Вы когда-нибудь...(ЛП) - "Lady Moonglow"

Неудивительно, что ей говорили, будто Том Реддл может очаровать любого. У него действительно был способ заставить людей чувствовать себя интересными и важными. Скорее всего, именно этот талант позволил ему заполучить такое большое количество последователей на ранней стадии его возвышения.

Наследник Слизерина в это время довольно серьёзно изучал Гермиону.

— То, что ты должна была сделать… — медленно начал он, словно обдумывая каждое слово, прежде чем произнести его, — ты одна этим занимаешься, верно? Без них. Разве это не даёт тебе право самой принимать решения?

Гермиона слабо улыбнулась ему, и блеск в её глазах немного потускнел.

— Если бы всё было так просто.

Она устало покачала головой и потянулась за очередным ломтиком тыквенного хлеба. Остался только один кусочек, который девушка разделила на две части, одну из которых предложила наследнику Слизерина. Она съела только один кусочек и два шоколадных трюфеля, всё остальное съел он… так что он должен иметь совесть и…

— Том! — укоризненно воскликнула волшебница, когда он с готовностью принял её предложение. Юноша вопросительно склонил голову на бок, после чего с удовольствием принялся за сладкий хлеб.

— Ты съел целую тонну!

— Как проницательно с твоей стороны, Нефертари… — лёгкая ухмылка появилась на его лице.

— Теперь мне нужно отоспаться, если ты не возражаешь…

Как бы в подтверждение этого, его веки слегка опустились, и тёмные круги под глазами стали чуть более заметными в свете луны. Устало положив палочку под подушку, как это очень часто делал Гарри, юноша удобнее устроился на кровати.

Он очень устал. Проклятие продолжало высасывать из него силы.

Гермиона была несколько шокирована, когда почувствовала, как её пальцы легли на его руку и немного её сжали. В глазах Тома она увидела необычный блеск, когда он посмотрел на неё. Девушка улыбнулась.

«Позволь мне, Том. Позволь мне помочь тебе» — мысленно произнесла она.

Слизеринец слегка кивнул, как будто услышал её… каким-то образом. Взгляд Гермионы скользнул вниз и остановился на серебряной цепочке с тёмно-зелёной подвеской, которая выглядывала из-под его расстёгнутой рубашки.

Наклонившись вперёд, она протянула свободную руку. Глаза Тома внимательно следили за её движениями. Он не понимал, что девушка хочет увидеть, пока она осторожно не расстегнула ещё одну пуговицу и не положила тонкий палец на кулон.

— Что это такое?

Гермиона заметила, как напряглись его плечи, услышала, как у него перехватило дыхание. При этом выражение его лица оставалось прежним. Юный Тёмный Лорд небрежно кивнул на амулет эпох, висевший у неё на шее.

— То же самое, что носишь ты, — спокойно ответил он, слегка пожимая плечами.

— Семейная реликвия.

Её проницательные глаза, давно привыкшие к свету луны, изучали извивающуюся серебряную змею с двумя сверкающими изумрудами вместо глаз. Если бы Калугала Малфой увидел этот амулет, то он бы сразу же начал полномасштабное расследование происхождения «простого полукровки».

С другой стороны, если Малфой вместе с Томом управляет Пожирателями Смерти, то он точно должен знать, что Том является наследником Слизерина.

Гермиона мысленно нахмурилась, этот парадокс не переставал волновать её.

— Ты просто говорил, что твой отец был маглом, — невинно произнесла она, пряча его амулет обратно под рубашку и застёгивая пуговицу.

Юный Тёмный Лорд, казалось, заметно расслабился, как только цепь скрылась из виду.

— Так и есть, — он на мгновение нахмурился.

— Семья моей матери была довольно сильной. Кулон — единственное доказательство моей родословной. Правда, теперь… — его голос затих, а на лице появилась ироничная усмешка.

Гермиона взглянула на него, её глаза призывали его продолжать.

— Теперь… что?

— Теперь секреты моей семьи исчезнут вместе со мной. И никто никогда ничего не узнает, — тихо ответил он.

— Том, — Гермиона непроизвольно сжала его руку, — что ты имеешь в виду? Том?

Глаза слизеринца медленно закрывались, и Гермиона поняла, что эффект от её прикосновений не будет длиться вечно. Энергия покидала его тело слишком быстро, и этот разговор будет истощать его до того момента, пока он не потеряет сознание. От одной мысли об этом у Гермионы по коже побежали мурашки, и она едва заметно вздрогнула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Спустя мгновение Том решительно открыл глаза и слабо притянул её ещё ближе. Так близко, чтобы девушка смогла услышать его затихающий шёпот.

— Я… я так и не рассказал тебя остальную часть истории… о моём отце… — последнее слово, произнесённое им, должно было содержать море любви, но по итогу оно было похоже на самое грязное проклятие, — верно?

— Да, ты не рассказал…

Гермиона напряжённо ожидала, когда он снова закроет свои серые глаза и продолжит говорить.

— Приют был переполнен… они послали меня к нему домой на некоторое время, так как им нужна была свободная комната. У меня просто не было другого места, куда я ещё мог пойти, — начал он безэмоциональным голосом, который становился с каждым словом всё тише.

— Он… очевидно, он не ожидал моего прихода, так как в этот вечер устраивал небольшую… светскую вечеринку. Скорее всего, он хотел провести время со своими собутыльниками и их жёнами, а не с собственным сыном. После того, как всё закончилось… он увидел меня. Мне кажется… он не мог вспомнить, кто я такой. Отец думал, что я вломился в его дом… чтобы забрать драгоценности… или что-то вроде того. Он был сильно пьян… и… — внезапно рука волшебника сильно сжала руку Гермионы, — и мог убить меня. Мне так казалось… Он бы убил меня и проснулся на следующее утро ни с чем, кроме похмелья… и мёртвого сына… Уверен, ему было бы плевать. Тогда я не мог использовать магию, чтобы помочь себе. Не был достаточно взрослым, чтобы это было законно… — Том презрительно усмехнулся.

— Я достал нож… и отец сделал выпад. Он просто… упал на меня. Упал на нож… а потом…

Том замолчал, его дыхание стало медленным и ровным.

Гермиона в ужасе смотрела на наследника Слизерина.

Когда Дамблдор рассказал им, что Том собственными руками убил своего отца, волшебнице этот поступок показался очень подлым и мерзким.

Человек убил собственного отца. Кем нужно быть, чтобы совершить такое?

А теперь выходит, что большая часть жизни Тома Реддла — это одно большое недоразумение.

Гермиона готова была поспорить, что до сих пор никто не давал ему шанса объяснить всё как следует. Она осторожно освободила руку юноши и накрыла её одеялом, после чего ещё раз посмотрела на него. Его грудь равномерно поднималась и опускалась, тёмные волосы ещё сильнее растрепались, закрывая левый глаз. Гермиона поколебалась секунду, после чего, наклонившись вперёд, аккуратно убрала мягкие тёмные локоны в сторону.

И именно в этот момент она почувствовала резкую пульсирующую боль. На этот раз не в спине или в висках… и даже не в локте.

Эта боль была в сердце.

========== Глава 26: Вы когда-нибудь доверяли? ==========

Суббота, 25 декабря 1944, 18:50

— On the seventh day of Christmas, my true love gave to me-e-e: seven swans a-swimming, six geese a-laying…

— Кто-нибудь заткнёт ей рот? — раздражённо пробормотал Драко, указывая палочкой на Лаванду, которая шла перед ним и остальными ребятами, весело приплясывая. Гермиона со своими друзьями направлялась в Большой зал на рождественский ужин, который должен был пройти вместе с профессорами.

Гарри, прервав своё обсуждение Квиддича с Джинни и Роном и посмотрев на Драко, беспомощно пожал плечами. В его изумрудных глазах появился озорной блеск.

— Мне это не по силам, приятель.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Three French hens, two-o-o turtle doves…

— Попробуй остановить её, не используя заклинания, — процедила Гермиона сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как амулет эпох обжигает ей шею. Теперь он делал это не только тогда, когда она была рядом с Томом Реддлом.

— Просто смотри, — Драко, мастерски крутанув палочку, направил её в сторону лестницы, которая вела в гостиную Слизерина.