К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена (СИ) - Княжина Елена

***

Двадцать минут я провела, как в тумане. Клонило в сон. Чай остыл. Блюдце намертво прилипло к футболке.

Кто-то вокруг меня ходил, звенел бокалами, курил, топтал грязными ботинками белоснежный ковер прямо перед моим носом. Рогозин отошел к окну – посовещаться о чем-то с рыжей гадиной, изображавшей образцово-показательную проректоршу.

На шею опустилась рука, и я сдавленно охнула. Захотелось заорать, что мой бытовой контракт ощупывания не предполагает, но я узнала пальцы. Родные, шершавые, теплые. Они легонько перебирали волосы на затылке, поглаживая позвонки, расслабляя мышцы.

– Потерпи, мышонок, – в тусклом хрипе черта проскользнуло отчаяние пополам с сожалением.

Я подняла голову и уткнулась в него расширившимися от ужаса, стыда и унижения глазами. Он не отвел взгляд. Позволил выплеснуть в него всю бурю эмоций. Принял, стерпел, только челюсть сжалась сильнее.

 – Ты сильная девочка. Осталось недолго. Просто потерпи. Помоги мне… не сорваться.

Шея, накрытая его ладонью, налилась свинцовой тяжестью. В нее хлынуло странное покалывающее тепло, прошивавшее тело разрядами тока. Словно щекотная лава заструилась по венам и жилам.

Я ощутила приток сил. Будто кто-то впрыснул в кровь ударную дозу адреналина и влил в рот ведро энергетиков. И поняла, что смогу простоять в этой унизительной позе еще хоть два часа.

– Все в порядке, – сипло прошелестела пересохшими губами.

После просьбы Дара стало легче. Понятнее. Теперь это была чертова цель: помочь ему не сорваться. Пожалуй, что благородная.

Ведь этих демонов полная квартира, и от Дрейка ничего не останется, если он бросится отстаивать свою собственность. Меня, то есть. А, судя по опасно потемневшему взгляду, Дар был близок к тому, чтобы наделать глупостей. Я поняла это совершенно ясно.

Как и то, что мне бы очень не хотелось, чтобы от Дрейка ничего не осталось. Ведь я, черт возьми, так до сих пор и не выяснила, есть ли у него хвост! Только ради одного этого стоило напрячься и потерпеть. И еще я помнила, что мой контракт в случае смерти Дрейка перейдет к его клиенту. Вот к этому клиенту.

…Демоны ушли спустя полчаса, на которые Дар заперся с Рогозиным в кабинете. В это время ко мне никто не подходил, шуток не отпускал и новых чашек не ставил. Видимо, то, что разрешено старшему «представителю рода», не положено его свите. Я даже успела ощутить себя мебелью, которую никто не замечает.

Дверь хлопнула, а я так и стояла на коврике. Не потому, что нравилось. Просто окаменела, все мышцы затекли. Несколько тихих шагов, и теплая рука скользнула по бедру, оправляя задравшуюся ткань и забирая блюдце.

– Ну и что мне с тобой делать, мышонок? – удрученно прошептал черт, и меня прорвало. Теперь можно.

Я хрипела, кашляла, захлебывалась рыданиями, размазывала слезы пополам с соплями по шее Дрейка. Сама не поняла, как оказалась у него на руках, убаюкиваемая чертовым «Тихо… Тихо…». Как судорожно вцепилась в его воротник, притянув сильнее к себе. Чтобы не отпускал. Никогда-никогда.

– Это так унизительно… – шептала в мокрую шею. – Так унизительно…

– Он унижал не тебя, Олеся, – Дар впился пальцами в мой затылок так сильно, что стало больно. Но это немного отрезвляло, заставляло выплывать из истерики. – Он унижал меня. Тихо… Тихо, девочка… Я говорил тебе про стаю пираний, помнишь? Мелких, пакостных… Так вот Лекс не пиранья, он – акула. Он всегда пытается нащупать уязвимое место. Хобби такое… Ломать и подчинять.

– Сволочь он! – всхлипнула я, вспомнив гадкую лапу преподавателя, "поправлявшую" футболку.

– Еще какая… Лексу нравится ощущать власть над демонами и людьми. Над некоторыми, теми, кто посмел когда-то задрать нос и начать перечить, – особенно, – продолжал спокойно рассказывать Дар, покачивая и куда-то меня неся. – Поэтому он и нанял меня… Напомнить, что я теперь обслуживающий персонал. Сделать рабом контракта.

– Ты мог отказаться…

– Не мог. Хоть у него и не осталось рычагов давления на меня. Тридцать лет назад он растратил все козыри и теперь ищет альтернативу… – совсем тихо выдал черт. – Болевую точку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Почему он решил, что это я? Глупость какая…

– Ага, мышонок. Конечно, глупость, – согласно пробурчал Дрейк, прижимая крепче к груди.

Он пах горечью, яростью, жаждой мести, но это меня ничуть не смущало. Я потерлась щекой о теплую рубашку и прикрыла глаза, пытаясь забыть случившийся кошмар. Пока получалось паршиво.

– Он видел, как мы танцевали, Олеся. Не знаю, какие выводы Лекс из этого сделал, но сейчас провоцировал меня на глупость. Проверял, можно ли использовать тебя, как… Неважно.

Даррел занес меня в свою спальню и опустил на постель. Окинул взглядом, помолчал, только резко выдохнул.

– Твой кружевной зад теперь нескоро у меня из головы выйдет, – проворчал удрученно черт спустя минуту размышлений и накинул на меня свое одеяло. – Пожалуй, стоит все же приобрести моющий пылесос или какую-нибудь электро-швабру. Если ты и дальше будешь ползать по квартире на коленях, я за себя не ручаюсь…

Я попыталась рассмеяться, но вышел только глухой хрип. Оставив попытки храбриться, я снова всхлипнула.

– Дар… Ты ведь меня ему не продашь? Не отдашь? Правда?

– Не отдам. Где я еще такую ассистентку найду? – криво ухмыльнулся черт, поправляя на мне одеяло.

– Мне страшно…

– Чего ты боишься, мышонок? Они ушли. Больше не придут.

– Что Рогозин что-то придумает… Как-то вынудит тебя… Или дождется… И заберет… Меня… И… – я размазала по лицу остатки слез и глубоко вдохнула. Сил реветь больше не было.

– Сходи за кофе, – вдруг выдал черт.

– Сейчас? – я опешила.

– Да, Олеся, сейчас. Очень хочу кофе. Немедленно, – зеленый взгляд знакомо полыхнул золотыми искрами. Я резко села на кровати, уставившись на него во все глаза. У него что, совсем рога поехали?

– Ночь на дворе! – возмущенно зашипела на Дрейка. – Где я его тебе достану?

– Плевать. Хочу кофе, – капризно заявил черт, и захотелось зашвырнуть в него подушкой.

Никакого уважения к пострадавшим! А минутой раньше казался таким заботливым…

Дар открыл тумбу, вытащил из нее стопку бумаг и шлепнул перед моим носом. Верхний лист показался смутно знакомым. Кажется, именно его я подписывала «любой телесной жидкостью».

– Дар…

– У нас контракт, Олеся. В нем очень много пунктов, ты, думаю, все помнишь наизусть, – строго заявил черт. – Там нет ничего о том, в какое время ты будешь приносить мне кофе. Ночь ничем не хуже утра.

Да… Я помнила пункты хорошо. Даже слишком.

– Я отказываюсь, – пролепетала, во все глаза глядя на черта.

– Ты уведомлена о последствиях своего отказа? – он сохранял строгость, но я видела на его губах легкую улыбку. Ну, или придумала ее себе.

Гад хвостатый! Он все-таки добился своего!

– Да, уведомлена, – вздохнула обреченно. – Я отказываюсь.

Контракт подернулся золотой дымкой, занялся синим пламенем и… снова стал обычной бумажкой. Дар продемонстрировал мне дату истечения договора: она сдвинулась на месяц. Господи! Я только что добровольно продлила рабство у черта… И, кажется, совсем об этом не жалела.

Жалела я о другом – что теплый, уютный парень из Ада встал с кровати и решительно направился к выходу.

– Теперь спи, Олеся. И ничего не бойся, – пробормотал он у самой двери. – Мне нужно сделать несколько срочных звонков, буду на кухне. Лягу на диване. Я рядом. Спи.

Я хотела возразить, что на диване и на кухне – это вовсе не рядом. Но Дар едва заметно прищелкнул пальцами, и я с судорожным зевком, от которого свело скулы, провалилась в сон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

***

В спальне Дрейка не было окон. В ней вообще практически ничего не было. Зеркальный шкаф-купе, кровать, тумба… Пол, потолок. Серые стены. Несмотря на то, что черт называл это место нынешним домом, не похоже, что он планировал тут задержаться.

Я попыталась уснуть обратно, но ничего не вышло. Сон, подаренный Даррелом, не возвращался. А вот воспоминания о кошмарном вечере были тут как тут.