Занимательная музыкология для взрослых - Владимир Александрович Зисман

новые деньги. Версии «Весны священной» 1943 года, премьера которой состоялась еще 23 мая 1913 года, и «Петрушки» 1948 года, поставленного в рамках дягилевских «Русских сезонов» еще в 1911 году, в основном носили коммерческий характер.

Аналогичным образом он поступил с музыкой оперы «Соловей», написанной в 1914 году, которая в 1917 году была издана в виде симфонической поэмы, а в 1920-м стала балетом, исполненным труппой Дягилева в Париже.

А что, скажем, оставалось делать Шостаковичу, который с тихим, но искренним чувством глубокого отвращения откликаясь на призыв Постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года к композиторам, в самый разгар борьбы с формализмом в музыкальном искусстве написал «Антиформалистический раек», который сразу же и засунул в ящик стола, поскольку последствия его обнародования могли быть не менее печальны, чем от мандельштамовского «Мы живем, под собою не чуя страны…»?

Так без опуса сочинение и осталось. Чтобы не светиться. И по сей день «Антиформалистический раек» без номера находится в каталоге произведений Дм. Шостаковича между сочинением 80 (музыка к фильму «Встреча на Эльбе») и 81 (оратория «Песнь о лесах» на слова Евг. Долматовского, посвященная сталинскому Великому плану преобразования природы. Вот здесь все в порядке, здесь результат — Сталинская премия)[75].

Но это все было потом…

Сага о каталогизации

Итак, более или менее безуспешно попытавшись найти и исполнить, скажем, одну из многочисленных арий или миниатюр, написанных Моцартом по просьбе его современников и за их деньги, мы со временем придем к естественной мысли о том, что вообще-то было бы не вредно все эти произведения как-то систематизировать. А если идея витает в воздухе, то всегда найдется тот, кто ее материализует.

И вот в музыкальном мире находятся герои, которые проделывают фантастическую по своему объему научную и историческую работу и создают каталоги всех произведений тех авторов, которые не удосужились сами это сделать по-человечески.

Пожалуй, первым и самым известным из них стал Людвиг фон Кёхель (1800–1877), ученый невероятно широких интересов и знаний. Он занимался естественными науками — ботаникой, геологией и минералогией, он был писателем, публицистом и юристом. Но в историю, да и в нашу музыкальную жизнь он вошел как составитель полного каталога произведений Моцарта. Его имя практически каждый день на устах музыкантов, потому что всякий раз, когда исполнитель или исследователь обращается к музыке Моцарта, помимо собственно названия произведения, так или иначе артикулируется его номер по каталогу Кёхеля, который впервые был опубликован в 1862 году.

В нотах, книгах и программках номер произведений Моцарта по каталогу Кёхеля обозначается буквой К. Ну, скажем, всеми любимая Симфония № 40 соль минор обозначается как К 550, а «Маленькая ночная серенада», которую даже не знающие немецкого языка с удовольствием называют Eine kleine Nachtmusik, фигурирует под номером KV 525. Между обозначениями K и KV разницы никакой нет, просто буква V, которая фигурирует в названиях разных каталогов, всего лишь означает первую букву слова Verzeichnis, что в переводе с немецкого и означает «каталог».

Таким образом, список сочинений, которые Моцарт написал для Йозефа Лойтгеба, приобретает несколько иной вид, чем тот, что вы видели выше. Разница примерно соответствует различию между артиклями «a» и «the» в английском языке.

Моцарт для Лойтгеба написал не просто четыре концерта для валторны, а концерты KV 412, KV 417, KV 447 и KV 495.

Eine kleine история про Моцарта и каталог Кёхеля

«Ибо нет ничего тайного, что не стало бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы».

Лк. 8:17

В 1777 году Моцарту заказали Концерт для флейты с оркестром. Задаток-то он взял, а вот концерт написать не успел. Ну, жизнь так сложилась. Тогда он взял свой Концерт для гобоя до мажор, написанный несколько раньше, переписал его в ре мажоре, да и исполнил таким образом свой композиторский долг.

В первом издании каталога Кёхеля оба концерта, и гобойный, и флейтовый, честно, цинично и абсолютно бестактно идут под одним номером KV 314.

Впрочем, история это маленькое жульничество Моцарту простила, и в наше время флейтисты и гобоисты играют этот концерт с одинаковым наслаждением. Каждый в своей тональности.

Кстати, Моцарт в таком примитивном мошенничестве был не одинок

Про волшебную силу музыки знают практически все. Но есть значительная категория людей, которые этим зарабатывают себе на жизнь и кормят большую семью. А уж с тех пор, как сочинение музыки стало откровенно коммерческим предприятием, к музыкальному материалу композиторы стали относиться еще более серьезно. Практически как Моцарт.

Джоаккино Россини

«Там упоительный Россини, Европы баловень — Орфей!»

А. С. Пушкин. «Евгений Онегин», IX глава

Популярнейшая и всеми любимая музыка Джоаккино Россини до того, как в 1816 году стала увертюрой к опере «Севильский цирюльник», успела побывать увертюрой к «Аврелиану в Пальмире» в 1813 году и к «Елизавете, королеве Английской» в 1815-м. Конечно, к этому можно отнестись с пониманием, делая поправки на тогдашние легкомысленные традиции, но, вероятнее всего, Россини делал ставку на то, что премьеры опер происходили в разных городах — «Аврелиан» в Милане, «Елизавета» в Неаполе, а «Севильский» в Риме. Отсутствие мультимедийных средств связи делало посещение оперы практически единственным способом с ней ознакомиться, а статьи музыкальных критиков в прессе не позволяли в необходимой степени сопоставить музыку разных опер великого мелодиста.

Петр Ильич Чайковский

«Чайковский велик не потому, что он у кого-то что-то взял. Гений берет откуда хочет».

Джордж Баланчин

Нет-нет, ничего личного, я просто прошу вас войти в положение. Практически всю свою сознательную творческую жизнь играл «Лебединое озеро», совершенно удивительное произведение, в котором каскад хитов сказочным образом сочетается с принципами и технологиями высокого симфонизма. Говоря грубо и примитивно — это Шаинский, выраженный симфоническими средствами. По той простой причине, что между «Танцем маленьких лебедей» и «В траве сидел кузнечик» нет непреодолимой эстетической границы.

«Лебединое озеро» для музыканта из оркестровой ямы — это то произведение, которое он помнит до последнего кикса трубы в «Неаполитанском танце», до фальшивого верхнего до-диеза у гобоя в главной теме из Интродукции (нет, в XXI веке так уже не играют), до каждого маленького, аккуратного, но смачного глиссандо в многочисленных соло скрипки в лучших традициях школы Столярского, примерно так, как Ицхак Перлман исполняет мелодию из «Списка Шиндлера» (нет, сейчас, к сожалению, так тоже не играют).

А изумительно сладостная музыка дуэта Одетты и