Мертвое море - Тим Каррэн

— Лучше побуду здесь, чем полезу на эту старую развалину.

— Остаемся мы вдвоем, — сказал Менхаус.

— Господи Иисусе, — сказал Сакс. — Развяжите меня уже. Я в порядке. Я просто голову потерял, всего то. А сейчас я нормальный.

Кук привязал шлюпку к трапу, стараясь не касаться грибка, и поморщился, когда нейлоновый трос врезался в эту подрагивающую массу и снова пустил из нее черную «кровь».

— И, тем не менее, Сакс, ты будешь связан до тех пор, пока мы не примем другое решение.

— Скорее всего, навсегда, — сказал ему Фабрини.

Кук взял пистолет и сунул химический фонарь под рубашку. Фабрини взял нож, и они стали подниматься наверх. Под весом Кука трап затрепетал. Он скрипел, шатался, но держался. Кук чувствовал, что ступени слегка прогибаются под его ботинками, но решил, что они его вынесут.

Фабрини не особенно был рад лезть на брошенное судно — это было хорошо по нему видно — но на попятную идти не собирался. Особенно при Саксе. Несмотря на изменившуюся ситуацию, игры в «мачо» между ними продолжались.

Когда они поднялись до середины трапа, и из-за тумана и водорослей шлюпку стало почти не видно, Фабрини сказал:

— Посмотри на это, Кук. Видишь?

И Кук увидел. Это было похоже на серию длинных, зубчатых борозд на корпусе, будто что-то исцарапало судно на всю длину. Кук понял, что не хочет знать их происхождение.

— Похоже, судно ободралось обо что-то, — сказал он.

— Или что-то ободрало его.

3

Они добрались до главной палубы и просто стояли там, чувствуя судно, уверенные, что судно тоже чувствует их. Большинство палуб было затянуто туманом, и они видели лишь лабиринт из склонившихся над ними силуэтов и теней, и возвышающийся мостик. Они шли мимо торчащих, словно рога труб отопления и вентиляции, мимо громоздких палубных рубок и высоких круглых орудийных башен.

— Похоже на боевой корабль, — сказал идущий первым Кук. — Глянь на эти пушки.

— По крайней мере, они могли защитить себя, когда оказались здесь.

Палубы скрипели под ногами, как двери в гниющих домах. Куку весь корабль напоминал гигантский гроб, вытолкнутый из могилы. Полуистлевшее нечто, полное сырых тайн и вязких, ползучих теней. Атмосфера была нездоровая и отравленная, буквально разъедающая душу. Он чувствовал это костным мозгом. В воздухе висел почти осязаемый запах тления и старости. Все было ржавое, покосившееся и гниющее. В палубах и переборках зияли огромные дыры, словно вокруг щедро побрызгали кислотой. Это место было такое мрачное, призрачное и угрожающее, что все внутри сжималось от ужаса.

Они двигались в сторону кормы, осторожно проверяя палубы на прочность, потому что было похоже, что корабль может развалиться под ними в любой момент. Проходя под вышками и кранами, напоминающими вытянутые руки скелетов, они увидели, что те тоже опутаны толстыми нитями грибка.

— Похоже на воск, — сказал Фабрини. — Капающий и текущий отовсюду.

Кук сказал, что они посмотрели достаточно и нужно возвращаться к мостику или рулевой рубке. Из трещин в переборках и из щелей в люках тянулись извивающиеся пальцы тумана и зловещие цепкие тени. Зловоние висело над кораблем заплесневелой пеленой, густое, застарелое и омерзительное. Ничего доброго и обладающего даже отдаленно здравым умом не могло обитать на этом корабле… И им не хотелось бы лицезреть то, что могло плодиться в таких условиях. Время от времени Кук чувствовал под палубами легкую вибрацию, словно нечто чудовищно тяжелое шевелилось там, пробуждаясь и втягивая в себя этот зловонный воздух.

Под мостиком они остановились, учащенно дыша, но не от физической перегрузки.

— Может… может, нам вернуться? — спросил Фабрини, с такой надеждой в голосе, что было сложно ему отказать.

Но Кук покачал головой.

— Мы должны подняться на мостик и посмотреть, нет ли там чего-нибудь полезного. Если хочешь, — сказал Кук, хватаясь за ведущую наверх лестницу, — можешь подождать здесь.

Фабрини посмотрел на окружающие его тени и шевелящиеся щупальца тумана:

— Ага, хрен тебе. Пошли.

Взглянув на Фабрини, Кук едва не рассмеялся. Не, он знал, что такое страх, потому что сам боялся… но напуганный до смерти Фабрини выглядел очень комично. Со всеми его накачанными мускулами.

Кук стал подниматься по лестнице, Фабрини лез следом. Никто не глядел вниз, пока они не оказались в безопасности, на выступе снаружи прямоугольной рулевой рубки. Перед ними открылся вид на призрачный туман, окутавший корабль, и на бесконечные заросли водорослей. Вглядываясь в этот призрачный мир, сложно было не поверить в морских чудовищ, в корабли-призраки… или во что-то куда более худшее.

— Ну и видок, — сказал Кук.

— Ага, от такого вида хочется вскрыть себе вены.

В отличие от рубок на большинстве судов, которые в основном имели круглые иллюминаторы, эта обладала большими квадратными амбразурами. Такими черными и грязными, что даже Фабрини не смог бы отскоблить их своим ножом.

Кук нашел дверь, которая оказалась не заперта. Она настолько проржавела, что им пришлось таранить ее плечами, чтобы приоткрыть хотя бы на пару футов. Дверь застонала, как гвоздь, который вытаскивали из старой доски, и ее заклинило окончательно. Теперь они не могли ни открыть ее шире, ни закрыть.

Внутри было темно, как в шахте.

Кук стоял, ощущая тьму и спрашивая себя, действительно ли хочет туда зайти.

— Ну? — спросил Фабрини.

Кук щелкнул химическим фонарем об колено и вошел первым. Воздух был сухой и спертый, в свете фонаря огромными хлопьями плавала пыль. Они двигались с осторожностью, боясь провалиться в какую-нибудь дыру или пораниться об острую металлическую полку. А может быть, просто может быть, они боялись, что их схватит нечто с длинными белыми пальцами и красными, как алый лед глазами.

— Боже, здесь пахнет могилой, — сказал Фабрини.

И это не далеко от истины, — подумал Кук. Корабль походил на саркофаг, поднятый из пучины. Он пах солью, плесенью, ржавчиной и древностью. И был еще другой запах. Отчетливый запах грязи, который ему не понравился.

— Смотри, — сказал Фабрини. — Лампа.

Он снял ее с крюка и показал Куку. Кук взял ее, увидел слабую тень плещущегося в ней керосина. Он вытащил из кармана коробок водостойких спичек, который взял из спасательного оборудования. Зажег одну об клепаную переборку, и дикие тени заплясали вокруг них. Сухой фитиль загорелся сразу же.

— Да будет свет, — произнес Кук, поворачивая вентиль, пока мостик не озарился желто-оранжевым светом.