Четверо в каменном веке. Том 2 (СИ) - Селиванов Дмитрий

Глава 17. Шо? Опять?

Михаил проснулся от пристального взгляда. Материалисты могут как угодно долго и нужно рассуждать, что взгляд не имеет материального носителя, но факт – есть факт. Иногда можно почувствовать обращённый на тебя поток внимания. Ни с чем не спутаешь это свербящее ощущение в темечке.

Мужчина почувствовал тревогу и вынырнул из дремотного состояния. Обычно мозг остаётся в тумане даже после подъёма – пока встанешь, оденешься, умоешься... Но сейчас в голове ощущалась кристальная свежесть. Стараясь не выдать себя, он приоткрыл веки всего на миллиметр и осмотрелся сквозь муть слипшихся ресниц. К сожалению, Михаил лежал на боку, почти на животе, уткнувшись носом в подушку, и мог увидеть только саму эту подушку и кусок одеяла.

Пришлось навострить уши и ориентироваться на слух. Если он в постели, то весьма велика вероятность, что у себя дома. Итак... Скрип старых стен. Завывания ветра за окном. Это вдалеке. А рядом? Рядом дыхание двух крупных организмов: один спереди, другой сзади.

– Сапегин! – Послышалось из-за спины. – Харэ́ притворяться. Я же вижу, как у тебя уши шевелятся.

Фух! Можно спокойно выдохнуть. Если он слышит голос жены, а не рычание зверя, то всё в порядке. Кстати, если сзади Ольга, то спереди... Михаил открыл глаза и губы сами растянулись в ответ на нежную улыбку младшей жены.

– Доброе утро, – произнесла Иришка.

– Ага, и поздравляю. – Буркнула Ольга сзади.

– С чем? – Не понял мужчина.

Он попытался обернуться, но получилось не очень. Пришлось сесть.

– С Новым Годом, – всё так же ворчливо пояснила жена.

Михаил решил не портить себе настроение и не обращать внимание на тон. Но следовало разобраться.

– Подожди... Новый Год ведь прошёл.

– Я про Старый Новый Год. Сейчас как раз двенадцатое число.

Михаил помотал головой, пытаясь сообразить.

– Старый Новый Год – это результат сдвига календаря после революции. То есть разница между старым и новым стилем. А у нас здесь изначально... новый календарь...

Он замер – мысль, шустрая, как таракан, мелькнула и пропала. Ольга хотела что-то сказать, но Михаил помахал пальцем с хмурым видом, и женщина решила подождать. Наконец, его лицо озарила вспышка идеи. Он соскочил, вытащил блокнот и принялся его лихорадочно листать.

– Ага! Вот она, уточка!

Он потыкал в страницу с самодельным календарём.

– Какая утка? – Не поняла Ира.

Ольга отмахнулась:

– Не обращай внимания. Это шутка времён Перестройки.[*] Потом расскажу.

И уже мужу:

– Что ты там накопал?

Михаил стоял и хмыкал.

– Да вот... Хы... Ты права, Оль... Хы. Х-х-х-хы...

– Я всегда права! – Гордо ответила та. – А в чём именно?

– Если совместить старый календарь с местным летним солнцестоянием, то сегодня как раз 31 декабря.

– Всё-таки Старый Новый год?

– Да. «Но и это ещё не всё!», как говорят в рекламе. Мы провалились в марте, а здесь наступало лето. То есть, если брать прямую дату, без сдвига на день летнего солнцестояния, то мы имеем ещё один Новый Год. И он... Он... Ага, вот. Весной он будет. Ровно через 10 дней после весеннего равноденствия.

– Здорово!

Обе женщины откинулись на подушки и выдали хором:

– Люблю Новый Год!

Рассмеявшись такой синхронности, поинтересовались:

– А как его назовём?

– Да, как?

Михаил развёл руками:

– Ну, про ближайший понятно. Но весной... Тут моя фантазия бастует. А «Новый год по дате переноса» звучит, сами понимаете, не очень.

– Ну, и Бог с ним, с названием. – Отмахнулась Ольга. – Ещё куча времени. Успеем придумать. Кстати, о богах...

Она немного засмущалась, что смотрелось непривычно на её обычно целеустремлённом лице.

– Я тут вспомнила, как мы поцапались из-за 7-го ноября. Поэтому, Ир, ты очень религиозна?

– Да вроде нет. Всё-таки математик. А что?

– Мы постоянно будем оговариваться про бога, дьявола, чертей. Как-то это надо будет объяснять – местным, а потом и детям. Да и к христианским праздникам мы привыкли. Та же пасха, масленица. С Михаилом всё понятно, он...

– Я атеист, – перебил мужчина. – То есть, не совсем атеист. Но не религиозен. Даже антирелигиозен. То есть, вроде как есть боги или их нет – всё равно. Но церковь меня бесит.

– Примерно это я и хотела сказать, – согласилась Ольга. – И кстати, Ир. Среди математиков полно верующих. Королёв, говорят, верил в Бога.

Ира задумчиво потёрла переносицу.

– Я тоже не сказать, что атеистка. Но и к церкви у меня предвзятое отношение. Тётка моя сбрендила на этом деле. Подарила квартиру монастырю и сама туда ушла. А ты как? Не просто же так разговор завела?

Ольга пожала плечами.

– В том-то и дело, что зацепилась за фразу и пошло-поехало. Так что насчёт религиозных праздников?

Михаил с задумчивым видом сел на краю кровати.

– Что-то ты серьёзно так загрузила с утра. По мне, так всё это должно оставаться в прошлой жизни. Где тот Рим? Где Иешуа и Понтий Пилат? Здесь будут свои легенды. А может, уже есть. Сюжетам из сказок десятки тысяч лет, как выяснили лингвисты. Я понимаю, что ты крещёная и привыкла к некоторому образу жизни. Но может, договоримся?

Михаил на миг повернулся и вопросительно приподнял брови.

– Так же, как я ее не буду вспоминать про коммунистов, ты не будешь проводить религиозную агитацию... Подожди! Дай досказать.

Он выставил ладонь, останавливая Ольгу, уже открывшую рот, чтобы возразить.

– Не поймут местные наши религиозные заморочки. Это же надо земную историю и культуру знать. Да, наверно, не просто знать, а пожить на Земле. Поэтому и дети наши тоже не поймут. Я из-за этого предлагал названия месяцев похерить. Нафига нам старые легенды, не относящиеся к этому миру? И знаете что?

Обе жены помотали головами – попробуй узнай, что другому человеку взбрело на ум. Михаил продолжил:

– Христианские даты взяты ведь не с бухты-барахты. Это переименованные языческие праздники... И другие мероприятия. Так что можно с ними поступить так же, как первые христианские проповедники. Натянем наш религиозный календарь на местный...

Тут он буркнул себе под нос:

– А может, не только религиозные...

И снова вслух:

– А про бога и дьявола... В принципе, понятие вселенского добра и зла должно быть в любой религии. Изучим местный язык, тогда узнаем.

Он хлопнул по коленям и поднялся.

– Ну, что? Все согласны?

Обе кивнули. Чувствовалось, что Ольга не приняла полностью такие рассуждения, но решила согласиться.

– А вообще, повторюсь. Ты подняла сложный вопрос. Тут надо основательно обсуждать...

– Ладно, давайте потом. – Ольга решила замять. – Я же разговор завела по поводу Старого Нового Года к чему? К тому, что нам не дали закончить праздник...

– Именно! – Подхватила Ирина. – Мы же друг другу подарки так и не подарили. А потом стало не до этого.

– Ла-а-адно... – Протянул Михаил.

Его такой уход от тяжёлого и спорного вопроса только обрадовал. И он развил тему:

– Предлагаете сегодня это исправить?

– Ага!

– Только, Миш, тут такое дело. Хотелось бы помыться. А в бане, как сам понимаешь, гости.

Иногда для идеи не хватает какой-то мелочи. Что-то делаешь, как заведено. А потом – хоп! Идея! И уже такой – да как раньше не додумался?! Вот и сейчас у Михаила внезапно сложилась в уме конструкция миниатюрной мойки из большого таза и спортивного кольца. Которую он с успехом воплотил через несколько часов. Так что к вечеру все поплескались, отмыли накопившийся пот.

[*] Цензура на ругательства в конце 1980-х ещё работала. Вот и выкручивались.

«Прости (господи, ты, боже мой) утка!»

***

Праздник, по общему мнению, удался. Получился широким, как русская душа, и таким же сумбурным. Устраивать гулянку на троих, когда рядом ещё люди? Да если это не стоит дополнительных усилий? Что ж мы – не русские, что ли?