Длань Одиночества - Николай Константинович Дитятин

Мне жаль их, я знаю, что все будет сожжено и растоптано! Но это всего лишь копии, а до оригиналов этим негодяям никогда не добраться. Ведь они у меня в голове!

— Вы такой смелый.

— Еще бы, ведь за мной правда! И я бью одного, второго. Третьему этак нехило досталось. А дальше как по писанному пошло. Опомнился, только когда на меня навалилось уже больше сотни!

— Потрясающе!

Альфа закрыл глаза.

Когда Архикота наконец удалось растолкать, на его спине уже действовал рассадник научности, смелых идей и шокирующих веяний. Аппендикс поучал, вразумлял и всячески боролся за прогресс и разумность. Вероятно, его просто разговорил адреналин.

Однако Альфа рассчитывал на худшее.

Велика была вероятность, что они спасли одно их худших воплощений Атеизма. А именно: Атеизма модного, оголтелого. Имеющего крайне опосредованное отношение к научности. Одного из тех паразитов, которые пытались заслужить чужое одобрение поверхностным пониманием сложных идей. Их называли воинами Первой Страницы. Именно столько необходимо было типам вроде Аппендикса, чтобы вникнуть в суть любого вопроса. Этого хватало, чтобы запомнить несколько терминов и бегло употреблять их, в быстрых, но яростных атаках на обсуждения. Войны Первой Страницы быстро били, и сразу же отступали, чтобы не дать противнику ответить ударами глубокого понимания. Они оставляли после себя пожарища споров и негодования.

О, то были страшные солдаты. Беспринципные и почти непобедимые.

Альфа внимательно разглядывал Аппендикс.

— Так ты, значит, изыскатель, — спросил прима-образ вроде бы невзначай.

— К твоим услугам, прим! — с готовностью отвлекся борец с дремотой. — Мои скромные знания далеки от ваших, но кое-чему и я могу тебя научить, поверь на слово.

— Охотно! — осклабился Альфа. — Есть у меня один вопрос. Я вижу клейма на твоих метафорических запястьях. Что они означают, если не секрет?

— Это пустяки, — ответил Аппендикс немного быстрее, чем следовало.

— Мне решать, — наседал образ. — Отвечай на вопрос, ничтожество, или я верну тебя обратно в лапы инквизиции. А если еще раз проявишь неуважение, я лично вырву твой лживый метафорический язык.

— Забияка, — попыталась вмешаться жрица, но Альфа осадил ее гримасой.

Аппендикс прокашлялся, нервно помаргивая.

— Дались вам эти клейма, — пробормотал он, очевидно раздумывая над тем, безопасно ли будет прыгать с Архикота. — Ну, хорошо, мне поставили их…

— Давай сразу пропустим версию с врагами научности, — угрожающе надвинулся Альфа.

— Эти клейма нужны для того, чтобы все знали, кто я, — убито пролепетал Аппендикс.

— И кто же ты?

— Нетерпимые завистники называют нас…

— Быстрее, червь!

— Они называют нас воинами Первой Страницы.

Разоблаченный партизан испуганно съежился, ожидая серьезного возмездия. Возможно, даже побивания камнями. Жрица испуганно смотрела то на него, то на Альфу. Архикот осторожно обнюхивал жирного визгливого божка, пытающегося скрыться в нектарной лавке.

— Прекрасно! — сказал Альфа.

И ударил Аппендикса по… метафорическому плечу. Тот ойкнул, и недоверчиво приоткрыл зажмуренные глаза.

— Вы не будете бить сильнее? — спросил он тревожно.

— Нет. Пока, во всяком случае. Ты мне пригодишься, мразь.

— Ура, — вскинула кулачки жрица, — все хорошо закончилось!

— О, нет, — Альфа неожиданно улыбнулся, как идущий на смерть гладиатор. — Ничего еще не закончилось!

Аппендикс и Жрица осторожно посмотрели прямо и вверх. Туда, куда полетела обглоданная прима-образом кость. На них медленно надвигался корпус Администрации…

Ну, вообще-то, он надвигался скорее в перспективе, потому что Архикот все еще обнюхивал божка, который уже не верещал и не пытался скрыться. А только часто-часто дышал, как загнанная мышь, надеясь, что им перестанут интересоваться.

— Ладно, — Альфа подвигал челюстью. — Достаточно. Дальше пойдем пешком. Аппендикс, слезай, будешь впереди. И не вздумай убежать! Я ловлю только однажды.

Кряхтя и постанывая, воин разума начал сползать вниз. Альфа спрыгнул быстрее и стащил его вниз, за трясущиеся метафорические ноги. Распугав Которианский культ, он поглядел снизу-вверх на жрицу и сделал прощальный жест.

— Что это ты задумал? — спросила та недовольно. — Ты надеешься, что снова сможешь использовать мое расположение и оставить с носом?

— А-а-а, — протянул Альфа озадачено. — Именно на это я и рассчитывал. А что, ты стала больше ценить личное время?

— Я иду с вами!

— С ума сошла? А как же Пушистые боги?

— С ними все отлично, — пропыхтела жрица, цепляясь за ошейник Архикота. — Лови меня.

Альфа подставил руки. Жрица отважно засопела и высвободилась, успокаивая кошечку на голове. Та беспокойно мяукала и озиралась.

— Шу-шу придется оставить, — с сожалением произнесла служительница.

— Ты снимешь свою… корону, — изумился Альфа. — По-моему ты слишком торопишься! Подумай…

— Я уже подумала, — тихо произнесла жрица, бережно снимая Шу-шу. — Мы отправляемся в полное опасностей приключение. Ей там не место.

— Я ничего такого не говорил!

— Альфа, не юли, — девушка поглядела на него безо всякого пиетета. — Можно подумать, я живу в изоляции. Ну, то есть, я немного повернута на кошках, но интересуюсь и другими вещами. Я знаю — Многомирье в беде. Мне и дальше прятаться в своем маленьком раю? Доколе? Я знаю, что если мы проиграем Одиночеству, рано или поздно в мои владения придут черные сущности… живодерства. Или чего похуже! Так что даже не пытайся остановить меня! Я имею право бороться! За свою любовь!

Аппендикс шмыгнул метафорическим носом.

— Это истинная правда, — растроганно произнес он. — Не запрещай ей.

— Тебя не спросили! Жрица…

— Отныне я еще и посол, — провозгласила девушка, вознося Шу-шу над собой. — Архикот, преклони голову!

Тот отвлекся от своей полумертвой жертвы и недоуменно обнюхал кошечку.

— Мрам? — спросил он неуверенно.

— Да! Теперь ты будешь носить ее! Я ухожу в поход, чтобы обезопасить наш мир! Чтобы каждая кошка, каждый котенок, могли быть уверены, что их коробки не сожгут и не выбросят, а в мисках будет дикий, консервированный корм!

— Мр-р-ма. М-рау?

— Ты справишься! Я принимаю полномочия посла и рыцаря-защитника в одном лице. А ты станешь оберегать наши границы, и следить за порядком, в мое отсутствие. Я не спрашиваю, готов ли ты, чтобы не начал вредничать, — проговорила новоиспеченная защитница вполголоса. — Ниже голову. Я кому сказала?

Архикот фыркнул, но подчинился. Шу-Шу уютно устроилась на его макушке.

— И только попробуй ее уронить! — сурово предупредила девушка. — Это тебе не картонка. А теперь возвращайся назад и не смей возглавлять другие культы! Все понял?

— Мра. Му-у-рм.

Посол обняла его лапу.

— Я буду скучать по тебе. По всем. Расскажи остальным. Ну… Если они вообще заметят, что меня нет. А теперь иди. Иди же!

Хвост Архикота дрогнул.