Кровавый след - Деон Мейер

Вдруг сзади резко загудел клаксон. Она ошеломленно вскинула голову, увидела, что перегородила проезд, сдала назад, оглянулась. Водитель машины высунулся из окна, гримасничал, ругался, показывал ей средний палец.

Наконец, он уехал. Милла поняла, что у нее дрожат руки. Надо остановиться. Сначала остановиться, а потом позвонить. Она увидела за светофором заправочную станцию «Калтекс». Надо заехать туда. Вдруг внутренний голос предостерег ее: «Не звони, тебя прослушивают». Она вздрогнула.

Лагуна-Бич была первым местом, где можно было остановиться; Милла повернула туда не думая, ей хотелось съехать с дороги и выйти из машины. Вышла, заперла «рено» и слепо побрела вперед. Сумку, висящую на плече, она прижимала к боку рукой. Похоже, больше ничего своего у нее не осталось…

Голословные утверждения Масило были мерцающими, слепящими огнями, которые заслоняли собой все. Вначале она вообще не могла думать; не могла вспомнить ни своего разговора с Лукасом, ни содержания отчетов, которые она прочла. Она видела только фейерверк, который только что взорвал ее жизнь.

Она прошагала шесть километров — мимо поля для гольфа, мимо домов, мимо других людей. Она не замечала четверых мужчин, идущих за ней чуть поодаль. Потом она вдруг села на песок почти у самой кромки воды, положила сумку на колени, подперла подбородок ладонями и стала глазеть на океан. Она задумалась — тяжело и надолго.

Сотрудник ПРА опустил бинокль и сказал Квинну по мобильному телефону:

— Нет, она там просто сидит.

— Слушай внимательно: мы подозреваем, что она ждет Беккера. Все вы знаете, как он выглядит. Как только он появится, сразу дайте мне знать, но сами не высовывайтесь. Он профессионал и, скорее всего, вооружен.

— Понял!

— Отряд быстрого реагирования уже в пути. Если Беккер появится, они его арестуют. Будьте готовы!

Именно воспоминание о том, как она чуть было не позвонила Лукасу, заставило Миллу успокоиться.

Какое-то время она сидела с закрытыми глазами, пытаясь подавить в себе все: страхи, чувства, сомнения, унижение и жалость к себе. Сначала ничего не получалось.

В конце концов она ощутила боль в костяшках пальцев правой руки и отвлеклась. Почему так больно? Вдруг она вспомнила, как ударила Масило и какой несправедливо обиженной чувствовала себя в тот миг. Увидела себя как будто со стороны. Он обозвал ее дурой и скандалисткой… Милла невольно улыбнулась. Неужели она, скромная домохозяйка из Дурбанвиля, способна на такое?!

Мучившее ее напряжение немного ослабло — не совсем, конечно, зато она смогла нормально дышать. Она заставляла себя дышать глубоко и размеренно. Несмотря на то, что в голове бушевала настоящая буря, она обрела какую-то опору. «А все-таки я изменилась, выросла! Я ведь дала ему сдачи чисто инстинктивно… И мне было хорошо». Она цеплялась за хорошие воспоминания, старалась настроить себя на позитивный лад. Мысли стали похожи на запись в дневнике. «Сегодня утром я кое-что обнаружила. У меня появилась привычка. Я подавляю страхи, прячу их от себя. И совершаю необычные поступки». И еще: «Милла, как беспокойная кошка, мечется туда-сюда, но чаще всего сама не подозревает о своем беспокойстве».

Она решила, что больше не будет подавлять страхи. Не нужно прятаться от тревоги, от беспокойства. Испытания нужно встречать с высоко поднятой головой, заранее рассчитывать ответные шаги. Она узнает правду, она что-нибудь придумает. Выражаясь словами Лукаса Беккера и Вольтера, она с умом разыграет карты, которые сдала ей жизнь.

Она сидела на песке больше часа — одинокая фигурка на широком пляже.

65

— Встает, возвращается к машине, — доложил дежурный.

— К ней никто не подходил? — спросил Квинн.

— Никто. Погодите… Похоже, она звонит по телефону…

Квинн обернулся к одному из оперативников из оперативного штаба:

— Хочу послушать ее звонок.

Техник кивнул и начал настройку.

— Да, она поднесла к уху мобильник… — сообщил агент из Милнертона.

Из динамиков послышался голос Миллы.

— Говорит Милла Страхан. Будьте добры, позовите, пожалуйста, Гуса.

— Подождите, пожалуйста.

Музыка на линии.

— Выясните, чей это номер, — велел Квинн подчиненным.

— Здравствуйте, Милла, как у вас дела? — мужской голос.

— Здравствуйте, Гус… Мне нужна ваша помощь…

— Только не говорите, что у вас неприятности из-за Кристо…

— Нет, это связано с работой. С первого сентября я работаю в ПРА, Президентском разведывательном агентстве. Их штаб-квартира…

— ПРА, шпионы?

— Да. Их адрес…

— Вы занимались шпионажем?!

— Нет, я только писала отчеты. Их штаб-квартира находится в «Уэйл-стрит-Чемберс», на углу Уэйл-стрит и Лонг-стрит…

— Погодите, сейчас запишу.

Кто-то шепнул Квинну:

— Номер принадлежит адвокатской компании в Дурбанвиле. «Смутс, Кемп и Смол».

— Отправьте туда одну группу наружного наблюдения.

— Ясно, — отозвался собеседник Миллы.

Ее голос:

— Я пошлю вам эсэмэской номер их секретариата и напишу фамилию заместителя директора, который занимался мною. Сегодня утром они вломились в мою квартиру, украли ноутбук и все мои дневники. Гус, я хочу их вернуть…

— Господи, — прошептал кто-то в оперативном штабе.

Квинн поднял руку, заглушая все звуки. Больше всего его беспокоило хладнокровие Миллы Страхан.

— …и пусть кто-нибудь уберет «жучки», которые они поставили.

— Черт побери, Милла! — воскликнул ее собеседник, которого она называла Гусом. А потом коротко хохотнул.

— Кстати, имейте в виду, — продолжала Милла, — скорее всего, они и сейчас слушают, о чем мы с вами говорим, но это не важно. Я хочу вернуть свои вещи, и чем громче будет скандал, тем лучше. Гус, я не позволю им спрятать концы в воду!

— Если мы предъявим судебный запрет, скандал разразится — громче некуда. Если хотите, я позвоню своим друзьям в «Медиа двадцать четыре»… только имейте в виду, завтра ваше имя появится на первых полосах всех газет.

— Ну и пусть! Только не спешите. Сначала я хочу позвонить Баренду и предупредить, что его мать станет новостью дня.

Масило рассказал Менц о звонке мисс Дженни некоему адвокату Кемпу. Закончил он словами:

— Она послала ему эсэмэской мое имя. Думаю, она мстит мне лично, потому что я раскрыл ей глаза на Беккера.

Он ждал взрыва, но Янина Менц не взорвалась. Она долго молча смотрела на него, а потом холодно сказала:

— Американцы нас обманывают.

Он нахмурился, не успевая за ходом ее мысли.

— В чем?

— Они наврали насчет погоды в Северной Атлантике. Тау, они нарочно тянут время. Это как-то связано с тем, что Беккер привез им Османа… а может, они еще не получили то, что было украдено у Беккера. Надо найти Беккера. Причем быстро.

— Путь к нему укажет мисс Дженни.

— А она, сука такая, звонит своему адвокату, — беззлобно заметила Янина Менц.

— Мне надо было лучше ее понять, когда она набросилась на меня, — сказал Масило и снова потер скулу. — Я ошибся в расчетах.

— Мы должны были лучше понять ее, когда нанимали ее на работу. Ей хватило смелости уйти от мужа…

Масило вспомнил, какие слухи ходили о самой Менц: десять лет назад она тоже сама ушла от мужа, который ей изменил. Может быть, директор ПРА находит у себя что-то общее с Миллой Страхан?

Операция «Шавваль» Расшифровка аудиопрослушивания М. Страхан, проживающей по адресу: Вредехук, Дейвенпорт-стрит, дом 14

Дата и время: 7 октября 2009 г., 23.19.

Л. Б.: Почему ты так долго ждала?

М. С.: Я и сама весь день об этом думаю. Но тогда… По-моему, это было… Есть столько причин! Я ведь не знала, как живут другие семьи, перед глазами были только отношения моих родителей, а я догадывалась, что их нормальными не назовешь. И потом, что такое «нормальные отношения»? То есть… Когда я оглядывалась по сторонам, то видела, что так, как мы, живут все. Мужчины ходят на работу, жены ведут хозяйство и жалуются, что мужья уделяют им мало внимания. Муж и жена как будто в разных мирах — и это норма, так живут все. Постепенно к такому привыкаешь. И не только. Если ты подавлена, если теряешь уверенность в себе, если живешь как в тумане, если жизнь утратила цель и смысл, тогда каждый день словно ускользает сквозь пальцы. Ну, и обычные, повседневные дела… Они разъедают душу… Ты не думаешь, ты ничего на самом деле не чувствуешь, даже… не знаю… если ты никогда такого не испытывал, то, наверное, трудно понять… все меняется очень медленно, медленно ворочается, как лобстер в кастрюле с кипятком. Ко всему привыкаешь, даже не понимаешь, не сознаешь. И даже когда… по-моему, первая серьезная интрижка случилась у Кристо десять лет назад, но тогда я была еще очень наивна. А может, мне просто не хотелось ничего замечать… Глаза у меня открылись только в прошлом году, когда… Господи, все так типично для пригородной жизни…