Сталин. Кто предал вождя накануне войны? - Олег Козинкин

Впрочем, отсутствие артиллерийских панорам в артчастях в те дни отмечалось и в документах КОВО:

«КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ 15-го МЕХАНИЗИРОВАННОГО КОРПУСА В ПЕРИОД с 22.6.41 г. по 12.7.41 г.

15-й механизированный корпус вступил в войну окончательно не сформированным. <…> Артиллерийский полк находился в составе 12 орудий 122-мм без панорам, 4 орудия 152-мм и всего 5 тракторов. Остальная часть орудий тракторов не имела и находилась в районе Кременец. Была выведена всего лишь одна 122-мм батарея, а через 4 дня было привезено ещё 4 152-мм орудия на тракторах, прибывших из народного хозяйства…» (ЦАМО РФ.Ф. 37, оп. 80038/сс, д. 1, л. 20–42. СБД № 36 1958 г., с. 255. Есть в Интернете).

Можно пояснить: списать отсутствие панорам в гаубичном полку на то, что корпус был «не сформирован», не совсем удастся. Получить или не получить панорамы к гаубицам, без которых те не могут стрелять, — это «проблема» командира полка и службы артвооружения округа, которая подчинялась начальнику артиллерии округа…

А теперь посмотрим, что показывает Овецкий об изъятии патронов в казармах Бреста, в «Северном городке»:

«Я приведу вам просто несколько примеров, информацию, которую я лично услышал от своих товарищей, встретивших 22 июня 1941 года прямо на границе.

Мой товарищ Илья Деревицкий служил радистом в 24б-м отдельном зенитном артиллерийском дивизионе в Северном военном городке города Бреста, всего в полутора километрах от границы. Начиная с 15 июня немецкие самолёты летали над Брестом почти на бреющем полёте, а с сопредельной стороны беспрерывно слышался гул моторов — это немцы подтягивали к границе свои мехчасти. Когда в присутствии Деревицкого командир дивизиона обратился по связи в штаб 6-й стрелковой дивизии и попросил разрешения открыть огонь по немецкой “раме”, ему приказали: “Не поддаваться на провокации!”»

В данном случае совершенно правильный ответ-приказ…

«Когда бойцы дивизиона обратились с вопросами к политруку, мол, что это такое непонятное творится на границе, то услышали в ответ: — Это крестьяне тракторами пашут… Рядом с ними стоял гаубичный полк — 32 пушки калибра 152-мм. Все пушки этого артполка и тракторы-тягачи ЧТЗ находились на плацу без маскировки и были разбиты уже в первые минуты войны. Одна батарея зенитного дивизиона находилась прямо на линии границы и погибла вместе с орудиями сразу после нападения».

Стрелять по немецким самолётам, конечно, нельзя было до нападения, а вот за то, что гаубичный полк выставили на плацу, командование и расстреливали по делу Павлова. Но, как видите, эти зенитчики не были на стрельбах под Минском, как многие другие подобные части. Скорее всего, они уже были на полигоне чуть раньше. Но смотрите, как их подставили в самом Бресте.

«Зенитчики спали в казармах раздетыми, на двухярусных нарах, и первый же немецкий снаряд попал точно в казарму, и те, кто смог, схватив свои карабины (патроны к которым были сданы на склад за неделю до войны) и выскочив из загоревшейся казармы, сразу попали под бомбардировку авиации, которая буквально зависла над Северным военным городком. Деревицкий мне рассказывал, что самое страшное потрясение в жизни он испытал именно в эти минуты — возле домов комсостава раненая женщина собирала свои кишки из разорванного осколком живота, а рядом лежал её убитый ребёнок с оторванной головой, а сверху, после очередной партии бомб, посыпались листовки “Бей жидов-комиссаров”…»

Маленький совет желающим поадвокатствовать «невинным Павловым»: почаще вспоминайте, сколько детей командиров, которых Павлов запретил вывозить из города до 22 июня, погибло в Бресте в те дни. Можно вспоминать и именно этого ребёнка и его мать.

Мне скажут: это Тимошенко запрещал эвакуацию семей в те дни у приграничных дивизий. И это верно — их смерть и на совести этого неумного человека. Однако нигде, кроме ЗапОВО, так тупо этот «приказ наркома» не исполняли.

Читаем официальный документ по патронам в Бресте — донесение уполномоченного 3-го отдела 10-й смешанной авиадивизии Леонова от 27 июня:

«Бойцы Брестского гарнизона, вышедшие по тревоге, имели запас патронов по 15 гит., израсходовав их, в район Жабинки отступали в беспорядке, так как отсутствовали боеприпасы» (РГВА, д. 98, л. 243,248–249. Мельтюхов М. Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня — 9 июля 1941 г.)).

То есть никакого б/к в казармах Бреста действительно не было?! В «оружейках» остались, дай бог, именно караульные патроны.

Вспомните кадры из замечательного киносериала «Крепость» продюсера И. Угольникова и режиссера А. Котта (2010 г.). Там показано, что несколько сотен (а то и тысяч) бойцов идут в плен сами в первые дни только потому, что нечем было воевать. Оружие-то было в «оружейках», как и положено, и патронов к ним не было…

Овецкий вышел из окружения, и вот какие разговоры вели между собой бойцы в те дни:

«Маш разговор был откровенным. Мы старались понять, почему нас разбили на границе… Никто из нас не верил во внезапность нападения, каждый считал, что всё, что произошло, было страшным предательством со стороны нашего начальства, но имён вслух мы не называли, не смели…»

(Впервые интервью с Овецким опубликовано 16.09.2008 в 04:12 на сайте «Я помню 2000–2010» — http://iremember.ru/artilleristi/ovetskiy-boris-moisee-vich.html. Сайт создан при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. Лицензия Минпечати Эл № 77–4834. Вот что сообщили о Б.М. Овецком на этом сайте: «Б. Овецкий живёт в Израиле. Разговаривал с ним недели две назад. Если нужны подробности, пишите на [email protected]…». Как говорится, хотите верьте — хотите проверьте…)

По другому зенитному дивизиону, 393-му озад 42-й сд, есть такое свидетельство:

«С 20 на 21 июня 1941 года 2-я и 3-я батареи уехали на тактические занятия, а 1-я батарея осталась в карауле» (Семенюк Р.К. (мл. с-нт 393 озад). Героическая оборона. Минск, 1963 г.).

(Примечание. Материалы данной книги — сборника воспоминаний очевидцев из Бреста — активно использованы, например, в книге Р. Алиева «Брестская крепость» (М., 2010 г.). Воспоминания из книги «Героическая оборона» от 1963 года, конечно, интересные, но в них ничего нет такого, что показали командиры Бреста в 1965 году. Книга-сборник «Буг в огне» (1965) у Алиева в принципе не рассматривается — нет ни одного упоминания и тем более воспоминания оттуда. Да и многие историки «Буг в огне» игнорируют…)

Было ли там изъятие патронов перед 22 июня из казарменных «оружеек»? Скорее всего, было. Было ли изъятие патронов в приграничных дивизиях других округов — сказать сложно. То, что в 1965 году у командиров Бреста развязались языки (Хрущёва только сняли, и была надежда, что оплёвывание Верховного Главнокомандующего прекратится и будут названы подлинные виновные, предатели и изменники), уже удивительно.

Но в ПрибОВО комокругом и такое вытворял (из показаний генерал-лейтенанта И.П. Шлемина, бывшего начальника штаба 11-й армии): «В июне, числа 18–20-го, командиры пограничных частей обратились в штаб армии с просьбой оказать им помощь в борьбе с диверсантами, проникающими на территорию Литвы. В связи с этим было принято решение под видом тактических учений дивизиям занять оборону на своих участках и выдать бойцам на руки боеприпасы, которые, однако, командующий войсками округа приказал отобрать и сдать на дивизионные склады» (ВИЖ № 5 1989 г., с. 24).

То есть командующий округом генерал Кузнецов, так же как и Павлов в ЗапОВО, приказывал изымать патроны у солдат, уже занявших окопы 20 июня, но сдавать не в «оружейки» при подразделениях, а отвозить с рубежей обороны на склады «чёрте куда». Изъятием патронов 21 июня занимался и «член Военного Совета ПрибОВО корпусной комиссар Диброва», который «и приказал немедленно отобрать у бойцов патроны и разминировать поля, объясняя это возможной провокацией со стороны наших частей». Потом, при расследовании, «П.А. Диброва объяснял свои распоряжения тем, что минированных полей не было из-за отсутствия мин. Речь шла о подготовке к минированию полей (ямки), ссылаясь на указание командующего. Патроны дал указание отобрать и сдать на взводные пункты или отделения. Эвакуация же семей комначсостава была запрещена наркомом обороны» (РГВА, ф. 9, оп. 39, д. 101, л. 328–329; Д. 105, л. 55–56).

Похоже, Диброва отделался «лёгким испугом», ведь он вроде как дал команду патроны сдать только в «оружейки» подразделений, находящихся уже в окопах…

Но, по крайней мере, приграничные дивизии 11-й армии ПрибОВО хотя бы свои рубежи на границе занимали до 22 июня: «Таким образам, к 20 июня три стрелковые дивизии заняли оборону с задачей прочно удерживать занимаемые рубежи в случае нападения противника» (ВИЖ № 5 1989 г., с. 24).