Ликвидатор - Юлия Гутиева

— Проходи.

Смутно догадываясь о причине столь внезапного визита, Адель бросила дежурное:

— Будешь виски?

Войдя в её дом, он обещал себе держаться, не позволяя эмоциям одержать победу над разумом. Но что может разум, когда запах кора, исходящий от женщины, заставляет кровь закипать.

— Что празднуем? — в голосе отчётливо ощущались нотки иронии.

Адель игриво улыбнулась:

— А когда нам нужен был повод, чтобы напиться?

— Хорошо, налей немного.

Приблизившись к женщине, Доминик не сдержался, лицо исказила гримаса презрения.

— У тебя что-то в волосах.

Она протянула стакан, их руки на мгновение соприкоснулись: оборотня обожгло огнём, Адель ощутила холод.

Отпив глоток, вампир спокойно произнесла:

— Наверное, паутина.

Затем, выдержав паузу и наслаждаясь болью на лице мужчины, добавила:

— Зачем ты здесь?

Сильные пальцы сжали бокал, стекло разбилось, поранив руку. Кровь стекала по ладони, капля за каплей падая на бежевый ковёр. Живая, разодранная плоть напомнила оборотню собственную жизнь, искалеченную Адель Моран. Любовь отдана другим, ему достались лишь осколки её чувств.

Доминик с усилием воли оторвал взгляд от кровавой ладони. Он казался раненым зверем, загнанным в угол, но готовым причинить боль:

— Когда ты стала шлюхой, Адель?

Громкий, истеричный смех заставил мужчину вздрогнуть.

— Да, я занималась сексом с кором, — улыбка хищницы заиграла на губах. — Там, в заброшенном доме на старом матраце, среди пыли и паутины я отдалась грубому наёмнику, и это было восхитительно.

Женщина сделала внушительный глоток виски.

— Вот не понимаю я логику мужчин: сплю с Петром — шлюха, спала бы с тобой… Или я шлюха только потому, что не сплю именно с тобой? Как же ты достал моралью, выгодной одной стороне. Моралью, о которой забываешь, трахая секретарш прямо в офисе, а затем вышвыривая их на улицу, во избежание каких-либо проблем. Где была твоя мораль, когда ты дал разрешение на жестокие эксперименты с участием каронов… Твои руки в крови, Доминик. Как и сейчас…

Адель посмотрела на пятно, расползающееся по ковру, затем залпом осушила бокал, голос сорвался на крик:

— Хочешь меня? Хочешь здесь и сейчас?

Доминик молчал. Взгляд, полный боли и разочарования, обжёг оборотня.

— Убирайся из моего дома.

Мужчина не двинулся с места.

Глаза женщины загорелись синим огнём, острые клыки обнажились, превратив улыбку в оскал. Из горла вырвался глухой рык.

«О, Боже, она прекрасна даже в этом обличии». Ноющая боль в сердце сменилась яркой вспышкой, разорвавшей несчастную мышцу на сотни кусков… Осколки её чувств разодрали сердце, как разбитое стекло руку. Доминик покинул комнату.

Дверь захлопнулась. Адель с силой швырнула пустой стакан в камин. От беззаботной женщины, несколько минут назад находившейся в комнате, не осталось даже воспоминания.

Плодотворно пообщавшись с Марьей на тему ссоры Джули с подругой, Леонид тяжело вздохнул, выпрямился, кивнул сам себе и набрал желанный номер на ярко-красном аппарате.

После семи гудков раздалось недовольное:

— Алло.

Перед глазами возник образ рыжей бестии, сердце забилось чаще.

— Могу я услышать Софию Гаремову? — деловым тоном произнёс вампир. Почему-то в голову пришла мысль об идеальном совпадении фамилии и сущности женщины.

— Слушаю.

— Вас беспокоит Леонид, сотрудник Джули Фарион.

Теперь сердцу Софии пришлось биться чаще: тот самый равнодушный, не заметивший её Леонид, но спустя секунду имя подруги, с которой не разговаривала несколько дней. Что-то случилось? Девушка напряжённо молчала.

— Джули потеряла своего друга. Ей нужна ваша поддержка.

— Какого друга? Как потеряла? О чём вы говорите?

Странное ощущение чужого горя. Он думал, что будет проще.

— О гибели Макса.

Гаремова облокотилась о стену, выдавив хриплое:

— Макс погиб? Как?

Леонид поймал себя на сильном желании обнять, успокоить, утешить. Но пришлось лишь сухо произнести простые слова, заставившие девушку собраться.

— София, она сама всё расскажет, но сейчас вы нужны ей… Вы очень нужны ей.

— Где она?

— Скоро будет дома.

Не попрощавшись с мужчиной, Гаремова швырнула трубку на рычаг и, схватив куртку, выскочила из квартиры.

Вампир долго слушал короткие гудки… Конечно, первый разговор с рыжей бестией должен был быть не таким. Но чего ждать от жизни, которая развлекаясь, рушит планы и ставит подножки.

Вечные сумерки серого дождя… Унылые очертания будущего, раздавленного чужими желаниями и властью… Тень жизни, навсегда ускользающая из прозрачных рук… Туман, мешающий видеть путь, идущий в никуда… Глаза, устремлённые к небу в поисках ответов на давно забытые вопросы… Ощущение потери в вязком пространстве чужих жизней… Полное подчинение и воля, запертая в собственном сердце… Боль, пропитавшая чувства, оголившая нервы, но обострившая восприятие иного… Отсутствие выбора… Клетка…

Макс находился во владениях Арона.

Чёрные стволы деревьев отражались единой массой в усталых глазах пантеры. Бег, препятствие, крик, кровь, бездыханная тушка несчастного существа, встретившегося на пути, и снова бег. От чего? От себя, от любви, от боли и ответственности. Куда? К смерти, к пустоте, к освобождению.

Когда-то одна из самых красивых представителей своего вида, вызывавшая восхищение и страх, сейчас внушала только страх. А те, кто издалека видел грязную, окровавленную, потрёпанную кошку с рёбрами, готовыми порвать натянувшуюся шкуру, испытывали жалость.

Стая ждала вожака, но ожидание не бывает вечным, и правящая сегодня легко может стать отвергнутой завтра. Королева, смерть, королева — простая цепочка, ведущая к желанной власти. Две пантеры отважились на решительный шаг, их обезображенные трупы были найдены вблизи болот спустя несколько часов. Но Селеста слабела, а недовольство стаи росло.

Джонатану пришлось надрать несколько задниц, чтобы хоть как-то притормозить неминуемое и дать Ливону время, но время вышло.