Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных - Андрей Юрьевич Журавлёв

Однажды в ископаемом коконе попался его возможный хозяин – родственник трубочников – наида (Naididae; от греч. Ναισ – речная нимфа), отличающаяся очень длинными щетинками. Близки к трубочникам и наидам столь же мелкие (в среднем 10–25 мм) энхитреиды (Enchytraeidae; от рода Enchytraeus). Эти белесые червячки с четырьмя пучками щетинок на каждом сегменте населяют в основном богатые перегноем почвы, но тем не менее они смогли даже не попасть, а буквально влипнуть в палеонтологическую летопись. Причем не по своей воле. Ими любили полакомиться хищные мухи-зеленушки, которые уносили свою добычу на деревья и вместе с ней вязли в смоле, обратившейся янтарем еще в эоценовую эпоху (50 млн лет назад). Энхитреиды, как и трубочники, образуют огромную биомассу и играют важную роль в почвообразовании.

Дождевые черви (Lumbricidae; от лат. lumbricus – червь), хотя и являются самыми крупными среди поясковых кольчецов (длиной до метра и более), в ископаемом виде почти неизвестны. Найдены только два экземпляра возрастом менее 5 млн лет, которые, возможно, принадлежат к этой распространенной группе.

А вот пиявки могли досаждать уже археоптериксу: остатки древнейших из них встречаются в том же верхнеюрском лагерштетте Зольнхофен (Бавария), что и «древнекрыл». Как и у современных родственников, их слегка мешковидное, поперечно ребристое тело (до 15 см длиной), лишенное щетинок, имело на двух концах округлые присоски. Поперечные ребра – это кольца, которых в каждом сегменте могло насчитываться семь и более: тело пиявки должно было быть гибким, чтобы, присосавшись ротовой присоской, она могла уцепиться за добычу еще и крупной задней.

В близком родстве с обычными пиявками состоят рачьи – бранхиобделлиды (Branchiobdellida; от греч. βραγχοσ – жабра и βδελλα – пиявка). Однако они не паразитируют на своих хозяевах, хотя часто и проживают в жабрах пресноводных ракообразных, а очищают их от органического мусора. Впрочем, если находят ранку на теле рака, могут вычистить ее вместе с мясом. Несмотря на свою малость (до 12 мм длиной), рачьи пиявки попали в череду ископаемых кольчецов. Правда, не целиком, а в виде отдельных клеток – сперматозоидов 18-микронной длины. Сохранились сперматозоиды тоже в коконе, и конечно, малюсеньком, соразмерном самой пиявке – 1,5 мм длиной. Однако не размер кокона, а строение самого сперматозоида позволило установить его хозяина или хозяйку (пиявки – гермафродиты). Живчик выглядит как зернистый стерженек с длинным жгутом, закрученным в правильную, похожую на пружинку, 80-оборотную спираль. Поскольку кокон содержал много белковой слизи, высыхая, она, словно янтарь, замуровала клетки, а кокон остался лежать в донных наслоениях озера, существовавшего на антарктическом острове Марамбио 50 млн лет назад.

К тому времени кольчатые черви уже превратились кто в безобидных фильтраторов и илоедов, кто в свирепых хищников или кровососов. Они заселили всю планету – от глубоководных курильщиков до рифовых отмелей, внутриконтинентальных пресных озер и лесных почв, от полюса до полюса. А начиналось все с «безголового» 3,5-сантиметрового червячка, покрытого длинными щетинками и с жабрами, как у моллюска, медленно подбирающего на морском дне органические частицы.

Глава 17

Ночь на пляже. Малайзия

Гранитная гряда Кербау, идущая вдоль континентальной Малайзии, – древний, все еще не зарубцевавшийся шов, который соединяет Азию и небольшой удлиненный бывший континент Сибумасу. Это аббревиатура – производное слов Сиам (прежнее название Таиланда), Бирма (Мьянма), собственно Малайзия и Суматра (остров на западе Индонезии), т. е. территорий, составляющих этот микроконтинент. Сибумасу причалил к Азии в позднетриасовую эпоху и даже привез с собой некоторых гондванских животных. Хребет Кербау и есть место швартовки.

На хребте растет дождевой тропический лес с древовидными папоротниками, саговниками, гигантскими цветами раффлезии, «кровожадными» кувшинчиками – непентесами, и живут маленькие улыбчивые люди – сенои, или оранг-асли. Сенои продают исключительно дары своего леса – мед диких пчел (очень жидкий и липкий), местный съедобный бамбук (совершенно несъедобный, хотя я, наверное, просто не умею его готовить) и длиннющие зеленые стручки какого-то местного бобового дерева (глистогонные, что в подобном лесу весьма к месту). Небольшие квадратные жилища на сваях, со стенами, больше похожими на бамбуковые циновки, просматриваются насквозь: посреди на железном листе тлеет уголь и греется кастрюля с водой. Всё.

По-малайски «оранг-асли» означает «человек изначальный», но за людей эту часть древнего населения полуострова малайцы не считают. Ведь сенои – не малайцы и, что самое страшное, не мусульмане, как они могут быть гражданами страны?..

Чтобы понять, когда Сибумасу появился на свет и где скитался долгое время, нужно попасть на самый север страны, который находится примерно на седьмом градусе от экватора, и перебраться на пароме на остров Ланкави в Андаманском море. На самом деле это архипелаг из одного большого пулау (малайск. остров) и нескольких мелких пулавчиков. С точки зрения биоразнообразия острова весьма необычны: здесь произрастают 32 из 52 видов мангровых деревьев мира; порхают 500 видов бабочек (во всей Австралии – только 400), причем 50 из них больше нигде не встречаются (!); гнездятся 10 видов птиц-носорогов.

Из материкового порта Алор-Сетар, где еще белеют стены форта XVII–XVIII вв., на остров бегают паромы, и на последний из них мы по традиции, установленной Хосе Антонио Гамесом Винтанедом, попадаем в тот момент, когда матросы уже убирают трап. (Даже если мы прибываем за час до отбытия, мой испанский напарник, преподающий в малайском Технологическом университете ПЕТРОНАС, вспоминает, что не там припарковал машину или что-то в ней оставил, и на пароме, а также в поезде или самолете мы оказываемся в самый последний момент.)

Войдя на пассажирскую палубу, мы тут же напяливаем теплые куртки, кепки и наушники, изумляя туристов в шортах и маечках: они же едут на курорт. А мы – на работу и уже поняли на собственном опыте, что команды местных паромов, видимо, набирают из матросов и капитанов, списанных с рыболовных сейнеров. Свою задачу они понимают по-старому: довезти все, что в трюме, необязательно живым, но свежим и заиндевевшим. И несколько мощных кондиционеров врубаются на полную мощь одновременно с бесконечным фильмом на хинди с малайскими субтитрами, выведенным на полную громкость, чтобы заглушить рев примерно 200 лошадиных сил. Два часа интересной жизни туристам обеспечены…

В центре Ланкави строительный карьер удачно вскрыл черную тонкослоистую глинистую толщу, где совершенно инородными телами смотрятся кварцевые гальки и угловатые булыжники покрупнее. Сразу видно, что когда-то над этой толщей таял ледник, а линзы с раковинами брахиопод, способных жить в весьма прохладных условиях (как мы на пароме), подсказывают, что таял он в начале пермского периода (примерно 295 млн лет назад). Значит, в то время