Холодная месть - Линкольн Чайлд

От моторного отсека к носовому трюму вел недлинный коридор. Спустившись по трапу, Эстерхази кинулся к двери, распахнул ее, прыгнул внутрь и торопливо задраил дверь. Хорошо, тут никакая отмычка не поможет.

После убийства репортера днем раньше не осталось и следов. Запятнанный кровью тент исчез. Эстерхази подошел к двери крайнего носового отсека, отомкнул и распахнул ее. Из сумрака выглянуло женское лицо: спутанные волосы, пятна от машинного масла. А в глазах — откровенная, раскаленная добела ненависть. Эстерхази даже растерялся на мгновение. Жутко: такая ярость в глазах, а лицо остается спокойным, будто стянутое ледяной маской. Рот заткнут кляпом и заклеен липкой лентой. Хорошо, что эта женщина не может ничего сказать.

— Я выведу тебя наружу. Пожалуйста, не делай резких движений.

Сунув пистолет за пояс, Эстерхази схватил Констанс за волосы, второй рукой обхватил за плечи. Хотя руки ее были надежно связаны, женщина попыталась сопротивляться. Все же он сумел вытащить ее наружу. Она не сводила с Эстерхази полного ненависти взгляда. Он пихнул ее к двери, сам замер, прислушиваясь. Ведя Констанс перед собой, как живой щит на случай появления Пендергаста, раздраил дверь, распахнул и толкнул женщину вперед, нацелив пистолет в основание черепа.

Коридор оказался пустым.

— Иди! — Эстерхази подтолкнул ее к трапу.

В конце концов оба благополучно выбрались на верхнюю палубу. Яхта двигалась навстречу несильному холодному ветру, рассекая волны. Огни Манхэттена превратились в далекое сияние на горизонте, яркая изящная арка моста Верразано делалась все тоньше, погружалась в сумрак. Яхту ощутимо качало. Уже вышли в открытый океан.

Фальконер побледнел еще сильнее.

— Никто не может связаться с Эберштарком и Бауманом, — сообщил он. — Посмотрите, что стало с Настом.

Он указал вниз, где лежало у борта изломанное тело, подтекавшее кровью.

— Действуем быстро! — ответил Эстерхази. — Слушайте меня.

Фальконер кивнул.

— Вы с Шульцем — держите ее крепко. Будьте очень осторожны! Я ее развяжу.

Двое схватили Констанс. Она прекратила сопротивляться. Эстерхази разрезал ленту, снял наручники. Содрал со рта липкую ленту.

— Я тебя убью за все твои подлости, — пообещала она немедленно.

— Мы выбросим ее за борт, — сказал Эстерхази Фальконеру.

— Если так, мы потеряем… — пробормотал тот.

— Наоборот.

— Но она же просто сумасшедшая. Он не обменяет свою жизнь на ее. Позволит утонуть, и все.

— Я ошибался, — признался Эстерхази. — Она не безумна. Скорее, наоборот. Пендергасту она очень дорога. Прикажите капитану, чтобы отметил место, где мы ее сбросим, на джи-пи-эс.

Они подтащили ее к поручням. Внезапно Констанс испустила яростный пронзительный крик и принялась извиваться.

— Нет! — крикнула она. — Не делайте этого! Я не умею…

— Не умеешь чего? — спросил Эстерхази.

— Плавать!

— Принесите спасательный жилет! — приказал Эстерхази, чертыхнувшись.

Фальконер вытащил жилет из палубного контейнера. Эстерхази подхватил, приказал:

— Надевай!

Констанс напялила его. К ней вернулось прежнее ледяное спокойствие, но руки, застегивающие жилет, тряслись и никак не могли управиться с замком.

— Я не могу… — пожаловалась она тихо.

Подошедший Эстерхази застегнул жилет спереди, нагнулся, затягивая ремень.

Констанс внезапно ударила его снизу вверх кулаком в подбородок. Эстерхази зашатался, но успел заметить несущиеся к его глазам ногти. Зарычав от боли, он отшвырнул Констанс. Женщина упала. Фальконер пнул ее в бок, схватил за волосы, рывком поставил на ноги, а Шульц обхватил и придавил к поручням, обездвижив руки. Она закричала, мотая головой и пытаясь укусить.

— Полегче! — предупредил Эстерхази. — Не покалечьте ее, а то план пойдет насмарку.

— Поднимайте! — скомандовал немец, хватая Констанс за плечо. — Ну же!

Она вдруг забилась с неожиданной, пугающей силой.

— Вира! — скомандовал Фальконер.

Трое мужчин подняли Констанс над поручнями и швырнули в океан. Упала она тяжело, скрылась под водой, но через секунду вынырнула, махая руками.

Шум ветра и волн быстро заглушил ее отчаянный крик. Выброшенная за борт осталась позади, растворилась в темноте.

Глава 74

Едва заслышав ее крики, Пендергаст кинулся на бак. На бегу заметил белый силуэт, летящий сверху.

Констанс!

Она ушла под воду, вынырнула — и осталась далеко за кормой. На мгновение Пендергаст застыл, словно парализованный. Затем все понял.

Из салона наверху раздался голос Эстерхази:

— Алоизий, ты меня слышишь? Выходи с поднятыми руками. Сдавайся! Если сдашься, мы развернем яхту. Иначе пойдем дальше в море. Скорее!

Пендергаст, сжимавший в ладони пистолет сорок пятого калибра, не шелохнулся.

— Если хочешь, чтобы мы развернулись, выходи с поднятыми руками. Сейчас ноябрь, и уж тебе-то известно, насколько холодна вода. У Констанс пятнадцать минут, самое большее — двадцать.

И снова Пендергаст не двинулся. Не мог двинуться.

— Ее положение отмечено на джи-пи-эс! Найдем ее за минуты!

Еще одно невыносимое, болезненное мгновение сомнений.

Пендергаст почти восхищался замечательной выдумкой Эстерхази.

Он поднял руки, сцепив пальцы на затылке, и медленно пошел вперед. Обошел салон и увидел за ним Эстерхази и двух его сообщников, в их руках — нацеленное оружие.

— Медленно подойди к нам, руки за головой!

Агент подчинился.

Эстерхази шагнул навстречу, забрал его пистолет и сунул себе за пояс. Обыскал с ног до головы, обстоятельно и профессионально. Извлек ножи, «вальтер» тридцать второго калибра, пакеты с реактивами, проволоку, различные инструменты. Ощупал подкладку пиджака и обнаружил множество подшитых там предметов.

— Сними пиджак!

Пендергаст снял пиджак и бросил на палубу.

— Наденьте наручники, зафиксируйте его как следует с ног до головы! Я хочу, чтобы его запеленали как мумию, без малейшей возможности двигаться.

Сообщник стянул руки агента за спиной пластиковой лентой, заклеил рот изолентой.

— Лежать! — приказал второй сообщник, в чьей речи слышался отчетливый немецкий акцент.

Пендергаст подчинился. Его щиколотки стянули, липкой лентой окрутили запястья, предплечья и ноги, совершенно лишив возможности двигаться.

— Отлично! — подытожил Эстерхази, обращаясь к немцу. — Теперь прикажите капитану развернуться и подобрать девушку.

— Зачем? — спросил тот. — Мы достигли цели, кому какое дело до нее?

— Вы ведь хотели, чтобы он заговорил, верно? Не потому ли он еще жив?

Поразмыслив немного, немец связался с капитаном по рации. Спустя несколько секунд яхта замедлила ход и начала разворачиваться.

Эстерхази посмотрел на часы и сообщил Пендергасту:

— Двенадцать минут. Надеюсь, ты не слишком долго колебался.

Глава 75

Эстерхази взялся за швартовочный линь.

— Помоги привязать его к утке! — приказал он Шульцу.

А сам в это время лихорадочно размышлял. Изображал уверенность и бесстрашие, спокойно командовал, а сам чуть из кожи вон не лез от страха. Следовало как можно быстрее отыскать путь к спасению. Но в голову ничего не шло. Чертов немец сказал: «Многие годы мы безукоризненно заботились о вас, и теперь вдруг вы не доверяете нам? Я удивлен и оскорблен».

Кажется, при таком раскладе проживешь ненамного дольше Пендергаста.

Развернувшаяся яхта замедлялась, достигнув отмеченных на джи-пи-эс координат. Эстерхази перешел на нос, отыскивая выброшенную за борт девушку. Полверхность моря освещали два мощных прожектора с рубки.

— Там! — воскликнул Эстерхази, когда в луче прожектора засверкала светоотражающая полоска на спасательном жилете.

Яхта поравнялась с девушкой и замедлилась еще более, поворачивая. Эстерхази побежал на ют, багром подцепил спасательный жилет, подтянул Констанс ближе. Подоспел Фальконер. Вдвоем они вытащили девушку на площадку. Затем вынесли на палубу и направились в салон. Там уложили Констанс на ковер.

Та была в глубоком шоке, но еще дышала. Эстерхази нащупал пульс: медленный и прерывистый.

— Гипотермия, — сказал он Фальконеру. — Нужно согреть ее как следует. Где рыжая баба?

— Герта? Заперлась в кубрике.

— Пусть готовит теплую ванну!

Фальконер исчез, Эстерхази же снял с Констанс спасательный жилет, расстегнул и стянул промокшие платье и белье, завернул девушку в теплый шерстяной плед, лежавший на ближнем шезлонге. Пластиковыми наручниками стянул кисти. Связал и щиколотки, но свободно, чтобы жертва могла ходить.

Явилась Герта в компании Фальконера, с лицом, побелевшим от страха, но внешне сохраняя спокойствие.

— Ванна готова!