Восхождение богов - Даша Игоревна Пар

Девушка фыркнула. Ей резко стало скучно. По вкусу ясно, что все идет как надо, без неожиданностей. Даже этот вонючий нориус никак не помешал его изменениям. Скоро он пройдет точку невозврата, а потом нападет на своего учителя. Интересно, его тьма станет принадлежать ей или же просто исчезнет?

– Что-то ты больно спокойно переживаешь грядущее уничтожение мира. Ты пожертвовал собой ради Селесты. Неужели не волнуешься, что она умрет вместе с остальными? Даже не пытаешься сопротивляться. Бежать. Позволил заковать себя в цепи.

Эльфийка прищурилась, обходя мужчину по кругу, то и дело касаясь его тела. Его плеч, вздрагивающих от холодных пальцев. Его шеи, в которой билась тонкая жилка ускоряющегося пульса. Она взъерошила волосы, отросшие и свисающие тонкими линиями. Ощущая собственную плотность после тысячелетий безмолвных наблюдений, приятно было позабавиться с чувствами игрушки, но жизненный опыт подсказывал искать во всем подвох. А сегодня слишком многое было поставлено на карту. И хоть ее союзница, которая тысячелетиями советовала, как и что делать, чтобы избежать давления на силу Ктуула, была уверена в успехе, Мора подозревала, что эта сладкая белая девчонка ведет свою игру.

– Или ты думаешь, я не знаю про мост?

Вот оно! Эльфийка тотчас встала в стойку, вновь ощутив интерес. Первая настоящая реакция пленного. Он дернулся так резко, что открылись раны на запястьях, и потекла свежая, но уже испорченная ядом кровь. Вытянувшись, он широко открыл глаза, показывая черные сосуды, испещрившие белки глаз. И свою ледяную ярость, бьющую в самое сердце.

– Ты не тронешь их.

– Да брось. Это никудышная угроза. Ты превращаешься в моего слугу, пока эльфийские леса гниют, разрушая ядро. А эльфы… надеются на свой мост, не подозревая, что он сломается в тот момент, когда они попытаются по нему пройти. Дважды я не позволю себя обойти. Так что я начала действовать сразу, как очнулась. Ударила в эпицентр белокожих, найдя ключ к пониманию, как работает их магия. Кто побежит – сдохнет сразу, не успевшие падут от рук моих слуг. Как знать, может, Селесте не повезет, и ты наткнешься на нее, выполняя мой приказ.

Мужчина дернулся. Потом еще и еще. Он бился, выкручивая суставы, ломая кости и что-то крича, когда Мора напала на него, вновь и вновь вонзая когти в покрывшееся маслянистым потом тело.

– Нет, ты будешь смирным! – прошипела она, и ее миндалевидные глаза наполнились тьмой, а изо рта пошел ядовитый дым, направляясь прямо в его легкие. Эльфийка стремилась заполнить его отравой, чтобы лишить последних сил.

– Ты тоже умрешь, – задыхаясь, прохрипел Ник, обмякнув в путах, теряя почву под ногами.

Твари снаружи запели надрывную, пронзительную песнь. Что для одних – жуткая смерть, для других освобождение от мук.

– А может, это то, о чем я давно мечтаю? – смягчилась Мора, очерчивая рукой его жуткие шрамы, как отражение шрамов на своей душе. – Разница между мной и остальными «богами» в том, что они уничтожили свои ожерелья ради божественной силы и власти, а я – чтобы отомстить за гибель своей расы. За то, что с нами сделали белые эльфы. Добрые эльфы, считающие нас мразью. Я лишь хочу, чтобы все закончилось.

Ни капли сострадания не вызвала эта речь в душе Никлоса, в которой и так творилось невесть что. Он чувствовал, как его разрывает на куски, а потом сшивает заново. Чувствовал невыносимую боль, идущую откуда-то снаружи. Его растягивало на части, и посередине этого каната сидела черная пиявка, пытающаяся высосать из него все соки.

– Селеста, – прошептал он, впадая в забытье.

– Скоро умрет. И вы встретитесь в посмертии, если оно остается, когда сгорает мир.

* * *

Вновь открыв глаза, Ник обнаружил, что остался один. Мора покинула его, но яд продолжал действовать.

– Дрянь, – выплюнул он, погружаясь в себя.

Мужчина чувствовал – что-то пошло не так. Что-то случилось с носителем ариуса. Младенец страдает. Он оказался на грани, и это было так сильно, что Никлосу почудилось дыхание смерти. Он вкушал этот запах, погружаясь внутрь себя. Ему нужно выбираться. Он должен остановить эльфов, прежде чем они откроют мост.

Напрягая руки, раз за разом Ник пытался призвать нориус, но пиявки Моры сидели крепко, сжимая его связь. Как же это было обидно! Сила только вернулась к нему, но раз за разом он не успевает ею воспользоваться и оказывается в цепях. Ни одной удачной попытки. А ведь прежде он был воистину всемогущим. Никто не смел перейти ему дорогу!

От бессилия Никлос завопил, но изо рта вырвался лишь стон вместе с каплями бурой жижи, от которой запершило в горле, и все вокруг на миг потемнело. А когда зрение вернулось, перед ним в золотистом, призрачном сиянии стоял Ктуул. Его учитель улыбался, глядя лукаво, чуть ли не ехидно, как если бы все это было забавой. Очередной игрой.

– И ты позволишь ей вот так себя победить? Связанный, прикованный, избитый, почти живой труп – блестяще! Мой ученик сдался перед какой-то эльфийкой, одержимой бредовыми идеями. Молодец! Продолжай в том же духе, и к завтрашнему дню от тебя ничего не останется. Не будет никого, кто сможет ее остановить.

Ник укоряюще глянул на Ктуула и поперхнулся кровью. Бурая жидкость на полу отливала маслянистой чернотой, а во рту образовалась гнилая слюна, высасывающая из него все соки.

– Ты можешь остановить свою непокорную «дочь».

– Мм-м. Да. Могу. Но зачем, если ты можешь это сделать? Зачем упрощать задачу, когда это станет отличным испытанием твоих сил? Твоих границ. Ты же хочешь увидеть, что за ними? Хочешь почувствовать истинную мощь, сокрытую в тебе? Твои предки загнали себя в узкие рамки, чтобы не смущать подданных подлинным величием, но ты больше не король. Сам себя низверг с трона. Больше не нужно сдерживаться.

– Я не понимаю! Каждая попытка обратиться к нориусу лишь ускоряет гниение. Мне, наоборот, приходится сдерживаться, чтобы сразу не превратиться в ахийскую тварь!

Ктуул обошел вокруг пленника, заставляя того нервничать, когда старый бог оказался позади, и буквально нашептал подходящий способ:

– Но ты ведь не знаешь, что будет, если дойдешь до конца. Не знаешь, чем закончится слом всех оков. А может… может, стоит попробовать нечто бо́льшее? То, перед чем нет запретов. Может, стоит вызвать в себе иную силу? Попробовать призвать ее?

– На том конце – не проснувшийся младенец. Как ты себе это представляешь?

Призрачная рука опустилась на плечо Никлоса, и Ктуул оказался перед его лицом. В глазах вечного горели тысячи радужных звезд в золотистой оправе. Он буквально светился силой, непоколебимой мощью и уверенностью