Дом из пепла и стекла - Силла Уэбб

а также историю землевладения в странах, где я работаю. Посмотри, сколько людей покупают дом в Великобритании, но не владеют землёй. Представь себе это во многих других странах. «Эй, ты купил этот дом, но на самом деле ты его только арендуешь, потому что земля принадлежит какому-то аристократу.» Они засмеются тебе в лицо, но здесь? Все с этим согласны. Так что, пожалуйста, не читай мне лекции о том, что правильно, а что нет. Даже закон создаётся сильными мира сего и имеет исключения для них.

Я думаю о том, что он сказал. Даже закон создаётся сильными мира сего и имеет исключения для них. Он прав, не так ли? Посмотрите на мою пра-пра-прабабушку, не на ту, которая вышла замуж за пирата, а на менее удачливую, которую посчитали ведьмой из-за влиятельных мужчин, которые были напуганы женщиной, что не вписывалась в их шаблон хорошей женщины.

— Моей семье не всегда было легко, — говорю я защитным тоном. — Они помогали местному населению, как могли, а в XVIII веке разрешили пасти скот на общих землях. Одну из моих предков преследовали как ведьму. Другая вышла замуж за пирата, и местная община якобы отвергла её. Мы не богаты в том смысле, как ты думаешь. У нас есть старое имя и старая земля, но у нас нет денег. Мы не владеем половиной Лондона или Сомерсета, а мой отец не был лордом. Мы не аристократы.

— Нет, но, по крайней мере, некоторые из вас были такими, другие были мятежными и, как ты говоришь, пошли против короны и были отвергнуты или обвинены в колдовстве. Я не пытаюсь очернить твою семью, Синдерс, я просто указываю на то, что многие люди, на которых равняется большинство общества, происходят от тех, кто в прошлом совершал плохие поступки. Кто завоёвывал, грабил и крал землю. Вот и всё, что я хочу сказать.

Мне кажется, что в его словах очень много самооправдания, но в какой-то степени я его понимаю.

— Пират, говоришь? — он ухмыляется мне. — Значит, ты и я — не всё так плохо? Твои предки не будут ворочаться в могилах?

Я мягко смеюсь.

— Нет, некоторые из них могут отпраздновать.

— Иди сюда, — он притягивает меня к себе, мягко раздвигает мои ноги и устраивается между моими бёдрами, упираясь своей толстой тяжестью в мой вход.

Его глаза задают вопрос.

— Да, — шепчу я.

Он достаёт презерватив и снова берёт меня.

Глава 23

Синди

— Конечно, платье сработало. Я видела это своими собственными глазами. Дорогая, он мужчина. Одно платье не заставит его влюбиться в тебя, — Кэрол закатывает глаза, — Это, однако, будет ступенькой к конечной цели.

Я сказала ей, что не была уверена в том, что платье зацепило Нико.

— Я не уверена, что хочу, чтобы он любил меня, — отвечаю я.

Мы прогуливаемся по теплице, и я показываю Кэрол уголок, где я пытаюсь выращивать орхидеи и редкие лилии. В этой части оранжереи солнце светит почти целый день. Десять лет назад мама срезала два больших дерева, которые затеняли большую часть стеклянного здания, и так было с тех пор, как оно построено. Она хотела, чтобы это было место, где она могла бы посидеть и погреться даже зимой, вместо сырого места, полного папоротников. Большее количество солнечного света сделало это место идеальным для того, чтобы начать выращивать экзотические растения.

— Это редкая лилия, — говорю я ей. — Кровавая лилия. Она цвела в прошлом году, и я надеюсь, что она зацветёт снова в этом.

Кэрол улыбается мне.

— Почему ты не хочешь, чтобы он любил тебя? — она возвращает разговор опять к Нико.

— Я и сама не уверена в своих чувствах. Это был бы жестокий трюк — заставить мужчину влюбиться в меня, а потом решить, что я ненавижу его больше, чем люблю.

— Ты знаешь, что говорят о любви и ненависти. Тебе нужно остерегаться безразличия. Ты прекрасно знаешь, что никогда не будешь равнодушна к этому человеку. Но позволь нам вычеркнуть твои чувства из уравнения. Ты же хочешь, чтобы он был на твоей стороне, не так ли?

— Ладно, да. Он уже заявил, что я получу дом за то, что выйду за него замуж.

— Да, но Иветта всё равно может причинить много вреда. Он — мощный союзник, а нет большего союзника, чем влюблённый мужчина. Ради этого они готовы сжечь целые империи.

Я содрогаюсь от её слов.

— Он сказал мне, что моя семья — практически воры, что они украли землю, на которой находится это поместье.

Кэрол пожимает плечами.

— Дорогая, мы все, скорее всего, пошли от убийц и грабителей, если вернуться в древние времена. Человечество движется вперёд. Не позволяй ему расстраивать тебя из-за твоих предков, чтобы он не чувствовал себя так дерьмово из-за своих.

— Думаешь, он чувствует себя дерьмово?

— Не уверена, что лично он, но его мать — отчаянная карьеристка, которая хочет, как можно скорее смыть с себя зловоние мафиозной жизни. Его отец хочет, чтобы совет директоров не лез в их дела и в их интересах стать более законными. Похоже, они ненавидят свои корни.

— Откуда ты это знаешь?

Она улыбается своей загадочной улыбкой.

— Я прощупала почву, дорогая. Задавала вопросы. Родители хотят, чтобы Андретти стали не только законными, но и респектабельными. Совет директоров потребовал, чтобы Нико изменился, и его отец согласился с этим, но, как я слышала, а это может быть и не так, именно его мать искала жену. Она, якобы, придумала Иветту в качестве решения. Она хотела, чтобы фамилия смешалась с их фамилией, но брак с тобой? Кто-то с твоей родословной и семьёй? Это ей понравится ещё больше. Я думаю, что она была бы счастлива, если бы её сын был женат на тебе. Так что свекровь может оказаться для тебя неожиданным союзником.

Я трогаю листья одной из орхидей и улыбаюсь. Здоровые.

— Что возвращает нас к тому факту, что не совсем этично пытаться сдвинуть небо и землю, чтобы заставить его влюбиться в меня. Кроме того, это, вероятно, опасно. Он не домашний кот, Кэрол. Этот мужчина чёртов тигр.

Она смеётся.

— Действительно. Но ты знаешь, любовь делает человека более податливым. Он всегда будет жёстким, но если он любит тебя, он станет, если не глиной в твоих руках, то хотя бы тем, чему можно хоть немного придать форму. Если он только хочет тебя, он сделает всё, что может, чтобы держать тебя на своей орбите, но не более. Тебе нужно, чтобы он прогнулся. Чтобы