Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

Моряки всегда интересовались, как возникает зыбь, откуда приходит? О ней рассказывали легенды. Зыбь считали посланником Бога, знамением великих свершений или неизбежной гибели кораблей. Лишь немногие современники Колумба догадывались, что зыбь является следствием отдаленных штормов и устойчивых долгих ветров. Религиозные испанцы искали в природе проявление воли Божества. Огромные волны при тихой погоде показались им карой за ропот и сомнения, напоминанием о клятве перед алтарем распространить христианство на новых землях. Как Господь для вразумления пророка Ионы послал ему шторм, так кастильцам – зыбь для поднятия духа.

Адмирал был доволен. Подобно библейскому пророку, он смотрел на изменившийся океан и растерянность моряков. Колумб молчал, его безмолвие лучше слов говорило о сущности происходящего.

«Бурное море принесло мне большую пользу, – записал командующий в дневнике. – Подобного, пожалуй, не встречалось с иудейских времен, когда евреи роптали на Моисея за то, что освободил их из плена».

По указу Господа Колумб вел свой народ через океан, как Моисей евреев по пустыне. Христофор видел в этом походе свою миссию на земле. Поэтому неслучайно в речах и письмах адмирала часто встречаются упоминания о пророках, знамениях, воле Божьей, выразителем которой он считал себя.

«В пятнадцатый день второго месяца по выходу из земли Египетской пришло все общество сынов Израилевых в пустыню и возроптало на Моисея с Аароном. Сказали им сыны Израилевы: „Лучше бы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда сидели у котла с мясом и ели хлеб досыта! Ибо вы вывели нас в эту пустыню, чтобы уморить голодом“.

Сказал Господь Моисею: «Я одолжу вам хлеба с неба. Пусть народ ежедневно выходит и собирает, сколько нужно на день, чтобы Мне испытать его, будет ли он поступать по закону Моему или нет.»»

(Исх. 16,1–4)

Зыбь прошла, море успокоилось. Вечером задул встречный ветер. Кораблям пришлось в крутой бейдевинд забирать на север, чтобы за ночь продвинуться вперед на несколько лиг.

В понедельник, 24 сентября, ничего не изменилось. С малой скоростью шли против ветра. Меняли курс на западный, опасались уплыть далеко от двадцать восьмого градуса северной широты, по которому собирались пересечь океан. К вечеру оказались на градус выше указанной широты. На закате дня ветер изменил направление, задул с юга в левый борт. Плотные белые облака затянули небо. Не учитывая магнитного склонения компасных стрелок, ночью эскадра в галфвинд шла на запад, отчего к утру очутилась южнее выбранного курса. За сутки преодолели 15 лиг.

В полдень, 25 сентября, адмирал измерил угол солнца над горизонтом и не обнаружил существенной разницы по сравнению с прежними вычислениями. Полагая, что флотилия плывет вдоль двадцать восьмого градуса, велел кормчим не менять курса, следовать на запад, сверять маршрут с показаниями приборов. Вероятно, корабли шли бы несколько суток по двадцать девятой широте, если бы на закате дня не произошло радостное событие.

С плывшей впереди «Пинты» раздался пушечный выстрел, предлагавший судам лечь в дрейф, обсудить возникший вопрос. Потравив шкоты и снизив скорость, Мартин поджидал «Санта-Марию» и «Нинью». Адмирал велел Пералонсо подойти к Пинсону, узнать, в чем дело? Флагман нагнал «Пинту», начал обходить ее правым бортом на расстоянии «вержения камня». Уперев руки в поручни и наклонившись вперед, на юте «Пинты» стоял улыбающийся капитан.

– Приветствую вас, сеньор адмирал! – крикнул Пинсон, размахивая рукой. – Да продлит Господь ваши годы!

– Рад видеть тебя, Мартин! Что случилось? Почему ты выстрелил из пушки? – ответил Христофор.

– Я нашел землю! – громко сообщил капитан, чтобы слышали все моряки.

– Где? – обрадовался командующий.

– На юго-западе.

– Ты не ошибся?

– Нет. Посмотри сам! – указал он в сторону горизонта, где плотной стеной громоздились серые облака.

Правый борт «Санта-Марии» опустел, команда перешла к левому борту, принялась внимательно разглядывать тоненькую темную ниточку над поверхностью океана.

– Вижу! – послышалось из-за парусов с палубы флагмана. – Вон она!

– Где? Где?

– Протри глаза, слепой!

– Это материк! Там горы!

– Где?

– Вон они!

– Материк! Мы нашли его!

– Сеньор адмирал, позвольте выстрелить из пушек?

– Антилия! Антилия!

– Хвала Мартину! Без него мы бы проплыли мимо нее!

– Да здравствует Кастилия!

– Кастилия! Кастилия! – вторили матросы.

– Слава Колумбу! Слава Пинсону!

– На колени! Все на колени! – командующий прервал моряков. – Пусть капеллан прочитает молитву!

Команда «Санта-Марии» опустилась на палубу, возблагодарила Господа за долгожданный подарок. Счастливый Мартин с улыбкой ждал конца песнопения.

– Сеньор адмирал, – раздался голос Мартина Пинсона на последних словах бенедиктинского гимна, – велите нотариусу написать соответствующий документ, с указанием, что я первым увидел землю!

– Я сделаю все, как положено, – опередил Колумба Родриго де Эсковеда. – Если вы не ошиблись, то получите годовую ренту в десять тысяч мораведи и бархатный камзол.

– Я ошибся? – обиделся капитан. – Христофор, что он несет?

– Не спеши! – одернул Колумб. – Мы знаем, что ты первым увидел сушу, и как только приблизимся к ней, оформим документ.

– Ты сомневаешься в моем открытии?

– Нет, но хочу убедиться.

– Завтра ступишь ногой на твердую землю! – пообещал Мартин.

– Почему завтра? – загалдели матросы. – У нас есть время подплыть к Антилии!

– Сеньор адмирал, прикажите изменить курс! Мы успеем подойти к острову до заката солнца.

– Я поплыву первым! – возбужденно воскликнул Пинсон.

– Ступай! – согласился командующий. – Пусть кормчие возьмут на два румба к югу!

– Слава Колумбу! Слава Пинсону! – радостно кричали моряки, поздравляли командиров с открытием.

– С Богом! – благословил Христофор товарища и предоставил ему право возглавить флотилию. – Мы поплывем за тобой на всех парусах!

– Мы полетим, как ветер! – поддержали адмирала моряки.

– Вперед, на юго-запад! – приказал своей команде Пинсон. – Дозорным глядеть в оба глаза! Если они повредят судно, я утоплю их в вонючей траве, а матросу, заметившему опасность, воздам вдвое! Принимайтесь за дело! Золото и женщины ждут нас!

* * *

Через несколько минут корабли устремились в сторону земли. Ветер дул с юга, препятствовал движению. Каравеллы в крутой бейдевинд пробивались к узкой темной полоске, придавленной тяжелыми, плотными облаками, лежавшими на пределе видимости человеческого глаза. Только люди с хорошим зрением различали в запиравшей океан серовато-синей стене нечто похожее на сушу, однако все моряки уверяли друг друга, будто видят Антилию или другой остров, обещанный адмиралом. Веселое оживление царило на судах.

Вскоре кормчие поняли, что корабли не успеют до темноты приблизиться к земле. Встречный ветер сильно мешал движению. Солнце клонилось к воде, обжигало оранжевым цветом поверхность океана. Облака над мачтами пожелтели, зарумянились, словно сдобные булочки в печи. Длинные тени от реев перечеркнули волны. Голубая вода дробилась о форштевни, белоснежная пена таяла вдоль бортов. Несмотря на прошедшую зыбь, вода в