Краткая история всего - Кен Уилбер

Коль скоро рудиментарные формы этих мифических образов встроены в индивидуальную психику, когда вы, скажем, встречаетесь со своей матерью, вы не просто встречаетесь с конкретной матерью. У вас также есть ещё и этот архетип, или базовый образ, миллионов лет материнства, впечатанный в вашу психику. Поэтому вы не просто взаимодействуете со своей матерью, вы взаимодействуете с всемирной Матерью, с Великой матерью, и этот архетипический образ, как следствие, может оказать на вас влияние, которое превыше всего, что ваша действительная мать способна или неспособна с вами сделать.

Поэтому в классическом юнгианском анализе вам нужно анализировать и интерпретировать не только своё индивидуальное бессознательное (конкретные события, которые происходили с вами в вашей жизни, в ситуациях с вашей матерью и отцом, вашей собственной тенью и так далее), вам также нужно анализировать и интерпретировать этот коллективный уровень архетипического мате­риала.

Быть может, к примеру, вы активировали архетип Пожирающей матери; быть может, он ничего общего не имеет с вашей действительной матерью; возможно, она в большинстве своём любящая и внимательная мать; и всё же вы в ужасе от опасности быть поглощённым в отношениях, пожранным эмоциональной близостью, разорванным межличностной интимностью. Быть может, вы оказались во власти не своей настоящей матери, а архетипа. И это в особенности может проявиться в сновидениях: скажем, большой чёрный паук пытается вас сожрать.

Стало быть, одна из вещей, которые вам, может, захочется сделать, — это проанализировать данный уровень коллективных архетипов, исследовав с этой целью великие мифологии мира, поскольку они служат хранилищами ранних и типовых (и, как следствие, архетипических) встреч, включая и встречи с материнством. Другими словами, это даст вам фон, в соотнесении с которым вы могли бы интерпретировать эти прообразы, так что вы сможете более искренне и правдиво подойти к этим образам и истолковать их более ясно для самих себя. Вы сможете дифференцироваться от их удушающей хватки в вашем сознавании, чтобы затем более тщательно интегрировать их в своей жизни. И во всём этом, на мой взгляд, много истинного.

В.: Стало быть, юнгианские архетипы, как правило, являются хранилищами базовых, коллективных, типовых встреч в рамках опыта человеческой расы вообще.

К. У.: В большинстве своём. И в рамках вышесказанного я всецело согласен с концепцией архетипов, предложенной Юнгом. Я почти полностью согласен с бóльшей частью данной юнгианской перспективы, и в этом конкретном смысле я считаю себя юнгианцем.

Но ключевая мысль состоит в том, что коллективное не обязательно значит трансперсональное. Бóльшая часть юнгианских архетипов, как я уже отметил, представляет собой просто архаические образы, лежащие в магических и мифических структурах. Они служат магнитом для сознавания, тянущим его к уровням вех 2, 3 и 4. В них мало надрационального или надличностного. Важно разрешить всё с этими «архетипами», дифференцировать и интегрировать их (трансцендировать и включить), но сами они не являются источником трансперсонального, или подлинно духовного, сознавания. На самом деле по большей части они оказывают регрессивное влияние на сознавание, становясь тянущим вниз грузом, подвешенным на высшие формы развития, — как раз именно то, что необходимо преодолеть, а не просто принять.

Идея же состоит в том, что только тот факт, что нечто есть коллективно разделяемый феномен, не означает, что он трансперсонален, или надличностен. Есть коллективные доличностные структуры (магическая и мифическая), коллективные личностные структуры (рациональная и экзистенциальная) и коллективные надличностные структуры (психическое и тонкое). «Коллективное» просто означает, что данная структура присутствует универсальным образом, подобно способности к ощущению, восприятию, импульсивным побуждениям и влечениям, эмоциям и так далее. Оно необязательно надличностно; оно просто коллективно или всеобще.

Все мы коллективно наследуем по пять пальцев на ногах, но, если я испытаю ощущение своих пальцев, это не будет трансперсональным переживанием.

В.: А что насчёт таких невероятно популярных книг, как «Боги в каждом мужчине» и «Богини в каждой женщине», написанных Джин Болен? Они, несомненно, основываются на мифологических мотивах и архетипах, не имеющих отношения к духовному, не так ли?

К. У.: Всё зависит от того, что вы подразумеваете под «духовным». Если вы имеете в виду «трансперсональное», то нет, я не думаю, что эти книги особенно трансперсональны. Между прочим, мне данные книги нравятся, но в них очень мало того, что можно было бы отнести к подлинно трансперсональному или духовному опыту. В этих книгах предлагается замечательное описание всех «архетипических» богов и богинь, которые коллективно наследуются мужчинами и женщинами, — от стабильности и терпения Гестии до сексуальности и чувственности Афродиты и силы и независимости Артемиды. Однако эти боги и богини не являются надличностными, или трансперсональными, формами сознавания или же подлинными озарениями мистическим светом, — они суть простое собрание типовых и каждодневных «я»-образов и «я»-ролей, доступных мужчинам и женщинам. Они просто являются «я»-концепциями (веха 3) и «я»-ролями (веха 4), которые представляют собой общие и типовые потенциалы, доступные мужчинам и женщинам фактически повсюду.

И подобные мифические роли в данном смысле очень полезны: быть может, если вы женщина, вы не осознаёте своей собственной способности к силе и независимости. Быть может, вам нужно установить лучший контакт со своей внутренней Артемидой. Путём прочтения различных мифов и историй об Артемиде вы можете с большей лёгкостью соприкоснуться с этим архетипическим уровнем в своей психике, тем самым вызвав в себе к жизни этот потенциал. И это чудесно!

Но это не имеет отношения к трансперсональной сфере. Это просто мифико-членская роль, маска, разновидность эго-отношений. Она не надэгоична. Коллективно-типовое не является трансперсональным, или надличностным. Часть духовной беспомощности нашей страны состоит в том, что нечто столь прозаичное, как воссоединение с сильным эго Артемиды, дремлющим в вас, подаётся под видом трансперсонального или духовного опыта. Это на самом деле весьма грустно.

В.: Что ж, есть ли какие-то юнгианские архетипы, которые надличностны и надрациональны?

К. У.: Большинство юнгианских архетипов — мифических архетипов — являются доличностными или по меньшей мере дорациональными (магическими и мифическими). Некоторые юнгианские архетипы являются личностными (эго, маска), а также некоторые размыто надличностны (мудрый старец, Самость, мандала). Но эти «надличностные» архетипы довольно беспомощные подобия того, что в действительности, как нам известно, встречается в трансперсональных сферах.

Возьмите, к примеру, восемнадцать стадий действительного трансперсонального развития, описываемых махамудрой — одной из традиций тибетского буддизма. В данном случае мы встречаем необычайно детализированные описания стадий эволюции к более высокому и трансперсональному сознаванию. И ни одна из этих стадий не проявляется в классических мифах мира. В Зевсе, Гекторе или Красной Шапочке этих стадий не обнаружишь.

Причина заключается в том, что данные восемнадцать стадий созерцательного развёртывания в действительности описывают крайне редкие, нетиповые, необычные, трансперсональные формы развития через психическую, тонкую и причинную сферы. Они не описывают типовых, повсеместных и каждодневных переживаний (и не произрастают из них), а посему их нельзя обнаружить в архаических, магических и мифических структурах, и, как следствие, они не проявляются в типичных мифологиях мира. Гера, Деметра, Златовласка, Артемида, Персефона, а также Гензель и Гретель никогда не пытались пройти через эти стадии! Вот почему редко когда можно обнаружить описания этих стадий в трудах Роберта Блая, Джеймса Хиллмана, Эдварда Эдингера, Марии-Луизы фон Франц, Уолтера Одажника или любого из великих теоретиков-юнгианцев.

В.: Это вызвало большую путаницу в исследованиях религий, поскольку в течение длительного времени парадигма Юнга была единственной опцией. Если вы интересовались и психологией, и духовностью, то вы были юнгианцем.

К. У.: Совершенно верно. Юнгианские мифические архетипы достаточно реальны и очень важны, как я уже отметил. Но Юнг неоднократно терпел неудачу, когда было необходимо тщательно дифференцировать архетипы на доличностные, личностные и надличностные компоненты, и поскольку и те, и другие, и третьи коллективно наследовались, то имелось постоянное смешивание коллективного (и «архетипического») с надличностным, трансперсональным, духовным и мистическим.