Олег Рязанский - Галина Дитрих
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чуть рассвет брызнул, а два всадника уже стояли на взгорке правого берега реки Сосны, еще вчера мирно впадающей в Дон, а сегодня – вспять текущей!
Глаза Тимура стали величиной с летающие тарелки! А чему, собственно, удивляться? Что в этом особенного? Не впервое… Столица Хазарского каганата всего за час была затоплена водой, когда река Волга потекла вспять при повышении уровня Каспийского моря на 10 метров. Река Волхов, вытекающая из Ильмень-озера и впадая в Ладожь, не раз устраивала подобные представления. И в 1373 году, и в 1376 по пять дней кряду текла наоборот и никого из новгородцев это не удивляло, а Тимур, покоритель половины вселенной, удивился:
– Сам сотворил? – спросил у своего соправителя.
– У нас на Руси не зря говорят: с кем поведешься, от того и наберешься. Ума-разума, разумеется. Повернуть реку вспять не в моей власти, а во власти мудреца Лукмана или Букрота.
Хороший ответ получился у Ольг Иваныча, чисто по-восточному. Только набитый дурак начнет выяснять, что в компетенции мудреца Лукмана, а что в ведении Букрота.
Тимур отмолчался. Поднял руку с намерением выколупнуть из своей чалмы рубин-камень, но был остановлен выкриком, известным только узкому кругу единомышленников Тимура и произносимым вслух в исключительных случаях:
– Справедливость в силе!
На последнем слоге всадник неуклюже спрыгнул с коня и конь тут же нал замертво! Эмир Тимур не отказал себе в удовольствии заявить во всеуслышанье базарное высказывание ходжи Насреддина по этому случаю: если на коня нагрузить сверх того, что на него нагрузил осел, то конь рухнет!
Однако, в оценке ноши коня эмир Тимур перестарался. Всадник настолько был тощ, что слышно было, как в его животе бултыхалась пища. Тимур вторично окинул взглядом двуногий мешок с костями, поворотился к Ольг Иванычу:
– Кого-то напоминает мне этот изможденец… Очень похож на твоего бессменного сопроводителя…
Тем временем мешок с костями выудил из-за пазухи металлическую пластинку с изображением тигра, помахал этим доверительно-опознавательным знаком перед носом Тимура и закричал еще громче:
– Эмиру Тимуру, покорителю множества стран и народов по ту и по эту сторону рек Амударьи, Сырдарьи, Волги и Дона, спешное донесение от внука его, Хал иль-султана сына Мираншаха!
– А сам он где?
– Несчастный остался возле места наименьшего расстояния между Доном и Волгой! Всего день не доскакал досюда. Чуть жив лежит… Выпил сгоряча ковш стоячей воды и уподобился “Луги”, бродячему бухарскому балагуру, что выплевывал залетевшего в рот чистоплотного комара, а сам проглотил, не глядя, кусок протухлой баранины!
– Что за весть ты принес?
– Боюсь даже выговорить…
– Разинул рот – так говори!
– Шепотом говорить или громогласно, чтобы урус-беги, князь урусский тоже слышал?
– Во весь голос! У меня нет секретов от соправителя.
– О эмир, слушай и не гневись, я только гонец гонца… В твоем Самарканде вспыхнул мятеж! Порядок едва обеспечивает отряд преданных тебе “берсерков”, воинов-смертников, и если ты, эмир, не поторопишься восстановить справедливость…
– Излагай по порядку!
Гонец гонца вобрал в себя побольше воздуха и заверещал зайцем перед оскаленной мордой волка:
– Твой старший внук, младший сын Хан-заде из Ургенча снюхался с Тохтамыш-ханом и в тайном сговоре с предводителем хивинских туркмен при поддержке аламанов – каракумских степных разбойников, задумал взять власть в Самарканде в свои руки! Не силой взять, не узурпировать, а получить ее на законных основаниях. Как? По улицам Самарканда стали ходить глашатаи, заявляя народу, что твоя держава не может долго оставаться сиротой без своего законного правителя…
– Из-за моего длительного отсутствия?
– Нет!
– Почему же?
– Потому… что ты, эмир всех эмиров… Мурдаги! Умер!!
– Но я жив!
– Это ты здесь жив, эмир, а там, в Самарканде уже перестали читать в мечетях с минбара “кутбу” – ежедневную поминальную молитву “за здоровье правителя”, за тебя, то есть… И горожане, не дожидаясь вещественных доказательств – праха почившего для водружения в усыпальницу, поверили! Как не поверить, если уши слышат? И, вдруг, ты, эмир, заявляешься в Самарканд живехоньким! С кого спрос за ложные сообщения? Искать того, кто первым выкрикнул “эмир умер”? Что будешь делать с зачинщиками? Казнишь закапыванием в землю живьем или вливанием в глотки свинца расплавленного? Почему заговорщики лишили тебя права на жизнь? Почему ты, эмир, должен доказывать своим присутствием, что ты жив, а не умер? Где справедливость?
– Ты, бурундук на корточках, случаем не перепутал ишака с лошадью?
– Аллах свидетель, я ничего не добавил, не убавил, не позабыл, не перепутал! Ежели не так, чтоб мне провалиться на этом самом месте!
Топнул и не провалился!
Кто несет ответственность за беспорядки в стране? Естественно, правитель. Если он жив и во здравии. И Тимур-Тамерлан, великий Железный Хромец с железной логикой, сам отменный мастер интриг и провокаций, азартных военных комбинаций, который сам себе не всегда верил, почему-то поверил какому-то гонцу! Сразу и бесповоротно! Неужто ослеп и оглох от потрясения? Вместо того, чтобы проверить и перепроверить донесение, сказал самому себе внутренним шепотом, что не намерен доказывать свое право на власть, ибо это право он возьмет силой! По справедливости!
И приказал раскрыть знамена, подтянуть стремена, трубить поход! Бунт в Самарканде – это серьезно, это не Елец сжечь!
Войско мигом пришло в движение, Тимур тоже развернул коня, натянул повод, а конь ни с места! За стремя ухватился гонец. Тощий, а впился пиявкой.
– Отцепись! – пнул навязчивого гонца повелитель половины вселенной. – За доставку плохой вести с тебя полагается снять голову!
– Это, эмир, всегда успеется… А пока мне с тебя полагается получить “суюргалиш” – эмирское пожалование за весть доставленную с волчьей скоростью!
Кому довелось видеть разъяренного льва в человечьем обличьи? Лев тряханул гривой, отверз пасть, обнажил клыки, издал рык:
– Подать живому смертнику лошадь!
Ревностный служака сбросил хурджины с ближнего коня, подал поводья пожалованному. Тот придирчиво оглядел “суюргалиш”, охлопал по крупу, пощупал щиколотки, показательно возмутился:
– На этой кляче со сбитыми бабками и седлом сползающим я не осилю путь до Самарканда!
– Дармовому коню в рот не смотрят! – окоротил привередливого получателя Тимур. – Кстати, что ты все время чешешься как пес шелудивый?
– Так у меня, эмир, да стану я за тебя жертвой, чесотка! Зудит, свербит, сил нет терпеть… Подхватил на каком-то перегоне при смене лошадей, ну, и чешусь с тех пор. Под коленями да подмышками дочесался в ярости до коросты… Но ты не бойся, эмир, как доберусь до Самарканда, к самому лучшему табибу пойду, мигом вылечит!
– С чесоткой в Самарканд? Запрещаю! Пока доскачешь, перезаразишь половину моих конников! Эй, подручный, отобрать у него коня, чесоточному в Самарканде делать нечего!
– О, эмир, – вновь ухватился за стремя чесоточник, – чтоб тебе прожить десять тысяч лет на том и на этом свете! Не отнимай подаренный четвероногий “суюргалиш”, иначе мне придется бежать в Самарканд на своих двоих…
– Гум шав! Убирайся! Пошел вон! Эй, кто там, связать этому шелудивому псу руки и повесить за ноги на ближайшем дереве!
Махнул плетью Тимур, привстал на стремена, поскакал в Самарканд восстанавливать справедливость силой и донская земля в очередной раз прогнулась под копытами чужих лошадей…
Олег Рязанский отер пот… Свою задумку он выполнил полностью. Теперь душа песни просит! Прокричал вслед “соправителю”:
– Скатертью дорога! Справедливость не в силе, а в справедливости! Когда окончательно улеглась пыль от вражьих копыт, снял с дерева едва дышащего “гонца” тимурова. Растер члены его затекшие, влил в горло пересохшее живительной влаги из походной фляги и узрел с радостью, как улыбнулся ему в ответ Федор Шиловец на слова заветные:
– СВОИ СВОЕГО НЕ БРОСАЮТ!
* * *В этот судьбоносный день народ московский, пав на колени, воздевал руки к спасительной иконе Владимирской Божьей Матери:
– “О всесвятая владычица богородица! Избавь нас и город наш Москву от нашествия поганого Темир-Аксака-царя и каждый город христианский и страну нашу защити, и князя и людей от всякого зла оборони… избавь нас от пленения, от огня, и меча, и внезапной смерти…” (Из повести о Темир-Аксаке.)
И чудо свершилось! Простояв возле Ельца 15 дней, Тимур не пошел на Москву, а 26 августа 1395 года повернул на юг и ушел из рязанских пределов…
Немного дней прошло, а сколько событий!
* * ** * *Спустя 20 лет после настоящей смерти Тимура, историк Шараф-ад-Дин-Йезди, живший при дворе Шахруха, сына Тимура, написал “Зафар-наме” – “Книгу побед” с подробным описанием, как эмир Тимур дошел до города русских Машку (Москвы) и как “в руки воинов попало столько драгоценностей, что им не видно было счета: и рудное золото и чистое серебро, затмевающее лунный свет, и холст, и антиохийские домотканые ткани, наваленные горами, как горы Каф, целыми вьюками блестящие бобры, черных соболей несметное число; горностаев столько связок, что их не перечтешь; рысьи меха, беличьи, лисьи, равно как и жеребцы, не видавшие еще подков…”
