Горны Империи - Олег Верещагин

Денис слушал молча, сцепив пальцы. Борис Игоревич помолчал и продолжал:

– Вскрылась она до идиотского случайно. На Диону прилетел Юрковский… знаешь Юрковского[28]?

– Еще бы! – усмехнулся Денис.

– Именно – «еще бы»… Шершень, кстати, был его учеником – одним из лучших… Юрковский случайно залетел во время масштабной инспекторской проверки. Полюбоваться, так сказать… И улетел бы в неведении, не окажись на корабле парень – да так, лет на пять старше тебя, кадет из гражданских инженеров, я даже имя не запомнил, хотя называли… Случайно оказался, заметь. Случайно оказался, случайно заговорил с людьми, случайно все выяснил. Даже не специально – случайно. Был дикий, грандиозный скандал. Юрковский снял Шершня, арестовал и тут же отправил на Землю. Как и все мерзавцы, Шершень был трус и не осмелился даже застрелиться, хотя Юрковский ему прямо сказал: «На вашем месте я бы застрелился!» – и возможность предоставил… Казнили Шершня уже на Земле… – Борис Игоревич глубоко задумался

– Откуда ты это знаешь, эту историю? – хмуро спросил Денис отца. Тот поднял голову:

– А? Да все просто. Нам, соплячкам, читал общую обязательную космографию прямой участник тех событий, Свирский… магистр Свирский. Рассказывал совершенно не по своему курсу… Знаешь, Денис, как было гадко и стыдно это слушать? – Борис Игоревич усмехнулся невесело. – И каждый из нас – пацанов в сущности – думал: «Ну нет, это не случится со мной. Больше вообще не может случиться!» А кто поумней – например, Тишка, Тихомир Мазуров, ты его не знал, его расстреляли… ну ладно… Тишка нам сказал тогда: «А если больше никогда – зачем нужна наша служба? Нет, пацаны, все не просто…» Мы на него наорали, и он смолчал, он вообще был как свое имя… только умер громко. ОЧЕНЬ громко… – Борис Игоревич опять помолчал. – Так вот: зачем? Юрковский тогда сказал Шершню – я говорил: «На вашем месте я бы застрелился!» Но понимаешь, Дениска… Юрковский не мог оказаться на месте Шершня. НИКАК не мог. Никак. А вот Шершень на месте Юрковского… – он покачал головой. – Такие существа очень талантливы в добывании мест. Лет через десять он вполне мог занять место Юрковского – и… и что тогда? А, Денис?

– Но ведь этот… Шершень – он был не дворянин. Тем более – не витязь, – хмуро сказал Денис.

– Да… да, это страховка, – усмехнулся Борис Игоревич. – Последняя наша страховка. Но вот смотри сам – не было на Дионе дворян. Ни одного не было. Вот не было – и все. И что же? Коллектив превратился в стадо, Денис… Поразительно быстро… – Он вздохнул: – Ладно, забирай то, за чем пришел, и иди-ка спать. А окно закрой, ага? Не спи с открытым окном…

…Олег уже подло спал. Денис тщательно закрыл окно. Потом положил под подушку пистолет.

Вообще-то он хотел подумать о предстоящей завтра встрече на прудах. И еще о многом. Но…

Глава 23

Три шага в будущее

На этот раз Ольга Ивановна разбудила мальчишек вовремя. И, когда они спустились вниз после разминки, то Денис, к своему удивлению, обнаружил за столом все семейство, даже Презик сидел у миски и бурно ел.

– А мне уже начало казаться, что я сирота, – заметил Денис. – Доброе утро, маменька и папенька, – сказал Денис. – Наконец-то я увидел вас обоих за завтраком.

Он поймал величаво протянутую руку Валерии Вадимовны и с делано серьезным видом поцеловал ее.

– Доброе утро, – Олег явно смутился и сел мимо стула – точнее, не заметил, как Денис отодвинул его ногой.

Мальчишка дико покраснел, сидя на полу, а Денис возмущенно завопил – он огреб в лоб ложкой от отца.

– Что надо говорить? – невозмутимо поинтересовался Борис Игоревич.

– Спасибо за науку, батюшка, – Денис потрогал лоб.

Валерия Вадимовна между тем уломала наконец-то Ольгу Ивановну сесть вместе со всеми, и Денис тут же накрыл для женщины.

– Теть Оль, ну хоть вы заступитесь, видите же, какой я вежливый и послушный! – взмолился он.

– Главный в доме – старший мужчина, – серьезно и строго ответила женщина.

Валерия Вадимовна некультурно хрюкнула. Борис Игоревич строго посмотрел на жену:

– Наконец-то кто-то это признал.

На завтрак были невероятно вкусные пельмени и прозрачный бульон с зеленью и яйцом, какао и белые гренки с маслом. Прожевав первую порцию, Денис осведомился:

– А чему мы обязаны всеобщим собранием с утра пораньше? Уже настало царство справедливости?

– Сегодня и настанет, – заметила Валерия Вадимовна. – Собрание на площади через полтора часа.

– Точно! – Денис даже подскочил на стуле. – Сегодня же! Па, ты тоже пойдешь?

– Ну, там все население будет, – ответил Борис Игоревич. – И я, соответственно, тоже. Кстати, Олег, ты знаешь такого человека – Лобанова Тимофея Ильича?

– Конечно, Борис Игоревич, – удивился Олег и даже ложку отложил. – Это мастер из «Заготмяса». Хороший мужик, кстати… А что?

– А то, что Митрохин схлопочет как минимум десятку, – невозмутимо заявил Борис Игоревич, – а Лобанов станет полпредом.

Олег похлопал глазами. Посмотрел на мать. И вдруг спросил серьезно:

– Борис Игоревич… – мужчина кивнул, внимательно глядя на мальчика. – Я хочу вернуться на работу. Туда. Ведь можно?

– Можно, – вновь кивнул Борис Игоревич.

– Не раньше, чем поставят очистители, – подала реплику Валерия Вадимовна.

– Конечно, – Борис Игоревич чуть склонил голову набок. – А ты молодец, Олег, – усмехнулся он. – Только на четыре часа в день сейчас и на два – когда будешь учиться в школе.

– Я не молодец, – Олег опустил глаза. – Молодец… – он покосился на Дениса. – Я просто не привык… бездельничать. Сперва думал, что это здорово, а теперь… Как будто ешь из милости… ой, извините!!!

Но Третьяковы-старшие захохотали. Валерия Вадимовна замахала рукой на взявшуюся за щеки Ольгу Ивановну. А Денис заявил:

– А я?! Я тоже хочу работать! Это нечестно!

– Вот и пойдешь с Олегом в подсобные рабочие, – согласился Борис Игоревич.

Денис кивнул:

– Заметано. И еще я открою лавочку по торговле резьбой по дереву. Капитализм так капитализм.

– Ты сначала резьбу на дом закончи, – напомнил отец. – Ни одного наличника нет, окна как слепые.

– Мне это нравится! – полусерьезно возмутился Денис. – Я что, прислуга за все?!

– Нет, ты рабочий для всего, – пояснил отец. – Ну что, Ольга Ивановна, было очень вкусно! – он с улыбкой взял руку домохозяйки и поцеловал.

Женщина покраснела и почти отдернула руку, а Валерия Вадимовна рассмеялась, откладывая вилку:

– Мне остается только ревновать. Ольга Ивановна, вы ведь просто красавица и умеете готовить намного лучше меня… Ладно, – она поднялась с решительным видом, – тоже пойду… готовить. Небось уже все заждались.

– У тебя и правда красивая мама. – Денис шнуровал ботинки, поставив ногу на крыльцо.

Олег посмотрел тревожно и внимательно – он, кажется, боялся, что Денис смеется над ним. Но Третьяков-младший был совершенно серьезен. Выпрямившись, он одернул шорты.

– Сегодня пойдешь со мной на площадь?

– Конечно, пойду, – удивленно ответил Олег и задержал взгляд на галстуке Дениса – отчетливо завистливый взгляд.

Денис напрягся и подумал: если сейчас попросит «такой же» – значит, плохо дело, чего-то не понял.

Но Олег только вздохнул:

– Мама и правда красивая… а была совсем… в смысле – очень, пока отец был живой. А потом… конечно, с твоей не сравнить… – Олег помолчал и вдруг спросил: – Денис, а почему ты один в семье?

– Мама больше не может рожать. – Денис зашагал к калитке и не смотрел на Олега, пока отвечал. – Ее ранили. Давно. И так получилось… Они у нас ровесницы. – Мальчишка наконец-то обернулся на шагающего следом друга и улыбнулся: – Все будет. Обязательно.

Он не стал конкретизировать, о чем говорит. Но Олег кивнул. И видно было, что он и правда понял.

Песню было слышно еще метров за сто от будущей школы. Олег и Денис переглянулись, и Денис удивленно сказал:

– Володька.

Да, несомненно – где-то внутри Володька горланил совершенно самозабвенно:

Вместе студеные версты верстали,Выли тоскливо в январскую вьюгу…Время пришло, и рассыпались стаи —Каждый по нраву приметил подругу.Что будет завтра? Шкуру ли снимут,Буду ль судьбою прощен?Мы пережили долгую зиму —Что тебе надо еще?!.[29]

Кенесбаев отнесся к охране серьезно – двое полицейских стояли у входа, еще четверо ходили парами по периметру, хотя и был день. Мальчишек пропустили только после того, как Денис предъявил удостоверение личности и поручился за Олега. Они почти вбежали в коридор – и остановились при входе в зал. Шесть или семь мужчин – в рабочей потрепанной одежде, деловито переговаривающихся – шоркали от старой краски стены и что-то мерекали с полами. Франц Ильич гордо прохаживался туда-сюда и что-то указывал тростью (его выслушивали вежливо, кивали, но, как заметил Денис, делали по-своему). А Володька распевал, сидя на решетчатой лестнице и болтая ногами. Впрочем, увидев Дениса, он тут же опасно слетел вниз с воплем: «Денис!» – и бросился к Третьякову.