Оливковое дерево - Люсинда Райли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он посмотрел на нее и нахмурился.
– Выражение твоего лица говорит мне, что это серьезно. Ты не больна?
– Нет, но поскольку тебя ждет встреча с моей семьей, тебе нужно кое-что знать.
– Мне надо будет выпить?
– О да, – Хелена с чувством кивнула. – И я бы тоже выпила, если бы не была за рулем. Предупреждаю тебя, ты не поверишь.
Фабио сделал большой глоток кьянти.
– Так, – сказал он. – Я готов.
* * *Уильям лежал у бассейна, пока младшие смотрели диснеевский фильм в доме. Жара душила, и он чувствовал себя расслабленным и сонным.
Последние три недели были чудесными – после урагана имени Чандлеров и откровений Хелены. Которые, хотя и дались ей с таким трудом, в сущности – для него, по крайней мере, – оказались безобиднее, чем другие сценарии, порожденные его воображением.
Разумеется, он не питал иллюзий, что Хелена рассказала ему все. Когда он впервые увидел ее одиннадцать лет назад в Вене, она казалась загадочной. Почему, удивлялся он тогда, эта прекрасная, элегантная женщина – которая говорила с четким британским акцентом, выдававшим привилегированное происхождение, – работает официанткой в кафе? Он был околдован с первого мгновения, как увидел ее.
Потом они разговорились, и неожиданно Уильям пригласил ее выпить с ним после смены. Она отказалась, как он и ожидал, но, как всегда у него, настойчивость одержала победу. С того дня он пренебрегал лицезрением прекрасных видов Вены, вместо этого просиживал в кафе с книгой, когда знал, что Хелена на работе. И в конце концов она согласилась выпить.
Она рассказала ему, что раньше была балериной и перестала танцевать три года назад, когда забеременела. У нее, оказывается, был сын, и по тому, как сияли ее глаза, когда она говорила о нем, было понятно, что маленький Алекс – центр ее вселенной.
Он попытался копнуть глубже, но с самого начала было очевидно, что темы прошлого и отца Алекса для Хелены закрыты. Даже когда их отношения стали серьезнее и – очень-очень медленно – Уильям добивался ее с мрачной решимостью (сценарий, включавший месяцы изнурительных перелетов по выходным из Лондона в Вену), Хелена по-прежнему не желала обсуждать подробности. Наконец через девять месяцев он уговорил ее вернуться с ним в Англию и устроил ее и маленького Алекса в убогом коттедже в Хэмпшире, который поспешно снял после развода.
Уильям помнил ее в день свадьбы: восхитительная в атласе цвета слоновой кости – идеальная невеста, по всеобщему мнению. Однако когда Хелена стояла рядом с ним у алтаря и – по завершении всех формальностей – он поднял фату, чтобы поцеловать ее, вместо ожидаемой радости в ее глазах он увидел – мог бы поклясться – проблеск страха…
Уильям услышал хруст щебня под шинами и оторвался от воспоминаний.
– Папочка, мамочка вернулась! – закричала Имми с террасы. Уильям накинул рубашку и пошел к ней.
– Папочка, на нем розовые шорты и шарф на шее, и он ходит как девочка, – прошептала Имми, разглядывая из-за угла мужчину, выходящего из машины.
– Это потому, что он артист балета, Имми. А теперь цыц, – приказал Уильям, когда Фабио направился к ним.
– Ciao, Уильям! По прошествии стольких лет мы наконец встретились. Очень приятно. – Фабио изящно Уильяму поклонился в знак уважения.
– Мне тоже, Фабио.
– Привет, крошка, – Фабио наклонился и расцеловал Имми в обе щеки. – Ты просто миниатюрная версия своей матушки, да? Я Фабио. А это, должно быть, синьор Фредерик. Хелена много рассказывала мне о вас обоих.
– Очень приятно познакомиться с вами, мистер Фабио. Вы с мамочкой были знаменитые? – спросила Имми, уставившись на него большими голубыми глазами.
– Когда-то мы не знали преград, да, Хелена? Новые Фонтейн и Нуреев… ах, что ж, – он пожал плечами. – Твоя матушка нашла в жизни нечто более ценное, чем погоня за мечтой. У нее прекрасная семья. – Фабио огляделся. – Где Алекс? Я не видел его с тех пор, как он был совсем малышом.
– Где-то в доме. Я позову его. Чашечку чая, Фабио? – спросил его Уильям.
– Хорошо бы кофе, но только без кофеина.
– По-моему, что-то такое у нас есть. Чаю, дорогуша? – Уильям улыбнулся Хелене, которая, как ему показалось, выглядела напряженной и довольно усталой.
– Да, пожалуйста. Привет, монстрик, – она, улыбаясь, подхватила Фреда на руки. – Проходи, садись, Фабио, и наслаждайся видом.
– Потрясающе, – провозгласил он, грациозно усаживаясь на стул. – Уильям красивый мужчина. Я его ненавижу. У него больше волос, чем у меня, – громко шепнул он ей.
Имми подкралась к нему.
– Вы правда танцор, мистер Фабио? – застенчиво спросила она.
– Да. Я танцевал всю жизнь.
– Вы танцевали с мамочкой в Вене, когда она встретила принца?
– Ах, принц, – он улыбнулся Хелене. – Да. Мы танцевали «Жизель», Хелена?
– Вообще-то «Сильфиду», – поправила она.
– Ты права, – сказал Фабио, потом вернул внимание Имми. – А потом однажды вечером твоя матушка получила от него букет.
– Что такое букет? – спросила Имми.
– Это цветы, которые дарят прекрасным леди, которые танцуют ведущие партии, но в этом букете было спрятано бриллиантовое ожерелье. Я прав, матушка?
– Да.
– А потом он приглашает ее на бал в настоящий дворец.
Имми была в восторге.
– Ух ты, – выдохнула она, – совсем как в «Золушке». – Потом она повернулась к Хелене и осуждающе уперла руки в бока. – Так почему ты сейчас не замужем за ним?
– Ты имеешь в виду, почему ты не принцесса Имми и почему ты живешь в нормальном доме, а не во дворце и должна терпеть меня как старого папу? – с улыбкой спросил Уильям, ставя на стол поднос.
– Я его не любила, Имми, – ответила Хелена.
– Я бы вышла за него за бриллиантовое ожерелье и дворец.
– Да, Имми, ты, возможно, так и сделала бы, – согласился Уильям. – Твой кофе, Фабио.
– Grazie, Уильям.
– Так вы двое обменялись воспоминаниями за ланчем? – спросил Уильям.
– Мы только, как выражаетесь вы, англичане, едва скользнули по верхам, да, Хелена?
– Говорила в основном я, так что я еще многого не знаю о Фабио.
– Хелена сказала, что ты уехал в Штаты как раз незадолго до того, как мы с ней познакомились. Верно? – спросил Уильям.
– Да. Я провел там почти десять лет. Танцевал в «Нью-Йорк Сити Балет», потом, в прошлом году, я думаю: Фабио, пора тебе вернуться домой. Так что теперь я снова в Ла Скала. Посещаю утренние классы и играю характерные роли, подходящие человеку моего возраста, – он пожал плечами. – Это заработок.
– Фабио, ты, наверное, на добрых несколько лет младше меня и, однако, говоришь так, словно получаешь пенсию, – хмыкнул Уильям.
– Это жизнь танцора. Она очень коротка.
– Ты позвал Алекса встретиться с Фабио, дорогуша? – спросила Хелена Уильяма.
– Да. Он сказал, что идет, но ты же знаешь, ему никто не указ.
– Пойду потороплю его и проверю ужин. – Хелена встала и ушла в дом.
– Я только недавно говорил Хелене, что хотел бы увидеть, как она танцует. – Уильям пригубил чай.
– Она была
