Жестокие духи - Кэт Чо

– Ты в порядке? – осторожно спросил Чуну.

– В порядке, – задумчиво произнесла Синхе. – На самом деле мне здесь комфортнее, чем в городе. Я не знаю, как ты там живешь. Так много шума и суеты. У меня бы от этого болела голова.

– К этому привыкаешь, – пояснил Чуну. – Через некоторое время это становится белым шумом.

– Что такое белый шум? – поинтересовалась Синхе.

Чуну только покачал головой; он был не в настроении давать ей уроки современных выражений.

– Тебя не беспокоит, что ты вернулся сюда? – спросила лиса. – Не могу представить, чтобы у тебя тоже остались какие-нибудь приятные воспоминания об этом месте.

Чуну пожал плечами. Он не хотел разговаривать с ней по душам. Он не хотел, чтобы его захлестнули воспоминания о прошлом. Он просто хотел сделать то, за чем пришел, и обрести хоть какой-то покой. Что бы это ни значило.

– Я не просила их делать тебя чудовищем, – снова подала голос Синхе.

Чуну сначала подумал, что ослышался.

– Не просила кого?

– Шаманку. И сансина.

– Ппончхиджи ма [46], – пробормотал Чуну.

– Я говорю правду, – настаивала Синхе.

– Тогда почему они сделали меня таким? – Чуну не верил ни единому ее слову.

– Он хотел наказать меня.

Теперь Чуну действительно остановился. Он уставился на Синхе, пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь намек на обман в ее лице. Но не мог его найти. Неужто это потому, что у нее было лицо его друга?

– Зачем ему использовать меня, чтобы наказать тебя?

– За то, что я осмелилась любить тебя, а не его. Он мог бы заманить меня в ловушку и без тебя, но он хотел, чтобы это сделал ты, чтобы я почувствовала, каково быть преданной единственным человеком, которого я любила.

Чуну покачал головой; он не хотел этого слышать. Не хотел чувствовать, как у него сжимается сердце.

– То, что было между нами, не было любовью.

– Это все, что я знала о любви! – воскликнула Синхе. – До тебя я знала только ложь. Я знала жадность. Я знала похоть. Но ты был моей первой любовью. Вот почему мне было так больно, когда ты меня предал. Вот почему я так сильно ненавижу тебя.

Вот. Впервые Чуну ей поверил. И это укрепило его решимость. Он поступал правильно. Ему просто нужно двигаться вперед и доделать все до конца.

– Ну, тогда, я думаю, мы оба отомстим. Пошли, – сказал он, снова поднимаясь по тропинке. – Нам еще многое предстоит сделать, прежде чем мы доберемся до пещеры.

52

Сомин проснулась, когда машина резко остановилась. Миён не была лучшим водителем в мире, но она доставила их целыми и невредимыми.

Страх охватил Сомин, когда она вылезла из «Порше» и уставилась на гору.

– Мы должны подняться сюда?

– Ага. Давай, путь не близкий, – скомандовала Миён. Она прикрыла глаза ладонью от солнца, которое поднималось все выше в небо. Казалось, что оно движется слишком быстро. Как будто время играло против них.

Сомин пыталась отрепетировать в голове то, что она хотела сказать Чуну, но ничего не придумала. Ей хотелось одновременно накричать на него и обнять. Она все еще не была уверена в своих чувствах. Она злилась на Чуну за то, что он сделал. За то, что он даже не поговорил с остальными, прежде чем принять это решение. Но вместе с тем Сомин была благодарна, что он готов пожертвовать собой ради Джихуна.

– Ты в порядке? – услышала Сомин голос Миён и поняла, что Миён говорила с ней все это время.

– Со мной все будет в порядке, когда мы их найдем.

– Тогда пошли.

53

На этом подъеме деревья казались еще более зловещими, чем на предыдущем. Возможно, потому, что Чуну знал, что они, скорее всего, станут стражами его могилы. Как это странно – идти навстречу смерти. Он вспомнил, как когда-то мечтал об этом каждый день. Но в конце концов он научился заглушать эти депрессивные мысли, живя так, как ему заблагорассудится. И все же он никогда не ощущал себя по-настоящему счастливым.

Только сейчас, в последние несколько месяцев, он начал чувствовать, что действительно живет. Последние несколько месяцев больше походили на жизнь, чем последние несколько столетий. Больше, чем когда он был человеком. Это время он провел с этими странными ребятами, которые каким-то образом стали значить для него все. Ради которых он пожертвовал бы всем. Возможно, он не знал иного способа придать цель своей непутевой жизни. Он не сделал ничего хорошего, пока был на этой земле. Так пусть совершит хоть один достойный поступок, прежде чем покинуть ее.

Чуну остановился и полез в свой рюкзак.

– Почему мы остановились? – спросила Синхе.

– Потому что нам надо подготовиться.

– Что нам нужно подготовить? Мы видим сансина, забираем твой панмани, а потом ты сжигаешь его дотла. Ничего сложного.

– Сначала он должен нам поверить. Огонь токкэби не причинит ему вреда, если я не смогу подойти достаточно близко. – Чуну достал из рюкзака клейкую ленту и веревку.

– Не знаю, зачем мы, по-твоему, сюда приехали. Но тебе лучше убрать это подальше.

– Он не поверит, что ты пришла добровольно. Скорее всего, он поймет, что что-то не так, если ты просто придешь со мной рука об руку.

Синхе нахмурилась, но не стала опровергать его заявление. Она взглянула на гору, затем обратно, туда, откуда они пришли. Как будто подумывала о том, чтобы сбежать.

Чуну почти затаил дыхание. Может быть, он слишком надавил на нее. Может быть, он был глупцом, полагая, что она согласится. Что ему делать, если она уйдет? Но лисица, вздохнув, протянула руки.

Он начал обматывать ее запястья клейкой лентой.

– Не так туго! – пожаловалась Синхе.

– Должно выглядеть убедительно, – объяснил Чуну.

И даже если ему было приятно завязывать ей руки очередным мотком ленты, нельзя было этого показывать. К тому же он не был уверен, насколько Синхе сильна. Взяв веревку, он обмотал ее петлей поверх ленты, затем вокруг талии Синхе, плотно привязав ее запястья к туловищу.

– Хорошо, теперь пойдет, – кивнул он, держа кусок веревки, как поводок.

– Ну, тогда пойдем, – выжидающе посмотрела на него лисица. – Раз уж мы готовы.

Они шли медленнее, так как Синхе со связанными руками было сложнее сохранять равновесие. Дважды она чуть не споткнулась, но когда Чуну попытался помочь ей, она оттолкнула его локтем.

«Ладно, пусть справляется сама», – подумал он.

Деревья немного поредели. Чуну начал узнавать места. И слишком скоро они добрались до места встречи. Отчасти Чуну надеялся, что не увидит там шаманки, хоть она и обещала. Но она стояла у входа в пещеру, одетая в простой льняной ханбок [47]. Вокруг нее стояли колонны из камней, сложенных друг на друге. Святилища горного бога.

– Я уж думала, ты не придешь. – Она говорила так безразлично, что Чуну усомнился, было ли ей какое-нибудь дело до него.

– Я обещал вашей племяннице, что буду, – сказал