Жестокие духи - Кэт Чо

дочь отказывается от всего, даже от собственной матери, ради шанса на скучную смертную жизнь.

– Заткнись, – выплюнула Миён, толкнув Синхе так сильно, что та упала на кровать.

– Ну-ну, – засмеялась она. – Может, ты все-таки не совсем скучная.

– Мы найдем способ вытащить тебя из Джихуна. И, когда мы это сделаем, твоя душа может отправиться хоть в ад, мне все равно. А поскольку в этом мире ты никому не нужна, то, когда ты уйдешь, тебя забудут навсегда. – Миён начала поворачиваться, чтобы уйти, но тут Синхе вцепилась ей в руку.

– Не стоит тебе враждовать со мной, – предостерегла лисица. – Эти пуджоки не смогут держать меня здесь вечно. А я помимо всего прочего все еще могу причинить боль этому телу.

Миён медленно повернулась и замерла, оказавшись лицом к лицу с духом лисы, который носил лицо Джихуна.

– Ты этого не сделаешь. – Ее сердце бешено колотилось от обмана, но она должна была верить, что желание Синхе остаться в этом мире сильнее, чем ее желание причинить боль Миён и ее друзьям. – У тебя есть незаконченное дело. Разве не ты поклялась отомстить тем, кто заманил тебя в ловушку? Так вот, на мой взгляд, тебе духу не хватит напасть на сансина, и я не буду тебя в этом винить. Горные боги не на шутку сильны, судя по тому, что я слышала. Да и та шаманка, что тебе помогла, давно мертва. Так что тебе только и остается, что Чуну доставать. Но у него есть кое-что, чего нет у тебя.

Челюсти Синхе сжались, а рука, держащая Миён за руку, напряглась.

– И что же это?

– Люди, которые любят его и готовы ему помочь. Вот почему ты здесь, беспомощная, неспособная что-либо сделать. На самом деле я вдруг поняла, что ты попала в ловушку. Снова.

Синхе взметнула руку, схватив Миён выше локтя.

– Не провоцируй меня, девчонка.

Миён так быстро развернулась, что у лисы не было времени отреагировать. Ее кулак врезался в висок Синхе, и она рухнула на кровать, потеряв сознание.

– Нет. Это ты не провоцируй меня, – ответила Миён.

47

Чуну медленно проснулся и потянулся к Сомин. Но кровать рядом с ним была пустой и холодной.

Прошаркав в коридор, он услышал тихие бормочущие голоса. Миён и Сомин сидели за кухонным столом, обе держали в руках дымящиеся кружки поричха. Но ни одна из них не пила. Чуну уже собирался присоединиться к ним, когда Миён спросила:

– Что ты собираешься делать с Чуну?

– Я не знаю, что для него сделать. Я и не подозревала, как много всего он таит. Это меня немного пугает, – призналась Сомин.

Чуну прижался к стене, отступив в тень коридора.

– До встречи с нами он прожил сотни лет. Неизвестно, какие призраки его преследуют.

– Иногда я забываю, что он столько всего пережил. Потом я слышу, как он говорит или думает, и начинаю переживать, что мы выросли в разные времена. Может быть, слишком разные. Я со многим умею бороться, но не знаю, как бороться с этим.

Миён грустно улыбнулась:

– Бессмертие – тяжелое бремя. И для бессмертных, и для людей, которые их любят.

– Ты поэтому больше не хотела быть кумихо? Потому что знала, что, останься ты бессмертной, это было бы слишком тяжело для тебя и Джихуна?

Миён горько усмехнулась:

– Я не знаю. Я отказалась от той жизни не только ради Джихуна. Я сделала это ради себя. Но мне нравится представлять, каково было бы состариться вместе с ним. Да и вообще состариться.

– Синхе не сможет сидеть в нем вечно. Мы найдем способ вытащить ее из Джихуна.

– Она так сильно ненавидит Чуну. Эта ненависть придает ей сил, – прошептала Миён. – Я боюсь, что она скорее уничтожит себя и Джихуна, чем отпустит его.

– Мы не позволим ей этого сделать, – сказала Сомин. – Джихун не просто мой друг. Он моя семья. Я не могу потерять его.

– Мы не потеряем, – уверила ее Миён. – Я не отпущу его. И сделаю ради этого все, что потребуется.

– Мы все сделаем всё, что потребуется, – сказала Сомин.

Чуну ускользнул: ему было некомфортно подслушивать дальше. На душе у него стало тяжело. В равной степени его обременяли беспокойство и вина. Он сомневался, что кто-либо когда-либо говорил о нем с такой преданностью, с какой Миён и Сомин говорили об Ан Джихуне. Но опять же, сделал ли он что-нибудь, чтобы заслужить такое отношение? Такую любовь?

«Она так сильно ненавидит Чуну. Эта ненависть придает ей сил».

Миён права. Синхе не причинила бы им всем вреда, если бы не Чуну и ее ненависть к нему. Он навлек беду на них всех. Это из-за него они страдали.

Его захлестнуло разочарование, и он засунул руки в карманы. Кончиками пальцев он нащупал какую-то визитную карточку и вытащил ее. На Чуну все еще была та же одежда, в которой он вчера ходил в парк развлечений. Это оказалась визитка от той девочки. С таинственным номером, по которому, по ее словам, он обязательно позвонит. «Ты позвонишь, когда найдешь сокрытого от глаз чужих, что желает зла».

Скрытый от глаз чужих, что желает зла. Синхе.

Чуну выругался себе под нос. И достал телефон, чтобы позвонить по указанному номеру.

48

Чуну сидел на автобусной остановке, вглядываясь в разные стороны улицы каждый раз, когда приближалась машина. Было слишком поздно для часа пик, но слишком рано для заката. Чуну уже не в первый раз задавался вопросом, что он здесь делает. Но, как и в любой другой раз, он напомнил себе, что на помощь Миён у него остался только один день. Он должен был что-то сделать. И он ждал еще немного, постукивая визитной карточкой по ноге.

– А ты расторопен.

Женщина была моложе, чем он ожидал, но, пожалуй, все же достаточно взрослая, чтобы у нее уже были внуки. В ее черных волосах виднелись белые пряди. Лицо у нее было таким худым, что под загорелой кожей выступали скулы. Что-то в ней чудилось Чуну знакомым, но он никак не мог понять, что именно.

– Я никогда раньше не получал такого… интересного сообщения, – сказал Чуну, все еще пытаясь вспомнить женщину и восстановить этот пробел. – Надеюсь, вы не нарушали никаких законов о труде несовершеннолетних.

– Я слышала, ты часто защищаешься с помощью юмора. Приятно знать, что мои источники точны. – Женщина села рядом с Чуну.

– Почему бы вам не передать мне сообщение, а не тратить впустую наше время?

– Ты ищешь ответы, – сказала она.

Когда она не продолжила, Чуну спросил:

– У вас они есть?

– Ты ищешь то, что потерял.

Ей удалось заинтересовать Чуну, и он выпрямился.

– Вы знаете, где мой панмани?

Женщина усмехнулась:

– Я знаю, как ты ведешь бизнес, токкэби. И я знаю, что ты ничего не отдаешь бесплатно. И я тоже.

Чуну усмехнулся. Независимо от того, доверял он этой женщине или нет,