Том 3. Жизнь в смерти - Николай Петрович Храпов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Около двух месяцев не получала Наташа писем от Павла и сама не писала ничего, кроме односложных телеграмм: «Вызова нет жду Наташа». Один только Бог знал, какими мыслями томилось ее сердце, когда она всякий раз отходила от пустой своей полочки, не имея никаких известий от Павла. Наконец, в один из вечеров, она получила долгожданную весточку и с замиранием сердца прочитала. Письмо было очень краткое. В нем Владыкин объяснил, что, по не зависящим от него обстоятельствам, задержался с письмами. Павел утешал ее и призывал к терпению и полному доверию Господу.
Наташа успокоилась и с терпением ожидала от Господа благого разрешения ее вопроса. Во всех этих переживаниях она видела, что Сам Бог готовит ее к неизвестной, загадочной, но желанной будущности. Однако дни проходили за днями, а вызова все еще не было. Павел сообщил, что он хлопочет о своем выезде на материк для бракосочетания; и его заявление прошло несколько инстанций: одни ходатайствовали о нем, другие — отказывали. Шла борьба, нервы напрягались. Не один раз накладывала на себя пост и Наташа, и близкие, которые жили с ней, кажется, одной жизнью, но кругом царило молчание.
Прошел Новый год. Холода и непогода делали вечера еще более затяжными, томительными. Наконец, после долгих дней, январское солнце, как-то особенно ласково, выглянуло сквозь разрывы свинцовых туч, раздвинуло их и обогрело землю. У калитки задорно залаяла собачонка. Наташа пружинкой подскочила со стула и выбежала к воротам.
Почтальон любезно улыбнулся и после росписи вручил, в дрожащие руки Наташи, пакет и телеграмму. Тут же, у калитки, она нетерпеливо прочитала телеграмму, которая была предельно коротка: «Получаю выезд Ехать или нет телеграфируй Павел». Следом вскрыла и пакет, в нем, аккуратно сложенным, она увидела тот самый документ, который так трепетно ждала целую весну, лето и зиму — это было разрешение на выезд к Павлу.
С бумагами в руках она вошла в дом, и тут же, все вместе, еще раз прочитали и телеграмму, и все содержимое пакета; и так как все домашние были в сборе, то склонились все на колени и в горячей молитве благодарили Бога, что Он силен делать невозможное; и Екатерина Тимофеевна открыла свой секрет, что она сразу же начала просить Бога, чтобы Он разрешил Павлу, приехать самому за невестой.
После молитвы все окружили Екатерину Тимофеевну. Всем было понятно, каким близким, дорогим человеком и другом она оказалась во всем переживаемом; и дивились чуду милости Божьей, и силе молитвы мамы.
Но вот прошел уже январь. Теплым, по-весеннему ласковым, дуновением ветерка, февраль звал всех из душных помещений на просторы полей и лугов. Изумрудом, обмытым желанным дождичком, пробивалась кое-где травка.
Тревога обволакивала душу Наташи, как темные тучи на голубом небе. Как Павел? Что с его выездом сюда? Февральские дни, особенно вечера, как-то вдруг, заметно замедлились в своем беге. К середине месяца все кругом потускнело, холодной изморозью окутался город. Липкая уличная слякоть затрудняла всякое движение. Казалось, что зима возвращалась вновь, посмеиваясь над преждевременным весенним настроением людей. Вечера наступали раньше и тянулись томительно долго.
Настроение Наташи почему-то так соответствовало переменчивой погоде, но она усердно молилась и верой старалась пробиваться сквозь тучи томления к желанному радостному будущему.
К встрече Павла готовились так же и в доме Комаровых, с волнением, так как считали, что благоразумнее всего ему остановиться там, у них. Но увы, никаких вестей от него не поступало и туда. Наконец, от утомительного ожидания Наташа совсем притихла, притихли и родители. Сегодня особенно весь день шел дождь и, хотя к вечеру несколько утих, но огромные грязные лужи местами разливались через всю улицу. Не особенно охотно Люба (сестра Наташи) собралась на вечернее собрание, одна из всей семьи, желая одновременно узнать через друзей, нет ли каких вестей от Владыкина.
Гавриил Федорович проводил старшую дочь за калитку.
— Люба, не задерживайся после собрания и принеси нам радостную весть, — заботливо, по-отцовски, проговорил он, провожая ее.
Свет в доме горел тускло; и все предались размышлениям, лежа каждый на своей кровати. Наташа ничего не хотела делать, да при таком свете ничего сделать и нельзя. Все тихо, мирно разговаривали… Одна собачонка беспокойно охраняла двор, то и дело поднимая лай и предупреждая прохожих, что двор не беспризорен. На сей раз она заливалась необычно, с азартом и, почти не переставая. Екатерина Тимофеевна обратила на это внимание:
— Гаврюша, — окликнула она мужа, — Гаврюша! Выйди на улицу, почему-то все собаки на улице лают, не блудит ли кто?
Екатерина Тимофеевна, хотя и старалась меньше всех говорить о Павле, в душе почему-то, заочно, имела к нему расположение и беспокоилась, как мама, прислушиваясь ко всем звукам за калиткой.
Гавриил Федорович ответил:
— Ведь не стучат к нам, так зачем выходить зря? Через некоторое время она опять посылает:
— Гаврюша, выйди, не успокаивается собака и наша, и дальние все лают.
Муж вышел, но вскоре возвратился, уверяя, что никого нет. Однако тревога на улице была ненапрасной.
Глава 9. Перемена судьбы Владыкина
«Предай Господу путь твой, и уповай на Него, и Он совершит»
Пс. 36:5
Неохотно, на сей раз, собирался в тайгу Павел. В семейном уюте у Комаровых он вдохнул маленькую частицу свободы, с которой он расстался десять лет назад. После полученной телеграммы от Наташи, ему уже обрисовался в какой-то степени ее контур, а тут опять тайга с ее одиночеством и превратностями, от чего он так сильно утомился. Но теперь, когда общение с Господом у него восстановилось, то и мысли о тайге перестали его страшить. На дорогу ему открылось утешительное место из Писания: «Терпение нужно вам, чтобы, исполнивши волю Божию, получить обещанное» (Евр.10:36).
При расставании Женя обещал: делать все возможное, чтобы всю корреспонденцию от Наташи, немедленно переправлять в тайгу через специального курьера, молиться за него и писать письма.
Расставшись с Женей, Владыкин вышел на улицу. Оттепель ласково пахнула в лицо весенней свежестью, а внутренний мир вызвал у него на лице блаженную улыбку.
Отряд день и ночь на автомашинах пробирался через крутые перевалы в тайгу к месту работ. Для отдыха остановились на перевалочной базе, расположенной на берегу реки Колымы. Застывшие от ночных заморозков, люди торопливо разгрузили автомашины и оказались в тепле; после горячего чая, крепко уснули.
На крутом берегу другой стороны реки Колымы
