Дюна: орден сестер - Брайан Герберт

Столь же неотвязно приставали и продавцы, которые пытались продать сберегающие воду маски, покрытие для глаз, приборы для поиска воды, магнитные компасы (которые не показывали дважды одно и то же направление) и даже магические талисманы, «отгоняющие шаи-хулуда». Он явно был с другой планеты и, следовательно, становился мишенью для мошенников. Все предложения Гриффин отвергал.

Другие люди были явно местными. Он видел это с первого взгляда по их смуглой грубой коже, по тому, как они держались в тени и как закрывали рот и ноздри. Это были суровые люди, откровенно презиравшие наивных инопланетян, но Гриффин подумал, что они могут что-то знать. Однако когда он остановил старика из пустыни и задал вопрос, этот человек предостерегающе поднял два пальца, сказал что-то непонятное и свернул в переулок.

Обескураженный Гриффин нашел себе квартиру и показал хозяину изображение Вориана Атрейдеса. Тучный владелец дома покачал головой:

– Мы здесь стараемся не замечать окружающих. Даже если бы этот человек приходил ко мне, он был бы в капюшоне, с закрытыми ртом и ноздрями. Никогда здесь не видел никого в такой одежде.

И кивком указал на портрет Вориана.

Не называясь – вдруг кто-нибудь донесет его добыче, – Гриффин расспрашивал продавцов на улицах, платил всем, кто проявлял хоть какой-то интерес. Те, кто сообщал подробные сведения, явно лгали, надеясь на большую плату. Гриффин связался с местным сыщиком, предложив гонорар за результат; сыщику условие не понравилось, но он сказал, что поинтересуется, если это не займет много времени.

Не утратив решимости, Гриффин тем не менее понял, что основную часть работы придется делать самому. Он прилетел издалека и знал, что физически сейчас ближе к Вориану Атрейдесу, чем когда-либо.

Однажды вечером после заката он прошел в питейное заведение, где грязные, угрюмые люди спускали последние деньги на пряное пиво, потому что давно потеряли надежду улететь с Арракиса. Один только вид этих людей, давно потерявших желание вернуть себе достоинство, приводил Гриффина в уныние. Он поклялся, что никогда не опустится до такого.

Определив, сколько готов потратить, Гриффин угостил собравшихся выпивкой и попросил сведений или совета, как найти определенного человека, имя которого он даже не всегда называл. Некоторые пытались получить плату, еще не взглянув на портрет Вориана, или просили заплатить только за то, что они посмотрят на портрет, даже если ничего не знают. За два часа Гриффин потратил сущие гроши, но эти разговоры и постоянное вранье начали его раздражать. Он сел за угловой столик и начал прихлебывать крепкое пряное пиво, но напиток ударил в голову, и тогда он заказал стакан чистой воды, который стоил вдвое дороже.

К тому времени как он решил покинуть бар, над ним начали смеяться.

– Приходи завтра, мы подумаем и, может, что-нибудь найдем для тебя, – сказал предводитель завсегдатаев, человек с непрекращавшимся кашлем.

Жалея о потраченных деньгах, Гриффин открыл дверь заведения и ступил на ночные улицы. Здесь ему совсем не нравилось. Вечер был прохладный. Он постарался сориентироваться, повернул в ту сторону, где, как казалось, находилось его жилье, и пошел по узкой улице.

На этой грязной планете Гриффин начал скучать по Ланкивейлу, ему хотелось снова увидеть родителей, младших брата и сестру. Однажды и Валя вернется туда с Россака. Конечно, ледяные темные океаны Ланкивейла, рыбацкий флот и зимние ледяные бури опасны и неприятны, но все равно это дом. Гриффин нехотя признал, что Ланкивейл закалил Харконненов, лучше научил их принимать вызов, но даже необходимость выживать там казалась пустяком в сравнении с горнилом этой пустынной планеты.

Услышав шаги за спиной, он обернулся и увидел приближавшуюся темную фигуру. Гриффин напрягся, положив левую руку на приборы управления щитом, а правую – на рукоять боевого ножа. Благодаря Вале он получил большой опыт в рукопашных схватках.

Поняв, что его заметили, незнакомец остановился и осветил лицо Гриффина ручным фонариком, ослепив его.

– Кто ты? Что тебе нужно? – спросил Гриффин, стараясь не выдавать страха.

Человек подошел ближе, выключил фонарик, и Гриффин узнал неразговорчивого посетителя бара, краснощекого человека с густой гривой серебристых волос.

– У тебя есть деньги. Ты можешь заплатить за информацию. – Человек подошел еще ближе. – В обмен получишь то, чего не ожидаешь.

– Что же?

Заметив блеск в глазах незнакомца, Гриффин незаметно активировал щит. В тени боковой улицы гул поля прозвучал громко, и Гриффин заметил легкие помехи в воздухе.

Он наблюдал за неизвестным, ожидая подвоха. И жалел, что с ним нет Вали. Человек никак не отреагировал на появление щита, и Гриффин подумал – он может и не знать, что это. В Лиге ландсраада щиты были стандартной защитой, но он вдруг понял, что на этой планете ни у кого их не видел.

Человек подошел еще ближе и выхватил длинный нож.

– Я покажу тебе, каково умирать.

Он рассмеялся и ударил ножом, как скорпион – жалом, очевидно, не ожидая особого сопротивления. Гриффин повернулся, и мерцающее поле Хольцмана отразило удар. Пульс участился, в кровь хлынул адреналин, готовя к схватке… но противник как будто не понимал боевых возможностей Гриффина.

Нападающий попытался справиться с удивлением и снова неуклюже ударил ножом, но он не привык сражаться с противником, защищенным полем. Гриффин кинжалом вспорол его ладонь. Незнакомец с криком отскочил, хлынула густая темная кровь. Гриффин повернул кинжал, обходя частичный щит, и ударил мужчину в бок. Клинок вошел глубоко, и бандит ахнул и закашлялся. Он опустился на колени, едва не потянув за собой Гриффина.

И в полном недоумении воскликнул:

– Ты убил меня! Ты убил меня!

Но Гриффин был осторожен. Хотя в многочисленных учебных схватках с Валей они ни разу не поранили друг друга, они хорошо знали уязвимые места.

– Удар не смертельный. – Он склонился к стонущему незнакомцу. – Но это поправимо. – Он приблизил окровавленное лезвие к его лицу. – Кто тебя подослал?

– Никто! Мне просто нужны твои деньги.

– Что ж, ты плохо рассчитал. Неужели здесь все такие болваны?

Мужчина закричал от боли.

– Я истеку кровью!

Гриффин огляделся по сторонам, уверенный, что скоро шум привлечет внимание. Он снова приставил кинжал к горлу противника.

– Я быстро покончу с болью, если ты не ответишь на мои вопросы.

– Ну ладно! Мне нужны были не просто твои деньги! – взвыл человек. – Я хотел забрать твою воду!

– Забрать мою воду? У меня нет воды.

– Воду твоего тела! Люди пустыни умеют очищать ее… и продавать. – Человек усмехнулся. – Теперь ты доволен?

Гриффин сильнее прижал лезвие к его горлу.

– Где мне искать Вориана Атрейдеса? Ты и это знаешь?

Человек со стоном схватился за рану в боку.

– Откуда мне знать, где он? Большинство приезжих добывают пряность. Справься в конторе «Комбайнд мерчантайлз», узнай, кого они нанимали.

На улице появились темные фигуры. Незнакомец дернулся и снова закричал. Решив, что больше от него ничего не узнаешь, Гриффин встал.

– Нужна медицинская помощь, – крикнул он.

Люди столпились вокруг стонущего бандита. Тот посмотрел на них. Он замахал руками и попытался уползти.

Гриффин удивился, увидев блеск ножа в руке женщины. Женщина быстро провела лезвием по горлу раненого и вонзила кинжал в мозг. Жертва дернулась и умерла, пролив совсем немного крови.

– Он был вором, – сказала женщина, вытирая нож о его одежду. – Мы заберем его воду. – Она посмотрела на удивленного Гриффина, будто ожидая, что он бросит ей вызов. – Или ты хочешь ее забрать?

Гриффин, запинаясь, ответил:

– Нет… нет.

Он повернулся и побежал к своему жилью. Хотелось уйти подальше. Но он не утратил осторожности и держал нож наготове, на случай если кто-нибудь нападет.

У него за спиной молчаливые пропыленные люди завернули тело бандита в ткань и быстро унесли в другой переулок. Гриффин слышал, как хлопнула дверь, но когда оглянулся, никого уже не было.

Какое варварское место! И Вориан Атрейдес решил прилететь именно на Арракис?

Не следует излишне гордиться своим триумфом. То, что мы считаем победой, может быть только уловкой врага.

У него ничего не осталось. И нечего было терять.

Болезненные воспоминания заставили Птолемея покинуть дом и больше не возвращаться к дымящимся руинам, ставшим памятником невежества, нетерпимости и насилия батлерианцев. После долгих размышлений он решил: будет лучше, если его семья решит, что дикари убили и его.

В каком-то смысле он действительно умер. Его лишили веры в рациональную природу человеческого общества и растерзали ее в кровавые клочья. Он не мог сдаться и спокойно вернуться к простым исследованиям или заняться чем-то другим. Проблема была очерчена с болезненной четкостью.