ко всему прочему добавился сухой кашель. Закутавшись в одеяло, Володя с трудом передвигался по дому. Смотреть в зеркало даже не решался: догадывался, что выглядит как с креста снятый — хоть панихиду заказывай.
Весь день он провёл дома. Чувствовал себя максимально бесполезным — самое ненавистное для Володи ощущение, но ничего с ним поделать не мог. В обед заставил себя поесть, выпил лекарства и покормил собаку. На этом силы иссякли.
Юра в четвёртый раз за день интересовался его самочувствием, а Володя не хотел заставлять его переживать — говорил, что становится лучше.
К вечеру, когда действие жаропонижающего прошло, а от очередного приступа кашля чуть не вывернуло лёгкие, Володя возвёл усталые глаза к потолку и невольно задумался, каково ему было бы без Юры и Маши. Совершенно одному, в тишине пустого дома, проваливаться в яму горячечного бреда. А потом, чудом выбравшись из неё, падать в следующую. Володе стало по-настоящему страшно от осознания, что он совершенно один.
Когда умер отец, вокруг него были люди, и то пришлось выбивать дверь. Если бы сердечный приступ случился дома — рядом была бы мать. А рядом с Володей — только Герда, которая, случись что, никак не сможет помочь.
После похорон отца Володе в голову то и дело закрадывались пугающие мысли о
