Китай - Эдвард Резерфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полковника эта новость не особо обрадовала.
– Не понимаю, как это нас касается, – проворчал он. – И я запрещаю Агнес оставаться тет-а-тет с этим парнем без присмотра.
– Разумеется, такого не случится, – заверила жена. – Я буду рядом с Агнес. Знаешь, Харриет ведь тоже не обязана заботиться о Трейдере. Она делает это, потому что Чарли – ее племянник, а Трейдер – его друг. Все в Калькутте говорят, что она просто ангел. Так вот я думаю, раз все знают, что ты с отцом Чарли ходил в одну школу и нам очень нравится Чарли, если мы не сплотимся и не поможем Харриет до отъезда в горы… – Она не закончила предложение. – Мне бы хотелось, чтобы и про нас все говорили, что Ломонды – ангелы во плоти.
– Ты совершенно права, дорогая, – вынужден был признать полковник. – Только не оставляй Агнес наедине с Трейдером, вот и все.
С первого дня стало ясно, что они поступили правильно.
– Тебе не кажется, Агнес, что это наш христианский долг? – сказала мать. Так оно и было. – Нужно заботиться о других, даже если тебе скучно. Это очень хорошая тренировка для дальнейшей жизни.
Но Агнес вовсе не было скучно.
На самом деле им не пришлось ухаживать за пациентом. У тети Харриет были двое особо надежных слуг, которые брали на себя все заботы о больном, когда она сама этим не занималась. Мать и дочь Ломонд приезжали, чтобы составить Трейдеру компанию, а заодно поболтать с Харриет и оказать ей моральную поддержку.
Иногда Харриет могла немного вздремнуть или погулять в саду. Пару раз она вызывала экипаж и отправлялась в город по делам. Тем временем Ломонды болтали с Джоном, если он не спал, или играли в карты, если муж тети Харриет присоединялся к ним.
Во время игры Агнес отводилась особая роль. Трейдер отлично видел здоровым глазом, но забинтованные пальцы слушались плохо. Задача Агнес заключалась в том, чтобы держать перед ним карты и вести игру по его указаниям. И все сошлись во мнении, что Агнес справлялась отлично.
У Трейдера бывали и другие посетители: Чарли, Бенджамин Одсток, другие молодые люди, знакомые Чарли Фарли и Трейдера. Все это было довольно весело.
Но Агнес заметила еще кое-что. Все эти люди приходили подбодрить пациента и, как обычно, подшучивали, но в этой веселой болтовне она уловила намек на уважение. Агнес спросила мнения матери, и миссис Ломонд согласилась.
– Многообещающий молодой человек, – сказала она. – Я говорила о нем с мистером Одстоком, и тот сказал, что Трейдер – лучший из всех, кого ему доводилось видеть.
Тем же вечером мать спросила у Агнес:
– А ты сама что думаешь о Джоне Трейдере?
– Он очень хорош собой.
– Он в тебе заинтересован, как считаешь?
– А еще он говорит, что любит Шотландию. – Лицо девушки просветлело.
Когда Агнес заговаривала с молодыми людьми о Шотландии, ей казалось, что она излишне прагматична. Она просто хотела дать им понять, что Шотландия – единственное место, куда она стремилась. Молодой человек мог спокойно справиться со строгостью полковника Ломонда, который был не настолько глуп, чтобы отпугнуть возможных женихов, если они ему нравились, но не мог сбросить со счетов Шотландию. Не все хотели осесть в имении на севере, даже если могли себе это позволить. Как заметил один юноша, «я не намерен участвовать в этом беге с препятствиями. Приходится слишком высоко подпрыгивать». Агнес понимала это. Но хотела в Шотландию.
– На Шотландии свет клином не сошелся, – тихо сказала мать, но не стала спорить.
Через неделю доктор снял повязку с лица Трейдера.
– Несколько небольших порезов, – сказал он, – но через месяц вы и не вспомните, где они были.
Он заявил, что доволен поврежденной областью вокруг потерянного глаза, и перевязал ее заново, как и руки Трейдера, пообещав повторно осмотреть их через несколько дней.
В тот день тетя Харриет ушла по делам, оставив Трейдера на попечение матери и дочери Ломонд. Трейдер, откинувшись на подушки, немного побеседовал с ними, но потом его потянуло в сон, и он решил вздремнуть. Миссис Ломонд вышла погулять в сад, строго-настрого наказав дочери позвать ее при первой же необходимости.
Пока Трейдер спал, Агнес сидела в большом кресле у окна и читала книгу. Через некоторое время она и сама уснула и даже не поняла, сколько проспала. Она проснулась с виноватым видом, подошла к кровати и посмотрела на спящего Трейдера.
Его лицо было спокойным, темные волосы падали на повязку, закрывавшую глаз, рот приоткрыт. Он был похож на поэта, подумала она, созерцая в уме какой-то далекий пейзаж. Шотландию, наверное. Она подошла немного ближе.
Ворот белой рубашки слегка приоткрылся. И Агнес разглядела тонкие темные волоски на груди Трейдера и почувствовала запах его кожи. Она знала, что его тело было стройным и сильным, но сейчас, лежа вот так, с перевязанными руками, Трейдер казался странным образом уязвимым. Он был пациентом, а она, можно сказать, медсестрой. Эта мысль внушала странное ощущение власти. Агнес не знала почему.
Через несколько минут вернулась ее мать.
Появление миссис и мисс Ломонд стало для Джона полной неожиданностью. О, как приятно было находиться в компании Агнес после полудня! Он с трудом мог поверить, что это происходит на самом деле. С каждым днем девушка нравилась ему все больше.
Трейдер подмечал мельчайшие детали: как изящно она двигалась или даже просто сидела, как произносила определенные слова. Иногда он притворялся спящим, а сам через полуприкрытые ресницы разглядывал чудесные волосы Агнес и ее силуэт на фоне ярко освещенного окна. Больше всего Трейдера поразили ее терпение и доброта. Она была настоящим ангелом.
Но зачем она приходила? Разумеется, Агнес приводила миссис Ломонд. Но было ли что-то еще? Хотя Трейдер влюбился в Агнес с первого взгляда, она достаточно поощрила его, чтобы молодой человек решил, что у него, возможно, есть шанс. А теперь, когда он так сильно пострадал и лишился глаза, Агнес приходила каждый день и заботилась о нем. Это просто акт милосердия, как поход в местную больницу, всего лишь дружеское участие? Или же Агнес сознательно встала рядом, причем с разрешения матери? Были ли эти посещения способом дать их дружбе шанс перерасти в нечто большее? Может, он и правда ей не безразличен?
Правда, сама Агнес свою привязанность особо не выказывала. Но ведь приличные девушки и не бросаются на шею мужчинам. Они ждут от них первого шага.
Джон готов был сделать первый шаг, если бы не одно «но». Это несправедливо по отношению к ней, решил он. Нужно сначала поправиться и убедиться, что обе руки работают. Чтобы, когда снимут все бинты, Агнес точно знала, кто ей достался.
– Вы так
