Горны Империи - Олег Верещагин

Рядом с постелью Дениса – на придвинутом стуле – лежала старая книга с выцветшей обложкой… и пистолет. Небольшой, черный, курносый и увесистый даже на вид.

Ольга Ивановна вздохнула и пошла вниз – разбирать сумки.

Мальчишки спали около трех часов, и Денис проснулся первый. Ошалело открыл глаза и несколько секунд не мог понять, что с ним и сколько времени – сбились внутренние часы. Сильно затекла левая рука – морщась и хихикая, Денис переложил ее на грудь правой рукой и с полминуты покорчился, пока она отходила. Тем временем поднял голову Олег. Тоже какое-то время смотрел на Дениса тупым взглядом, потом спросил:

– Сколько времени?

– Шестой час, – Денис сел. – Не пора?

– Пора! – Олег вскочил с кровати. – Припоздать даже можем…

– Возьмем велик, – предложил Денис, начиная одеваться.

Олег помотал головой:

– Не, бесполезняк. Там с полпути уже и на вездеходе не проедешь, если только верхами. Пробежимся… Ой, твои еще не пришли?! – спохватился он.

– Хе, – гордо ответил Денис. – Они и ночевать не вернутся. И завтра могут не прийти весь день и даже на ночь опять. Ты соображаешь вообще, что сегодня сделали?! – неожиданно рассердился он и понял, что нервничает.

– Не шуми, понимаю, – ответил Олег. – Моей-то маме что врать будем?

– Скажу, что уходим по делам, и это не вранье, – решительно ответил Денис.

На улице опять собрались плотные тучи, было страшно душно – в Петрограде Денис решил бы, что собирается дождь. Но тут все по-другому.

Все по-другому, встряхнулся он на ходу. Олег шагал рядом молча, явно думал о чем-то не слишком приятном. А между тем Денис обратил внимание, что с ним начали часто здороваться незнакомые люди – с какой-то уважительной готовностью. Пару раз он тоже поздоровался – а потом начал взметывать ладонь в пионерском салюте. И обрадовался, увидев, что люди воспринимают это как должное.

«Не дери нос! – оборвал он себя. – Это здороваются с твоими родителями, а не с тобой… пока».

И задрал нос еще сильнее – в предвкушении грядущих побед.

– А ты правда решил идти со мной работать? – вдруг спросил Олег.

Денис не сразу понял, о чем речь, а сообразив, пожал плечами:

– Почему нет? В твоей мясной конторе теперь все будет по-новому…

– Кроме людей, – серьезно сказал Олег.

Денис нахмурился:

– Не понял?

– А что тут понимать? – Олег покусал уголок губы по своей привычке. – Тут дело такое… Ну, дали Митрохину десятку. Ну, поставили на его место честного человека, а Тимофей Ильич и правда очень хороший человек… Но тут, понимаешь…

– Да что ты мямлишь?! – Денис рассердился. – Хочешь быть пионером – так учись говорить четко и прямо!

Это получилось как-то слишком назидательно. Но Олег не обиделся. Он вздохнул:

– Денис… Там ведь подворовывал не только Митрохин. Многие. И простые работяги тоже. Митрохина сняли – все радовались, да. Потому что завидовали, что он может воровать больше, чем обычный рабочий. А вот предложи ты вместо тех очистных труб, которые там ставят, деньги за стоимость этих труб раздать на руки – как думаешь, что бы выбрали?

У Дениса даже рот приоткрылся.

– Иди ты, – выдохнул он. И спросил прямо: – И ты воровал?

– Иногда, – буркнул Олег.

Денис хотел ругнуться… но вместо этого словно кто-то подсказал ему новый вопрос:

– А сейчас тебе стыдно?

Олег кивнул, не глядя на Дениса.

– А еще будешь?

– Нет, – Олег посмотрел на Дениса прямо. – И другим не дам.

– Почему? – продолжал допытываться Денис.

– Потому что сейчас это все равно что у себя красть, – ответил Олег. И добавил: – Я понял, к чему ты… Но не все поймут, командир. Не все.

Денис опять задумался – и за городскую окраину на юго-востоке они выбрались молча. Свернули с дороги на лесную тропку, которая сразу круто полезла в гору. Стало сумрачно, даже сумрачней, чем днем, когда ехали к Библиотеке.

– Там почти никто не купается, только наши пацаны, – вдруг сказал Олег (Денис даже вздрогнул). – Во-первых, далеко, а во-вторых – глубоко и опасно.

– Там правда дна нет? – вспомнил Денис.

Олег пожал плечами:

– Черт его знает. Наши пробовали донырнуть – не выходит. А батискаф куда-то там попал, запутался, еле подняли.

– А, был батискаф? – Денис вспомнил рассказ Мишки. – Экспедиция?

– Были, два года назад, мы часто бегали смотреть… Там много прудов, целая цепочка. Штук тридцать, разные, некоторые переплюнуть можно, а другие – по десятку километров шириной.

– Чудищ нет никаких? – деловито спросил Денис.

Олег хмыкнул:

– Ну, если по правде – никто ни разу не видел. Но и рыбы мало, хотя вода чистая. Только два пруда, которые помельче, Советом латифундистов зарыблены. Пресноводной рыбой, они за нее хорошо берут.

– Ловил? – лукаво уточнил Денис.

Олег засмеялся:

– Было. Не ловил, с прутом охотился.

– С прутом? – не понял Денис.

Олег показал рукой:

– Ну, такой стальной прут, метра два. А на конце расплющенный и заточенный. На базаре продают. Хочешь, потом покажу?

– Хочу, – мгновенно кивнул Денис. – А как охотиться – покажешь?

– Покажу. Да у меня есть такой прут, только я его в… одном месте заныкал, когда к вам переезжали.

– Почему? – удивился Денис.

Олег хихикнул:

– Как ты себе это представляешь? Здрасьте, мы к вам жить – и на пороге стоит парень с копьем.

Мальчишки дружно заржали. Денис представил себе эту картину и даже рукой махнул:

– Да, я бы точно тогда тебя на порог не пустил.

Тропинка между тем ухнула в сырой распадок, где каменные отвесные склоны – метров по шесть высотой – плотно оплетал вьюнок. На толстых стеблях словно бы сами собой шевелились мясистые белесоватые листья и поворачивались огромные – с человеческую голову – бледно-лиловые цветки, похожие на раструбы древнего граммофона.

– Граммофончики, – сказал Олег, и Денис вздрогнул:

– А? Знаешь, я тоже про это подумал… Вообще, не очень красиво, неприятно даже, – он покосился на вьюнок. – Как в кино, – вспомнилось ему. – «Ведьмин Лог». Видел?

– Откуда? – удивился Олег, и Денис, замявшись, пояснил:

– Я подумал… в общем, мне показалось, что я тебя сто лет знаю. А мы с Войко бегали на «Ведьмин Лог» три раза. Вот я и…

Ему показалось, что Олег обиделся. Может, и правда обиделся. Но уже через полминуты сказал отрывисто:

– Расскажи, а? Кино…

…Когда Денис закончил говорить – он рассказал кино коротко, без подробностей, все еще мучаясь от того, что все-таки обидел Олега, – тот вздохнул:

– У нас мало кино снимают. А если снимают – то или сериалы про баб, которые богатых женихов себе находят, или про полицию вранье всякое сладкое… Я ваших фильмов и не видел даже. Ну, еще иногда про казаков фильмы снимают, вот они интересные…

– Во-первых, – торжествующе сказал Денис, – теперь у вас и наши фильмы будут, много. А во-вторых, у вас открывается государственная студия «Семь Рек». И там тоже будут снимать нормальные фильмы. Ты газеты не читаешь, а я читаю. А еще библиотекарь…

– А я библиотекарь всего несколько часов! – возмутился Олег. – А, кстати. У тебя есть что-нибудь по этой самой библиотеке? Правила какие-нибудь?..

– Есть, целый раздел в книжке, я тебе потом дам, – обнадежил Денис.

Пока шел весь этот разговор, мальчишки снова выбрались в лес и незаметно как-то подошли к берегу пруда, а теперь шагали вдоль него. Пруд был узкий, метров двадцать всего – но длиннющий, и дальнего конца было и не видать в сгущающейся темноте. Ого, подумал Денис. Это уже все, ночь. Надо же… А потом увидел дальше по берегу, за черным сплетением ветвей, колеблющееся пламя костра и шевелящиеся тени.

– Они? – спросил Денис.

– Они, – с непонятной интонацией (вроде даже с усмешкой?) подтвердил Олег.

Денис на ходу поправил рубашку, ремень, галстук. Зря вообще-то. Пришлось еще продираться сквозь кусты и заросли, причем довольно долго. Олег лез впереди, поэтому Денис все-таки успел приготовиться к встрече – хотя бы морально.

…Берег пруда – песчаный, но с черно-красным, сумрачным, песком – отлого уходил в воду. Почти незаметно – вода тоже казалась черной. Подальше над ней вытягивалась мощная ветка какого-то дерева – на ней висела веревка с вкрученной палкой. «Тарзанка», – вспомнил Денис. Были тут и лавочки – точнее, гладко вытертые мощные бревна, лежавшие тут и там; ясно было, для чего служат, потому что на них – в основном, вокруг большого костра «шалашом» – сидели десятка полтора-два мальчишек. И все они смотрели на Дениса.

А он смотрел на них.

Младшим было по девять-одиннадцать лет, старшим – по четырнадцать-пятнадцать. Самая обычная местная компания, сплоченная и недружелюбная. Потрепанная одежда, почти все – босиком. Молчание, которым встретили Дениса, было не то чтобы враждебным, но отчужденным. А самое главное, Денис ощутил, что находится в проигрыше – прямо с ходу. В аккуратной и до предела чуждой этим местам форме он и сам был чужим. Несомненно, мальчишкам форма нравилась. Но так же несомненно, что каждый из них перед приятелями, наоборот, будет выказывать всяческое пренебрежение к внешнему виду Дениса. Это раз. А если бы он приперся в чем попроще и босиком – так же немедленно было бы решено, что имперский мальчишка просто «подделывается» под местных, чего доброго – «подлизывается». В общем, по пословице – «куда ни кинь»…