Жестокие духи - Кэт Чо

Шаманка закричала и бросилась на Чуну, застигнув его врасплох – он-то полностью сосредоточился на тигре. Он схватил шаманку за руки, едва успев защитить глаза от ее ногтей. Услышав низкое рычание позади себя, Чуну развернулся, таща шаманку за собой. В этот момент тигр прыгнул. Его зубы впились в плечо шаманки вместо горла Чуну.

Она закричала, падая под тяжестью животного, и Чуну, откатившись в сторону, отвернулся: он был не в силах переварить это зрелище.

– Приведи ее ко мне, – крикнула Миён, протягивая руку к Синхе.

Чуну сначала не понял, но потом увидел волну энергии, перетекающую от горного духа к Миён, и наконец осознал: они собирались пожертвовать душой сансина, чтобы развеять власть Синхе над Джихуном. Они хотели спасти его, не жертвуя Чуну.

Теперь, когда Миён крепко держала сансина, Сомин спрыгнула с его спины и помчалась к Синхе, подбирая брошенный шаманкой нож.

– Давай! – крикнула она. Но Чуну мог только смотреть на нее.

– Зачем вы это делаете? Почему рискуете жизнями ради меня? Это слишком опасно. Дали бы мне сделать…

– Ты правда думаешь, что мы дали бы тебе пожертвовать собой без боя? Мы не хотим терять дорогих нам людей! Так что будь любезен, помоги мне донести ее, – ответила Сомин.

– Ты собирался предать меня, – выплюнула Синхе.

– Тебе не место в этом мире, – сказал Чуну, поднимая ее на руки. Но лисица набросилась на него, вцепившись ногтями в лицо.

Чуну с криком упал назад. Он перекатился по грязи и оказался лицом к лицу с шаманкой. Ее кожа была изуродована когтями и зубами. Открытые глаза смотрели в пустоту. Пуджок на Синхе был связан с ней, но теперь она мертва. Тогда где же тигр?

Чуну встал, зовя Сомин, когда уловил какое-то движение.

Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как тигр прыгнул. Чуну нырнул с его пути, едва не повалившись снова на землю, однако тут тигр изменил курс, но повернулся он не к Чуну, а к Сомин и Синхе, которые боролись в метре от него.

– Эй!

Чуну бросил камень, и тот отскочил от плеча тигра. Зверь зарычал, обратив взгляд к токкэби.

– А ну поймай меня! – крикнул он и бросился в лес.

Но тигр был быстр, а Чуну вскоре достиг обрыва, где земля стала слишком крутой, чтобы бежать. Если бы он пошел еще дальше, то упал бы. И падал бы без остановки.

Чуну услышал быстрые скачки тигра у себя за спиной. Он повернулся лицом к существу, которое двигалось на него. У Чуну был только один шанс. Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не броситься прочь. Не уйти с пути тигра слишком рано. Иначе гигантское животное успеет сменить направление прыжка.

Поэтому он стоял и ждал, пока тигр мчался к нему. Обнаженные клыки. Острые когти. И когда Чуну перестал видеть что-либо, кроме шерсти и зубов, то он прыгнул в сторону. Тигр пролетел мимо него и с ревом рухнул в пропасть. Подкравшись к краю, Чуну взглянул вниз. Тигр, кувыркаясь, летел по отвесному склону.

– Сомин! Быстрее! – раздался издали крик Миён. Умоляющий крик.

Чуну помчался обратно к ним, молясь о том, чтобы они были целы и невредимы. Молясь, чтобы сансин не взял над ними верх.

Миён из последних сил пыталась удержать горного духа, который извивался и корчился, надеясь вырваться. Он запел на древнем языке, который звучал так, словно существовал еще до времен трех королевств.

Сомин наконец добралась до Миён, волоча за собой обмякшее тело Джихуна.

Миён взяла Джихуна за руку. Энергия, как дым витавшая вокруг нее, начала окружать Джихуна. Она подёрнула его очертания, и Джихун как будто начал расплываться, вытягиваться, пока из-за его спины не появилась другая фигура. Призрачная девушка с длинными волосами и бледной кожей. Синхе.

– Работает, – обрадовалась Сомин.

Но, когда душа Синхе была извлечена из тела Джихуна, сквозь лес пронеслись дымчатые призраки. Духи, притянутые этим местом. Привлеченные приближающейся смертью.

Чуну показалось, что в одном из несущихся духов он заметил знакомое лицо – белое, изумленное.

– Омма? – прошептал Чуну. Он чуть не пошатнулся, увидев ее.

Солнце почти село, и деревья окрасились в оранжевые и красные цвета. Казалось, свет танцевал. Как пламя. Чуну почувствовал жар на своей коже. Почувствовал, как горит его тело.

– Омма? Ты действительно здесь? – прошептал он. Но она исчезла, снова растворившись в тенях.

Чуну направился к ней, но сам не знал, хочет ли он последовать за ней или прогнать. Он почувствовал, как все его естество горит, и, споткнувшись, упал на четвереньки. Трава под его руками загорелась. Вскрикнув от удивления, Чуну вскочил.

Синхе почти было покинула тело Джихуна, но Миён оглянулась на крик Чуну и на мгновение отвлеклась. Сансин гортанно закричал, и гора затряслась от его вопля. Земля под их ногами пошла трещинами. Деревья начали падать, вырывая из-под земли корни.

Миён швырнуло на землю, и она потеряла контроль над сансином и Джихуном.

– Миён! – воскликнула Сомин за секунду до того, как сансин замахнулся на нее рукой. Она отпрянула назад и подняла нож. Оскалив зубы, присела на корточки.

– Не надо! – крикнул Чуну, но было слишком поздно.

Сомин прыгнула на спину бога. В свирепой ярости она опустила нож и вонзила его между плечами сансина. Тот взревел.

– Этого мало! Сансина не убить человеческим оружием, – выпалил Чуну, но, прежде чем он успел добраться до них, сансин оттолкнул Сомин.

Миён вскочила на ноги, и Сомин врезалась в нее. Обе девушки, кувыркаясь, покатились по полю.

– Вы осмелились напасть на бога? – прогремел сансин. – Вы будете наказаны за свою дерзость! – Он поднял руки, и камни дождем посыпались со скал.

Один из них скользнул по виску Миён, и она вскрикнула. Из глубокой раны брызнула кровь.

Последовал еще один залп, и Сомин скривилась от боли, когда один из камней ударил ее по руке. Она упала рядом с Миён, истекая кровью.

– Нет! – Чуну бросился на бога, готовый пустить в ход все, что у него было, – хоть кулаки, хоть зубы.

Но старик, глаза которого сияли, как солнце, повернулся и схватил Чуну за шею.

Чуну в отчаянии засучил ногами в воздухе.

– В последний раз ты переходишь мне дорогу. Надо было убить тебя еще тысячелетие назад. Я обратил тебя для своего развлечения, но ты стал угрозой.

Зрение Чуну затуманилось. Уши наполнил звон.

Тени леса поплыли. От этого листва, казалось, превратилась в туманный зеленый дым. И Чуну увидел фигуры, просачивающиеся из темноты. Нет, не просто фигуры. Они стали непрозрачными, их лица – плотными. Лица, которые преследовали Чуну во снах. Лица, которые смотрели на него с тем же отвращением, что и за несколько мгновений до смерти. За мгновение до того, как они сгорели.

Чуну в ужасе смотрел, как из тени деревьев вышла его мать.

Нет, это невозможно. Он начал еще отчаяннее вырываться из