Холодная месть - Линкольн Чайлд

Прислушалась. Абсолютно никаких признаков движения внутри, ни огонька.

Задняя дверь оказалась металлической, с новым замком. Кори подкралась вплотную, опустилась на колени, раскрыла пенал с отмычками, выбрала подходящую. Вставила, повернула, прощупывая замок. Быстро выяснила: замок очень трудный. Быть может, Пендергаст справился бы в два счета, но для нее…

Лучше поискать альтернативу.

Прокравшись вдоль дома, Кори заметила окна в подвал, находящиеся в углублениях. Опустилась на колени, посветила в одно фонариком. Стекло покрывал слой грязи, и оно полностью утратило прозрачность. Пришлось достать ветошь и заняться очисткой. Постепенно слой грязи уменьшился настолько, что обнаружилась сигнализационная лента за стеклом.

Но с этим-то можно иметь дело!

Она вынула дрель, поставила полумиллиметровое алмазное сверло и просверлила две дырочки: одну сквозь ленту в верхнем углу окна, вторую сквозь ленту снизу, стараясь не разорвать контур, чтобы не заставить тем самым сработать сигнализацию. Зачистила оконечности медного провода, продела сквозь дыры, зафиксировала тонкими зубными щупами, чтобы обеспечить контакт с фольгой. Целостность контура обеспечена, можно делать что угодно с прочими частями окна.

Кори наделала дрелью дырочек, очертив проем, достаточный, чтобы проскользнуть внутрь. Затем провела резаком, соединив дыры, приставила вакуумную присоску и резко стукнула по стеклу. Оно аккуратно обломилось по линии надреза. Хотя лента и разорвалась, сигнализация не сработала: благодаря проволоке контур остался замкнутым.

Кори отступила, посмотрела на окружающие здания. Никто ее не видел и не слышал, никто не обратил внимания на подозрительное шевеление в саду заброшенного дома. Она глянула на здание перед собой, остававшееся глухим и темным, как могила.

Снова посмотрела на окно. Опасаясь лазерного сенсора, посветила в подвал фонарем, но увидела только шкафы с выдвижными ящиками и стопки книг. Лента — очень грубая и примитивная система сигнализации. Может, и внутри дома все такое же убогое?

Используя зубоврачебное зеркальце, Кори направила луч света от фонаря во все углы подвала. Ничего похожего на датчики движения либо сенсоры.

Сунула руку, помахала, готовая броситься наутек при первых же проблесках красного света из темноты.

Ничего.

Значит, пора внутрь. Кори повернулась спиной к дому, сунула ногу в дыру, аккуратно пролезла вся, спрыгнула на пол, затянула рюкзак за собой.

Замерла в темноте, готовая к появлению красных мигающих огоньков или любых других признаков сработавшей сигнализации.

Все спокойно.

Из угла вытянула стул, поставила под окном, на случай необходимости в поспешном бегстве. Осмотрелась. Лунного света хватало, чтобы различить содержимое комнаты. То самое, что она увидела снаружи: много металлических шкафов, стопок пожелтевших бумаг, повсюду груды книг. Комната-склад.

Кори подошла к ближайшей груде, стянула пропыленный лист полиэтилена, ее прикрывающий. Одинаковые толстые старые тома в коленкоровом переплете, на обложках — большая черная свастика в белом круге на красном поле.

Называлась книга «Mein Kampf».[30] Автор — Адольф Гитлер.

Глава 80

Нацисты.

Кори опустила полиэтилен, стараясь не зашуршать. По спине пробежал холодок. Она застыла, оцепенев, не в силах двинуться. Теперь все сказанное Беттертоном приобрело смысл. Дом построен в первой половине прошлого века, окрестности — немецкий квартал, убийца, про которого рассказывал журналист, говорил с немецким акцентом. И вот — «Майн кампф».

Тут не наркоторговцы. Тут нацисты. Этот дом — их база, наверное, со Второй мировой войны. Здесь они гнездились и после капитуляции Третьего рейха, Нюрнбергского процесса, даже после советской оккупации Восточной Германии и падения Берлинской стены. Невероятно, непостижимо! Все настоящие, того времени нацисты уже мертвы, разве нет? Кто же эти люди? Господи боже, да что они делают здесь столько лет?

Если Пендергаст об этом не знает — а он, скорее всего, не знает, — ей необходимо выведать больше. Обязательно!

Теперь Кори кралась очень осторожно. Сердце стучало лихорадочно, и она постаралась успокоиться. Хотя не видно было никакого движения, никаких признаков присутствия, она понимала: дом может и не пустовать. Так просто не определишь.

В углу — стол с электронным оборудованием, также прикрытый грязным полиэтиленом. Медленно и осторожно Кори приподняла угол — под пластиком оказался набор старой радиоаппаратуры. Она посмотрела на шкафы, на таблички, прикрепленные к выдвижным ящикам. Везде немецкий язык, а Кори его не знала. Выбрала ящик наугад — закрыт. Достала отмычки, в минуту справилась с простейшим замком. Открыла, но ящик оказался пуст. Однако, судя по слою пыли на верхней части стенок, недавно был полон.

Еще несколько ящиков подтвердили предположение: хранимые там бумаги кто-то извлек, причем недавно.

Вынув фонарь и посветив коротко по сторонам, Кори изучила двери в дальних стенах. Кажется, одна вела наверх. Девушка подошла вплотную, взялась за ручку и крайне медленно приоткрыла дверь, стараясь, чтобы заржавевшие петли скрипели как можно тише.

Луч фонаря осветил комнату, чьи стены, пол и потолок были облицованы белым кафелем. Посередине — привинченный к полу стальной стул, голый металл. Под ним — канализационный сток. К ножкам и подлокотникам приделаны стальные кандалы. В углу — ржавый выход водопроводной трубы, на полу свернутый кольцом шланг.

Кори отступила, ощущая легкую тошноту, и направилась к двери в другом конце подвала. За нею обнаружилась ведущая наверх узкая лестница. В конце — другая дверь. Стоя перед нею, Кори долго вслушивалась. Наконец взялась за ручку, приоткрыла на четверть дюйма. Быстрый осмотр с зубным зеркальцем показал: это давно заброшенная, пыльная кухня. Кори зашла внутрь, осмотрелась, затем тихо прошла в столовую и в вычурно отделанную гостиную за нею. Та была оформлена в стиле баварского охотничьего дома: панели на стенах, оленьи рога, массивная резная мебель, пейзажи в тяжелых рамах, стойки с древними ружьями и карабинами. С каминной полки глядела свирепыми стеклянными глазами лохматая кабанья голова, блестели желтые клыки. Кори быстро осмотрела шкафы, выдвинула пару ящиков. Все документы и книги — на немецком.

Она вышла в зал. Остановилась там, едва дыша и напряженно вслушиваясь.

Тишина.

Тогда она решилась подняться по лестнице. Останавливалась на каждой ступеньке, продолжая вслушиваться. На площадке второго этажа снова замерла, вся внимание. Осмотрела закрытые двери, открыла наугад: комната почти без мебели, только кровать без матраса, стол, стул и книжный шкаф. Зарешеченное окно глядит на задний двор. Оно разбито, на подоконнике еще валяются осколки стекла.

Кори проверила остальные двери. За всеми — пустые комнаты, когда-то бывшие спальнями. Лишь последняя — донельзя запыленная, удушливая фотолаборатория, несколько печатных станков и примитивно выглядящих старых ксероксов. Вдоль стены — стойки с медными формными пластинами, на многих — причудливые рисунки, напоминающие гербы и официальные печати. Должно быть, старое оборудование для подделки документов.

Кори вернулась в зал, потом поднялась по лестнице на третий этаж. И оказалась на большом, разделенном на две комнаты чердаке. Первая комната, сразу у лестницы, показалась очень странной: на полу толстые персидские ковры, на высоких подсвечниках, стоящих прямо на полу, дюжины длинных толстых свечей, у их основания — длинные наплывы растопленного воска, словно сталагмиты. На стенах — толстые портьеры, испещренные странными желтыми и золотыми символами, либо вышивки, либо аппликации из толстого войлока: гексаграммы, астрономические знаки, глаза, лишенные век, сомкнутые треугольники, пяти— и шестиконечные звезды. У основания одной портьеры — ярко вышитое слово «АРАРИТА». В углу три мраморные ступени вели к подобию алтаря.

Жуть какая!

Кори невольно подалась назад. Что ж, еще комната — и надо убираться поскорее.

Вздрогнув, девушка зашла через низкий проем в следующую комнату, заполненную книжными шкафами и полками — наверное, когда-то служившую библиотекой либо кабинетом для исследовательской работы. Но теперь все полки и шкафы пустовали, на голой стене одиноко висел пыльный, траченный молью нацистский флаг.

Посреди комнаты стояла большая новая машина для уничтожения бумаг, подключенная к розетке и выглядящая совсем не к месту в комнате, похожей на застывший во времени реликт середины прошлого века. С одной стороны от машины громоздились стопки документов, с другой — черные пластиковые мусорные мешки, полные резаной бумаги. В дальнем конце комнаты виднелась раскрытая дверь в чулан.