Длань Одиночества - Николай Константинович Дитятин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я думал, что вы ее сожрали, — не стал скрывать Никас.
Элен издала гортанью булькающий звук, похожий на хихиканье. Она ласково подталкивала Роман к костру. Тот, не сопротивляясь, занял свое место у очага и принял из… рук Элен свою чашу. Ловко орудуя примитивными протезами, жена Шока подала ему половину резинового мяча, наполненную все тем же цветным напитком.
— Спасибо, — благодарно кивнул Роман.
Не дожидаясь, пока Элен вернется за ним, Аркас подошел к огню и уселся на самую чистую тряпку, на которой еще не успел поваляться Трепет. Тот увлеченно лакал из эмалированной больничной утки.
— Попахивает предрассудками, — обиженно фыркнул Шок. — Значит, если я псих, подонок, неуравновешенный маньяк и убийца, это значит, что я могу вот так запросто съесть свою жену?
— Что-то вроде того, — сдержано согласился Никас.
Ему Элен преподнесла самую чистую, самую приятную на вид посуду. Это была мятая железная кружка, от которой кто-то умудрился откусить.
Никас принюхался к содержимому.
«Я ведь неуязвим, так?».
— А вот и нет! — возмутился Шок. — Я люблю ее настолько, что скорее начну с себя. Я как-то раз обглодал себе пальцы. Но ее никогда не обижу! Мы вместе, сколько я себя помню, и всегда она была рядом. Только тепло, поддержка, понимание и забота. Неважно, что со мной происходило. Я мог плескаться в приливах вдохновения или ранить спину о камни разочарования. Элен всегда была рядом…
Художник всхлипнул. Жена нежно терлась о его плечо.
— Хотите посмотреть наши фотографии с медового месяца? — оживился Шок. — Мать, принеси!
Через минуту Аркас уже разглядывал старые, но любовно хранимые снимки.
— Хм-м-м-м, — он отхлебнул из кружки. На вкус было как смесь вареного носка и лайма. — Но здесь везде только рвота крупным планом… А, нет. Вот чей-то сфинктер.
— Помнишь, а? — Шок локтем подталкивал жену. — Ох, и оторвались мы тогда!
Элен мечтательно клокотала.
Никас отложил снимки. В дальней части зала, он увидел тяжелые железные двери. Ими недавно пользовались, потому что иней на старой фурнитуре был потревожен, а лед — сколот.
Журналист поднялся на ноги.
Швыркая «чаем», он подошел к сведенным створкам и внимательно прислушался к тому, что происходило с другой стороны. Разумеется, он слышал в основном галдеж за спиной (кроме того, Трепет гонял пустую утку по земле), но…
«Чинк-чонк. Скри-и-ип. Чинк-чонк».
— Да, Мастер, нам туда!
Аркас вздрогнул и обернулся.
— Мы уже стучали, — Шок валялся на вшивом тряпье, сосредоточенно скребя в промежности. — Поднимается эта штуковина долго, но на это есть причины. Сами увидите.
— Они живут очень глубоко, — объяснил Роман. — Я сам сначала думал, что это посторонний шум. Можешь пока вздремнуть, отец.
Это было не слишком удобное предложение. Никас решил, что в присутствии Шока и Трепета, он заснул бы только запершись в клетке. С какой-нибудь футуристической пушкой, которые так любил Альфа. Интересно, что сейчас делает этот дверененавистник? Смог ли убежать от дедушки Жира? Наверняка. Возможно, уже идет по следу.
Однако сон подступал.
— Отец.
Аркас сдался и отошел от двери. Он понял, что ему не терпится покинуть Дно. И это было объяснимо, но, все равно, не очень-то честно.
Роман встревожено смотрел на создателя.
— Мне не хочется спать, — тепло ответил Никас.
Вдоволь наоравшись и опустошив чайник, Шок и Трепет уснули, прижавшись друг к другу. Элен следила за очагом, время от времени совершая какие-то почти магические пассы культями, от которых огонь разгорался ярче. Это было таинственно. Интересно, подумал Никас, кем она на самом деле является?
Время шло. Никас потер глаза. Я только немного полежу на этих ссохшихся гнойных бинтах, — подумал он слабовольно. Брезгливо примостился на один бок…
* * *
Сначала запах аммиака будил его. Будили шаги вокруг ямы. Подозрительное рычание собак, сующих носы между прутьев. Мусор падающий на голову. Несколько раз кто-то по ошибке или нарочно выливал к нему нечистоты.
Сухой пустынный кашель.
Потом даже ревматическая боль не могла ему помешать. Голод и жажда запропали где-то, сильно уступая тяжелой дремоте. Она серьёзно изменила его систему ценностей. Пирамида потребностей с угрожающе острой вершиной. Тяжелой дремотой. Бесконечный дзен тихого обморока.
Лязгающие двери.
Не удивительно, что он не заметил, как к нему подселили второго. Аркас не сразу заметил его. Точнее, он увидел человека, как только открыл глаза, но не смог достаточно сосредоточиться, чтобы отличить того от пустоты.
Новый пленник сидел слева. Углов у ямы не было, поэтому он просто нашел более покатую часть земляной стены и прислонился к ней. Аркас глядел на него урывками. Присутствие другого человека вызвало в нем какие-то вялые эмоции. Призраки чувств. От страха до оптимизма. На мгновенье ему даже померещилось, что его спасают.
Далекие крики и выстрелы.
Незнакомец не собирался его спасать. Он сидел не двигаясь. Молча. Над широким носом темнели глазные впадины.
Аркас приподнялся, слабо упираясь в соломенный настил. Встревоженно забегали жуки и тараканы. Он все еще выбирал между человеком и дремотой. Нужно вспомнить речь. Как же все чешется и болит. Солома во рту. Сжевать или выплюнуть? Интересно, приносили уже воды? А вдруг он все выпил? Эта мысль почти разбудила стянутое сознание журналиста. Он стал озираться в поисках драгоценного горшка, в котором ему спускали мутную воду. В ней, обычно, что-то варили. Эти непредсказуемые бульоны были, к тому же, значительной частью дневного рациона.
Горшка не было.
— Ты…
Бодрствующий Аркас чуть не заплакал от обиды. Но устал до того как начал.
— Ты все выпил… Все.
Незнакомец медленно повернул голову и посмотрел на него. Сумрак убрал его лицо темной маской. Макушка двинулась: человек наклонился. Аркас услышал странный частый звук. Оказалось, что это стучат его зубы. От слабости его одолели судороги.
— Никас, как же ты собираешься спасать Многомирье в таком состоянии? — полушутливо осведомилась темная маска. — Ты ведь не сможешь выбраться из ямы.
Аркас опешил. Он что-то припоминал. Рога с игральными кубиками. Миссионер. Редкие голубые перья.
— Со мной такого не происходило.
Он стоял над ямой.
— Нет, — согласился человек. — Это — моя история. Маленький рассказ о том, как обманули меня. Мы с тобой, Аркас, лопухи, которые сами затолкали себе в рот предложенное Девелом. Я — потому что не хватило духу умереть в этой яме. Ты… Ну, наверное, тебе просто не повезло.
Человек придвинулся.
— Знаешь, что самое смешное? — Аркас почувствовал как холодные губы коснулись мочки уха. — Я все еще там. Этот
