К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена (СИ) - Княжина Елена

Определить, сколько времени, не получилось: часов в комнате тоже не обнаружилось. В горле пересохло, лицо опухло. Истерика не прошла без последствий. Я выпуталась из одеяла, опустила босые ноги на пол и поднялась. Надо умыться и выпить воды. И еще – посмотреть на Дрейка. Убедиться, что он где-то рядом.

Из окон на меня глядели глубокая ночь и ненавистные с некоторых пор небоскребы. Соседство с новым офисом «Лингва Юниверс» явно было не случайным.

Я сделала несколько шагов в сторону кухни и застыла. Забыла, за чем шла. Глаза уставились на тело, распростертое… нет, вовсе не на адском диване. На коврике! Мой синенький плед съехал до пояса, обнажая чертову грудь, залитую серо-голубым лунным светом. Отвести взгляд от красивого рельефа не представлялось возможным. Ох… Вот ведь черт!

А говорил: «Удобный же диван!». Я тихонько усмехнулась и подошла ближе.

Совсем обычный. И такой… человечный. Так странно. То есть… Ну, вот должен же быть хотя бы хвост?

Не знаю, как прочие демоны Ада, но конкретно этот был слишком похож на обычного мужчину. Разве что иногда сверкал глазами и показывал фокусы. Может, Дар за тридцать лет в Верхнем мире совсем «очеловечился»?

Я нагнулась к нему. Не знаю, что меня дернуло! Себе я сказала, что планирую накрыть его одеялом – в гостиной было прохладно. Хотя, может Демоны Ада и не мерзнут. Но на самом деле я это одеяло принялась тихонько стягивать с чертовых бедер. Исключительно в исследовательских целях!

Спал Даррел, как выяснилось, в белых боксерах с широкой черной резинкой. Не в кожаном трико со стальными клепками, что не могло не радовать. Я привстала на колени, оперлась одной рукой о ковер и перегнулась через рельефный торс, пытаясь разглядеть в темноте демоническую поясницу. Ну, или откуда там хвостам расти положено.

Подо мной что-то кашлянуло. Я перевела глаза из интересовавшей меня зоны выше и наткнулась на две зеленые, мерцающие во мраке точки. Вот черт. То есть… прямо, действительно, он.

– Олеся… – хрипло прошептал Дрейк, рассматривая меня в темноте. Распущенные волосы свисали с плеч и почти касались его груди. Я совсем не дышала. – Что ты затеяла?

– Ничего… Я просто… – я плавно перенесла вес тела обратно на колени и, как ни в чем не бывало, прикрыла обнаженного рабовладельца одеялком. – Подумала, что ты мерзнешь. Вот.

– Маленькая лгунья. Ты чего вылезла из постели?

– Н-не спалось… Вот я и… за водой…

Он глянул пристальнее. Глаза блеснули золотом в темноте.

– Все еще боишься, мышонок?

– Не то чтобы очень…

– Просто попроси. Я не кусаюсь.

– Искушаешь? – я криво улыбнулась.

Знаю я, чем заканчиваются просьбы к парням из пекла.

– Иногда просьба – это просто просьба, – глубокомысленно заявил Дар, разглядывая мое лицо. – Ждать, что «сами предложат и сами все дадут», можно до скончания веков. Никто не предложит, никто не даст. Мир чертовски эгоистичен, он зациклен на собственных потребностях.

– Я почти в порядке, – смущенно соврала я, пытаясь убрать глаза подальше от чертового торса.

– Не бойся говорить, если тебе что-то нужно от других. От тех, с кем у тебя негласный контракт на отношения, – он поддел пальцем мой свисающий локон и отвел за ухо. – Не бойся говорить, Олеся.

– Можно я сегодня… с тобой? Тут, рядом. Я не могу одна, – призналась виновато. – Я принесу одеяло и подушку и… просто лягу неподалеку. Я не буду мешать.

Черт приподнял плед в приглашающем жесте и сдвинулся чуть дальше на подушке. Он что, предлагает примоститься настолько «неподалеку»? Ох…

Я прикусила губу и медленно опустилась на ковер. Была не была. Немножко полежу, успокоюсь и пойду. А может, и еще раз – когда он заснет покрепче – попробую заглянуть в святая святых. И поискать хвост.

Удрученно вздохнув, будто снова прочитал мои мысли, Дар подгреб меня к себе и накинул сверху плед. Умом-то я вроде понимала, что это полный идиотизм – лежать на ковре в обнимку с демоном из Преисподней. Но, черт меня побери (ой, нет, не надо!), с ним было уютно. И тепло. И даже немного волнительно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот опять я себе вру… Очень, очень волнительно!

***

…Я уже почти задремала, когда почувствовала, как край футболки неотвратимо ползет вверх, а на мои многострадальные кружева ложится горячая пятерня, ощутимо упираясь большим пальцем в копчик.

– Что ты делаешь? – прохрипела спросонок.

Тихий смех потревожил волосы на затылке.

– Проверяю, есть ли у тебя хвост, Олеся, – строгим, серьезным тоном объяснил Дрейк. – Только и всего. Спи.

Я со всей силы сжала губы и втянула носом воздух, чтобы не прыснуть. И ведь ничего не возразить. Сама в этом плане не без греха.

Поерзала на ковре, стряхивая с себя наглую ладонь, и почти тут же – под очередной удрученный вздох – отключилась.

Глава 20

Проснулась я в капкане из чертовых (или все же чертовских?) лап, одна из которых умудрилась пролезть мне под голову и теперь изображала продолжение подушки. Сзади ко мне самым наглым образом прижималось кирпичное тело. Вот же… черт!

И драный нефилим!

И… Шварх!

Нет, подходящих ругательств для описания этого безобразия я не знала. Я принялась упрямо выпутываться из чужих рук, мешавших отстраниться.

– Не разводи панику, Олеся. Это просто утро, – недовольно пробурчали мне в затылок.

Это его «просто утро» ничуть меня не успокаивало, потому что… Потому что! Я задохнулась, раскраснелась и раз сто подумала о том, что неплохо бы провалиться сквозь ковер.

Тот был залит ярким белым светом, Солнце давно встало. Даррел отказался от ежедневного ритуала, чтобы не будить меня?

– Ты можешь еще поспать. Рассветный кофе я все равно пропустил.

В том-то и дело, что не могу! Не то что спать… Вообще ничего не могу. Ни думать, ни шевелиться. Кошкой, ужаленной в пятую точку, я выскочила из-под одеяла и, не глядя на случайного соседа, у которого «просто утро», понеслась в ванную.

– Забавная ты, мышонок, – бросил вдогонку черт, и я все-таки обернулась.

Глупо. Лучше бы я этого не делала. Потому что Дар умудрился подняться с пола сразу за мной и теперь стоял с невозмутимым видом, глядя мне в спину. Я тоже пялилась на него во все глаза. Но едва ли выглядела так же невозмутимо, как этот… черт!

Солнечный свет красиво золотил загорелую кожу. Растрепанные темные волосы забавно топорщились. И те, что на голове, и те, что под пупком… И… Так, без паники! Мне просто нужен душ. Холодный-прехолодный душ.

Из ванной я вылезла только полчаса спустя, предварительно надев максимально закрытый домашний костюм и завязав волосы в пучок. Пряча глаза, я заварила себе чай и бочком притулилась к подоконнику. Было чертовски неловко. Я же сама ночью попросилась к нему под одеяло. Ласкина, вот честно, ты вообще в своем уме?

– Олеся, – темно-зеленый взгляд пробрал до мурашек, запустив их несколькими волнами по пояснице и бедрам. Последние непроизвольно поджались. – Я видел твою душу.

– А-а-а… – заморгала растерянно. Что на такое обычно отвечают? – К чему ты клонишь?

– К тому, что ничего более интимного между нами уже не произойдет.

От такой откровенности я опешила. Бедра поджались еще сильнее, что не осталось незамеченным. Я быстро присела на подоконник.

– И… как тебе моя душа? – пролепетала, чтобы скрасить неловкую паузу.

– Красивая. Я уже говорил, – улыбнулся черт. Одетый в белую футболку и серые спортивные штаны, он выглядел каким-то странно-домашним. – Но ты должна понимать… Считай, что я видел тебя голой. Нет, даже больше.

– Больше? То есть, до костей? – поперхнулась я. Ну у этих чертей и рентген!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Это ни с чем не сравнить… Я все о тебе знаю. Все. С первого дня, как заглянул в твою ауру на том обледенелом переулке. О том, как ты любишь сырную пиццу и ненавидишь испанский «Фуэт». О том, как непривычно тебе встречать Новый год в общежитии без запеченной утки. Знаю, что последний раз ты была близка с мужчиной, – на последнем слове он скривил губы, будто сомневался, что Арман достоин лестного звания, – полтора года назад. Что твоим первым был Антон Трощин, нынешний парень Лилии (и это, кстати, не делает ей чести). Что ты лишилась невинности под завывание какого-то сладкоголосого бойз-бэнда на велюровом сидении старой «Ауди», пропахшей приторным ароматизатором-елочкой…